Евгений Щепетнов - Звереныш (СИ)

— Сможет — уверенно сказал Лаган, и с усмешкой напомнил — А вы проиграли, ваше величество!

— Да ладно тебе…получишь свой выигрыш! — рассмеялся Император — Помню! Я больше выиграл — ты мне преподнес великолепное оружие, моих мастеров смерти! Я тобой доволен, Лаган!

— Спасибо, ваше величество! — Лаган кивнул, и стал смотреть за тем, как Звереныш медленно подходит к детям. Те даже не плакали. Они обреченно смотрели на убийцу широко раскрытыми глазами, потом девочка вдруг спросила звонким голосом, хорошо слышным в комнате наблюдений:

— Ты не сделаешь мне больно? Нельзя делать больно, мне мама сказала, так только плохие люди делают! Уходи! Ты нам не нравишься! Мы тебя боимся!

Звереныш подошел, положил руку девочке на голову — в другой у него был меч, помедлил…

И тут принцесса грумко закричала:

— Не надо! Папа! Останови их! Не хочу! Она похожа на меня маленькую! Пусть живут! Я сделаю все, что ты хочешь, буду слушаться!

Император вскочил, подошел к стеклу, коснулся, и мгновенно оно стало прозрачным и передающим звук на арену:

— Стой! Остановись! Я запрещаю убивать их! — Император был доволен: принцесса все‑таки покорилась. А что еще нужно отцу, чтобы у него поднялось настроение?

— Да, мой Император! — Звереныш встал на колени и поклонился Венценосному, упершись лбом в пол.

— Я доволен тобой, мой мастер! — Император вещал громко, пафосно, встав в красивую позу и наслаждался произведенным эффектом — компаньонки дочери смотрели на него влюбленными глазами, и Венценосный уже представлял мешанину из голых молодых тел в его большой кровати.

Первый после Создателя — кто ему может противиться на этой земле?!

Император Занусса! Гедрес Великолепный!

Император сел на свое место, сделав зеркало непроницаемым, обернулся к Вожаку, и сказал мягким, бархатным голосом довольного жизнью человека:

— Завтра жду у себя в полдень. Отдам должок, заодно поговорим кое — о-чем. Спасибо за представление, все было отлично! Верно, дочь?

— Верно, папочка! Я тебя люблю!

Агалана встала и порывисто поцеловала Императора в надушенную щеку.

День сегодня и вправду удался.

— Возможно, если бы ты их убил, сделал бы доброе дело… — Атрап поставил чашку на стол и печально посмотрел на Адруса. Ему было искренне жаль парня, честно сказать, настоятель до конца так и не знал, какие гадости происходят в Школе. На испытаниях он не присутствовал, Вожак о них не больно‑то распространялся, учащиеся тоже почти ничего не говорили. Так…доходили отголоски, но ничего конкретного.

Нет, Атрап не осуждал такую жестокость — в белых перчатках политику не делают — но…он лично не смог бы так жестоко расправляться с людьми…сам. Или смотреть на то, как их казнят.

В этом нет ничего красивого! Грязь, кровь, вонь — это не для благородного человека, ценителя красоты! Для того существуют палачи, исполнители! Тупые, толстокожие, жестокие люди! Не художники, не музыканты.

— Я думал над этим — помолчав, сознался Адрус — Их теперь продадут с торгов, я спросил. Куда они попадут? Что с ними будет? Девчонка такая хорошенькая, глазищи огромные…

— Если бы Император не остановил — убил бы? — Атрап испытующе посмотрел в лицо собеседника. На лице Звереныша не дрогнул ни один мускул, только глаза вдруг застыли глядя куда‑то вдаль, за спину настоятеля, будто надеялись увидеть далекое будущее. Страшное будущее.

— Убил бы… — медленно кивнул Адрус — Мне ничего больше не оставалось, кроме как убить. Я не могу не выполнить прямой приказ Императора, иначе меня заподозрят. Я не могу даже помедлить, выполняя приказ! Они следят за мной! Постоянно следят, ждут, что я ошибусь! Они везде! Твари!

— Они за всеми следят, не беспокойся — пожал плечами Атрап и подумал о том, что парень все‑таки свихнулся. Так сказал про слежку, что стало ясно — говорил обо всем мире, о всех людях — Звереныш живет во враждебном мире, где каждый ему враг! И хорошо, что таким врагом он не считает Атрапа!

— Следят, но не так, как за мной. Мангус меня просто со свету сживает! Последнюю неделю, после того, как я вернулся с испытания, он будто с цепи сорвался — спать не дает, гоняет! Конечно не только меня, всех, но…я чувствую, я вижу, как Мангус пытается меня достать! Никого так не мучает, как меня! Будто ждет, что я сломаю себе шею! Не понимаю такого к себе отношения…за что?!

Атрап испытующе посмотрел на мальчишку, откинулся и не без труда завел пухлые ручки за голову. Нужно было решаться. Если уж начал — надо и заканчивать, иначе для чего все затеяно? Или ты веришь парню, или нет — другого быть не может.

— Вот что, мой дорогой…сейчас я тебе кое‑что расскажу. Но ты мне пообещаешь, что никому никогда не скажешь то, что тебе сейчас сообщу, хорошо? Иначе я сильно пострадаю.

— Конечно! — искренно и слегка удивленно воскликнул Адрус — Ты мой единственный друг! Ну как я могу тебя предать?! Мог бы и не предупреждать…

— Да ладно тебе… — Атрап отмахнулся, он был польщен искренностью парня, совесть его кольнула иголочка стыда, которую тут же без труда переломил пополам и спрятал глубоко — глубоко, в самый дальний конец мозга, туда, где хранилось то постыдное, что он волей, или неволей совершил в своей довольно‑таки долгой жизни.

— Если тебя будут пытать, да с применением снадобий, магии — все равно не сможешь устоять, потому не нужно давать лишних обещаний. Обещай только то, что ты можешь выполнить. А выполнить ты можешь вот что: никому по своей воле не говори то, что я сейчас тебе доверю. Все, молчи, и слушай: позавчера я встречался с Вожаком, и осторожно выяснил по поводу испытания, по поводу твоего Мангуса…ладно, ладно — не твоего! Школьного! Ненавидит он тебя за то, что его высекли. Не удивляйся — он такой же подчиненный, как и ты. Вожак лично дать ему пять плетей, за то, что тот осмелился ему возражать. Мангус считает, что ты не можешь быть в группе мастеров смерти из‑за бросающейся в глаза внешности, и что ты, со своими золотыми волосами и голубыми глазами подставишь всех под удар. Ну и получил за свою строптивость. Теперь понятно, откуда ноги растут? Не из плеч — это точно.

— Теперь понял — задумчиво повторил Адрус — он такой же, как и я…но это для него не оправдание! Интересно, скольких людей он убил?

— Да уж побольше тебя, это точно — усмехнулся Атрап, и продолжил — А теперь держись за кресло, сейчас я расскажу тебе кое‑что такое, что приведет тебя…хмм…в общем — ты удивишься.

— Я уже ничему не удивляюсь — мрачно кивнул Адрус — Не тяни, наставник, рассказывай!

— Скоро ты покинешь Школу — бросил Атрап, невозмутимо и с удовольствием взглянув на лицо собеседника, брови которого вскинулись вверх — Видишь, а ты говоришь — "ничему не удивляюсь"!