Евгений Щепетнов - Звереныш (СИ)

"Удар отсроченной смерти" — это не всем доступно. И это отрицается. Нет такого искусства! Нет такого умения! Но человек, владеющий им — есть. И это знали немногие.

Мастер Хангос знал. Мастером Смерти был его родной брат Мангус, именно он занимался обучением группы лазутчиков — убийц. Тридцать с лишним лет назад они вместе попали в рабство, так же — с Северного материка, брат оказался более способным, чем Хангус, и его обучили специальным искусствам, Хангоса — нет. Впрочем, он и не жалел — быть тайным убийцей, тайным палачом никогда не было заветной мечтой этого человека. Его устраивало нынешнее положение вещей.

— Ты говорил, что обучение единоборствам в нашей Школе никуда не годится? — мастер прищурился, будто выбирая точку на теле парня, в которую направит смертельную стрелу — Говори, не бойся!

— Я и не боюсь — пожал плечами Звереныш, и Хангос понял — точно, не боится!

— Так ты говорил такие слова?

— Нет.

— Почему же он так сказал?

— Потому что он лживое грязное животное! — отрезал Адрус, не глядя на недруга, покрасневшего, как вареный рак.

— Вот как? Скажи, а ты мог бы его победить? — рассеянно спросил мастер.

— Мог бы. И уже побеждал. Потому он весь изошел на дерьмо. Он ничтожество, и таким ничтожеством останется навсегда. Раб! Рабская душонка.

— Ты, тварь! — не выдержал Дегер, и тут же осекся под взглядом мастера — А чего он?

— А ты чего? — усмехнулся Хангос — Получается, ты мне лгал? Хмм…твои слова, против его слов. Никто подтвердить не может. Говорит, что побьет тебя, и как я слышал — уже побил. Щека — его работа? Вижу — его. Вот что, парни…сейчас я проведу бой со Зверенышем, а вы посмотрите и потом расскажете, что видели, что это такое было. Адрус, можешь бить в полную силу. Но учти — я тоже не буду сдерживать силу ударов, так что могу попортить свою красивую мордашку.

— Я бы ему не так попортил! И не только мордашку! — прошипел Дегер, и был встречен холодным, неприязненным взглядом мастера:

— Встань в строй! Если у тебя не хватило духа, чтобы с ним сразиться, тогда заткнись и не тявкай, как шелудивый щенок. Впрочем — ты Щенок и есть, только мнишь себя псом. Молчать, я сказал! Две плети по окончанию занятия. Еще кто‑нибудь откроет пасть без разрешения — тоже плетей! Звереныш — на площадку!

Мастер легко повернулся, пружинистым шагом прошел к середине ровной прямоугольной площадки, посыпанной чистым песком, остановился и замер, поджидая противника. Потом принял какую‑то странную позу, подняв руки и согнув их над головой. В строю кто‑то хихикнул:

— Смешно! Глянь, как стоит!

— Дурак! Это боевая стойка! "Танцор" называется!

— Ты‑то откуда знаешь? — прошипел тот же голос, и получил ответ:

— Только ты небось и не знаешь, идиот! Смотреть надо на занятия, тогда и узнаешь! Тебе бы только пожрать!

Адрус уже не слышал этих разговоров. Он шел вперед, к мастеру, зная, что сейчас получит приличную трепку. Он не мог ее не получить, ведь Щенок ничего не знал, ничего не умел и побеждал только за счет своей ярости, а еще, потому, что превращался в нелюдя, теряя человеческие черты.

— Нападай! — мастер поманил Адруса пальцами, одобряюще кивнув головой — Давай, давай!

Адрус неловко замахнулся, и попытался ударить Хангоса, легко отразившего удар ладонью. Щенок попал в пустоту, потерял равновесие и едва не упал.

— Хмм…мда. Слабовато — хмыкнул мастер — Давай еще! Почаще, сериями бей, ногами, руками — как можешь! Ну, бей!

Адрус прыгал по площадке, пытался достать верткого, как змей мастера, и никак не мог попасть! Тот уводил удары Щенка легкими, быстрыми, почти не заметными движениями, отступал, блокировал удары, и Адрус ничего не мог поделать! Совсем ничего!

Он сам удивился — почему не может достать? Почему не становится Зверенышем, для которого нет большего удовольствия, чем убийство? И тут же понял — мастер ничего ему не сделал. Не оскорбил, ни ударил, не выразил желания убить. Он не стал врагом! А раз не стал врагом — зачем его убивать? А раз нет необходимости убивать — как стать зверем? Для чего?

— Да, ты быстр — неожиданно сказал мастер — Но не настолько быстр, чтобы на самом деле победить мастера боя. Потому странно, что о тебе говорят такие вещи!

— Ему надо разозлиться! — сдавленно крикнул Саргус, и тут же сделал вид, что ничего не говорил, невинно опустив взгляд к земле.

— Ах, вот как! Понятно! — задумчиво кивнул мастер, легко уходя от очередного выпада вспотевшего равнодушного Адрусса — Нужно подразнить зверя, чтобы он выскочил из берлоги! Ну что же, так тому и быть!

Мастер сделал мгновенный выпад, погрузил в живот Щенку сложенную лодочкой руку, и когда тот выдохнул, согнулся, стал хватать воздух широко раскрытым ртом, покраснев, как рак — ладонью ударил Щенка по лицу — хлестко, сильно, выбивая слезы и сопли, разбивая губы в кровь!

— Жалкая тварь! Проклятый раб! Ты возомнил себя равным мастерам?! В грязь, червь, тут и лежи, тварь поганая! — Хангос поставил ногу на шею свалившегося на землю Адруса и с видимым наслаждением нажал, вдавливая лицо мальчишки в песок, размазывая его, как плевок по грязной мостовой — тут тебе и место, ничтожество! Рост проклятый! Гнида! Мерзкая вша!

Мастер на долю секунды забылся, увлеченный попиранием противника, и не сразу понял, как оказался в воздухе, взлетев, как подброшенный камень! Парень просто, без изысков и выкрутасов схватил его за ногу и рванул вверх с такой нечеловеческой силой, что Хангоса подбросило вверх, будто из катапульты!

Мастер приземлился на ноги, как дворовый кот, победитель множества смертельных поединков, и едва уклонился от рычащего, ревущего сгустка ненависти, рванувшегося к обидчику с мощью атакующего быка.

Парень не знал никаких приемов, не ведал стоек и переходов, не знал, как правильно подбить ногу или отвести удар — он просто шел убивать, и скорость была настолько велика, что Хангос едва успевал отбить его руки, тянущиеся к горлу врага, едва успевал отвести удары Звереныша, на губах которого выступила белая пена!

Мастер слегка опешил, осознав, насколько опасен этот странный паренек, и внезапно подумал о том, что если парень пройдет весь курс боевой подготовки, он будет одним из самых страшных убийц, которых когда‑либо готовила Школа, если не самым страшным. И нужно благодарить Правила Школы, которые запрещают обучение, прежде чем учащиеся пройдут Ритуал! Страшно подумать — а что если бы такой сильный боец был неуправляем? Если бы он стал врагом Императора?

Мастер бил почти в полную силу — этих ударов хватило бы, чтобы сломать кость и порвать мышцы у обычного человека, но Звереныш все бился. Он не уклонялся от ударов, принимая их на себя — все, без исключения, и мастеру казалось, что он бьет не в живого человека, а в столб для набивания кулаков, обтянутый слоями мешковины. Твердые, как дерево мышцы не пробивались, став прочнее железного дерева.