Стивен Эриксон - Дом Цепей

Только один из троих охранников мог бы заметить его краем глаза — но внимание человек поглотили скачущие по столу кости. Остальные сидели спинами к траншеям.

Карса полз по полу, пока не очутился в трех шагах от людей, затем безмолвно присел.

И рванулся в атаку, хлестнув прутом по голове без шлема, затем по второй голове. Третий охранник глядел раззявив рот. Карса перехватил запятнанный алым конец прута левой рукой и ударил низменника по горлу; тот свалился со стула, недвижной грудой рухнув у дверей.

Карса положил прут на стол, присел около одного из убитых и стащил с него оружейный пояс.

Торвальд подошел ближе. — Худов ночной кошмар, — пробормотал он, — вот кто ты такой, урид.

— Выбери себе оружие, — приказал Карса, переходя к другому трупу.

— Сейчас. Но куда мы побежим, Карса? Они будут думать о северо-западе, ведь ты оттуда пришел. Они помчатся к подножию прохода. У меня есть друзья…

— Я не намерен бежать, — прогудел воевода, набросивший два пояса на плечо. Длинные для человека мечи казались миниатюрными, когда лежали на его спине. Он снова подобрал прут с острым концом. И повернулся к выкатившему глаза Торвальду: — Беги к друзьям, низменник. Сегодня ночью я устрою отличный отвлекающий маневр, прикрывая твой уход. Сегодня ночью Байрот Гилд и Делюм Торд будут отмщены.

— Не жди, что я отомщу за твою смерть, Карса. Что за безумие! Ты уже совершил невозможное. Советую поблагодарить Повелительницу за поддавки и бежать как можно дальше. Если забыл, в городе полно солдат.

— Иди своим путем, дитя.

Торвальд помялся… и поднял руки. — Да будет так. За жизнь благодарю тебя, Карса Орлонг. Семья Ном будет поминать имя твое в молитвах.

— Я буду ждать пятьдесят ударов сердца.

Без дальнейших слов Торвальд направился к сдвижным дверям сарая. Главный засов лежал на полу; дверь была неплотно закрыта на щеколду. Он снял ее, толкнул дверь в сторону, так, чтобы можно было высунуть голову. Быстро оглядевшись, открыл пошире и выскользнул наружу.

Карса прислушивался к звуку его шагов, плеску босых ног по грязи. Человек удалялся налево. А Теблор решил, что не станет выжидать пятидесяти ударов сердца. Даже при плотных штормовых облаках до зари оставалось недолго.

Он широко сдвинул дверь и вышел наружу. Дорога — уже, чем в городе; здания напротив плохо видны сквозь полотнище ливня. Справа, в тридцати шагах, виднеется единственное пятно тусклого света — в окне верхнего этажа дома, стоящего на соседней улочке.

Ему нужен был меч из кроводрева, однако воин не ведал, где его искать. Но на крайний случай сойдет любое теблорское оружие. Где его найти, он представлял.

Карса закрыл дверь за спиной. Повернул направо и, крадучись вдоль строений, пошел к берегу озера.

Ветер бросал дождевые струи ему в лицо, смывая корку грязи и крови. Полосы рваной кожаной рубахи тяжело хлопали по спине, когда он шагал в сторону пустыря, на котором разбили лагерь охотники за головами.

Кое-кто выжил. Непростительное упущение — но Карса намерен его исправить. В хижинах холодноглазых детей найдутся трофеи, забранные у Теблоров. Оружие. Доспехи.

Хижины и лачуги погибших уже обчистили; двери хлопали на ветру, у порогов валялся мусор. Взгляд Карсы упал на одну из хижин, в которой явно кто-то жил. Он подошел к ней.

Не обращая внимания на низкую дверь, воин надавил плечом на стену. Тростниковая панель упала, Карса повалился следом. Донесся хрип с постели слева от него, кто-то торопливо сел. Взлетел и опустился железный прут. Стены оказались забрызганными кровью и кусочками костей. Человек снова упал на матрац.

Крошечная комната оказалась целиком забита теблорскими изделиями, но почти все были бесполезными: талисманы, пояса, безделушки… Все же ему далось найти пару сюнидских охотничьих ножей в ножнах из дерева и украшенной жемчугом оленьей кожи. Карсу привлек маленький алтарь. Какой-то низменский бог, обозначенный глиняной статуэткой — кабан на задних ногах.

Карса сбросил его на земляной пол и раздавил пяткой.

Затем вышел и направился к следующей хижине.

Ветер выл над озером, белогривые волны бились о галечный берег. Небо над головой все еще было черно от туч, дождь не прекращался.

Всего он прошел сем хижин, и в шестой — убив двух детей, прильнувших друг к другу под одеялом — отыскал старый сюнидский кровомеч и почти полный набор доспехов. Они были незнакомого Карсе стиля, но явно теблорского изготовления по размеру и знакам, выжженным на деревянных пластинах. Только начав сцеплять части доспехов ремешками, он сообразил, что серое выветренное дерево — тоже кроводрево, испорченное столетиями небрежения.

В седьмой лачуге нашелся кувшинчик с кровяным маслом. Карса потратил время, снимая доспехи и натирая истощенное дерево жгучей мазью. Последними каплями он утолил жажду меча.

Поцеловал блестящее лезвие, вкусив горького масла.

Эффект проявился сразу же. Сердце забухало, по мышцам потек огонь, разум заполнили похоть и гнев.

Он нашел себя снаружи, смотрящим на город. Глаза застилала алая дымка. В воздухе носилась вонь низменников. Он шел, хотя и не чуял собственных ног, устремив взор на окованную бронзой дверь самого большого дома.

Затем дверь влетела внутрь, и Карса вошел под низкий потолок. Кто-то завопил вверху.

Он нашел себя на лестнице, лицом к лицу с широкоплечим лысым мужчиной. За ним стояла седовласая женщина, а позади нее полдюжины слуг. Они сразу же убежали.

Лысый схватил висевший на стене меч в богато украшенных ножнах. Глаза его блестели ужасом; выражение полного неверия осталось на лице, даже когда голова слетела с плеч.

Потом Карса был в самой последней комнате. Ему пришлось присесть под низкой притолокой, переступив через последнего слугу. Дом объяла тишина. За кроватью пыталась спрятаться юная девушка.

Теблор бросил меч. Миг спустя он держал ее подмышкой, ноги низменки колотили по коленям. Зажав голову правой ладонью, он заставил ее коснуться губами пропитанного кровяным маслом нагрудника.

Она сопротивлялась… а потом замотала головой, глаза стали дикими.

Карса захохотал, швыряя ее на койку.

Изо рта девушки исходили звуки, приличествующие скорее зверю. Длинные ногти оцарапали воина, когда он навалился на нее.

Девушка вцеплялась ему в спину, изгибаясь от неутолимого желания.

Не успел он кончить, как она потеряла сознание. Когда он отошел, между ними была кровь. Она выживет, он хорошо знал это: кровяное масло не терпит ранений плоти.

Он снова на улице, с мечом в руках. Тучи на востоке стали светлее.

Карса пошел к следующему дому.

На время сознание уплыло от него. Когда вернулось, он был на чердаке с окном в дальнем конце, и в окно лился яркий свет. Он стоял на четвереньках, весь в крови; рядом лежало тело низменника, толстяка в порванных одеждах. Глаза мертво взирали в потолок.