Терри Гудкайнд - Последнее Правило Волшебника, или Исповедница. Книга 2

Не сводя с нее своего ужасного взгляда, Джегань двумя пальцами разломил грудку небольшой жареной птицы. В другой руке император держал серебряный кубок. Он откусил большой кусок мяса, затем запил его красным вином из кубка. Она знала, что это красное вино, потому что очень много его пролилось по сторонам рта, попав на руки и на овчинный жилет.

– Так-так, – сказал он, опуская кубок и ставя его на стол, – уж не младшая ли сестра Ричарда Рала явилась к нам с очередным визитом?

В прошлый раз, когда она подходила к императорскому столу, она была с Себастьяном. В тот раз она была гостем. В то время она не знала, что ее используют. С того дня она достаточно выросла.

– Проголодалась, дорогая?

Дженнсен действительно была голодна.

– Нет, – соврала она.

Джегань улыбнулся.

– Мне не нужно быть сноходцем, чтобы в точности знать, что ты врешь.

Дженнсен передернулась, как от боли, когда огромный кулак этого человека грохнул по столу. Тарелки подскочили. Бутылки свалились. Кубки расплескались. У троих людей, стоявших за ее спиной, сперло дыхание.

Джегань вскочил на ноги.

– Ненавижу, когда мне врут!

От его ярости Дженнсен пронзило внезапным страхом. Вены проступили на лбу Джеганя, лицо стало красным. Она подумала, что он может убить ее насмерть, одним ударом, прямо сейчас, тут, где она стоит.

Но прежде чем он дал выход своей ярости, в комнату упала полоса света. Через вход в шатер скользнули две женщины. Тяжелый шерстяной занавес сомкнулся, позволяя мраку вновь вступить в права.

Джегань переключил внимание с Дженнсен на этих двух женщин.

– Улисия, Эрминия, известно ли что-нибудь про Никки?

Эти двое, очевидно захваченные таким вопросом врасплох, обменялись быстрыми взглядами.

– Отвечай мне, Улисия! Я не в том настроении, чтобы играть в какие-то игры!

– Нет, ваше превосходительство, про Никки ничего неизвестно. – Женщина откашлялась. – Могу ли я спросить, ваше превосходительство, есть ли у вас причины считать, что она жива?

Джегань заметно охладел.

– Да. – Он вновь опустился на свой стул, отделанный искусной резьбой. – Я видел ее во сне.

– Связь с ее Рада-Хань исчезла. Но она никак не могла снять его без чьей-то помощи. Возможно, это всего лишь обычные сны.

– Она жива!

Сестра Улисия опустила голову в поклоне.

– Разумеется, ваше превосходительство. Вам лучше знать об этом.

Он потер лоб кончиками пальцев.

– Я плохо сплю в последнее время. Начинаю слабеть от просиживания в этом жалком месте, ожидая дальнейшего прогресса. Наверное, следует высечь людей, строящих пандус, за их медлительность. Я надеялся, что смертные казни после того мятежа заставят всех серьезней относиться к своим обязанностям. Ведь, в конце концов, это все для нашего общего дела. Возможно, если я сброшу с пандуса несколько ленивых рабочих, это заставит остальных работать быстрее.

– Ну, ваше превосходительство, – сказала сестра Улисия, выходя вперед, явно стараясь отвлечь его внимание от темных и жестоких мыслей, – у нас есть нечто, что заставит вас почувствовать себя гораздо лучше в отношении нашего общего прогресса.

Император резко поднял глаза, затем схватил со стола кубок и сделал большой глоток. Затем поставил кубок назад и ухватил окорок с большого блюда, стоявшего справа от него. Откусив от него кусок, он сделал знак рукой двум сестрам.

– И что же это?

– Среди множества книг, которые доставили сюда вместе с Дженнсен… Одна из них… особенно… Ну, ваше превосходительство, мы думаем, что вы должны посмотреть на нее сами.

Джегань снова начал проявлять нетерпение. Он взмахнул рукой.

Обе женщины, как по команде, бросились к нему. Сестра Эрминия протягивала книгу, одну из тех, что, как заметила Дженнсен, они вытащили из тайного хранилища на древнем кладбище.

– «Книга сочтенных теней», – сказала она.

Джегань посмотрел в глаза обеим женщинам, затем развел в стороны руки. Раб с полотенцем немедленно бросился к нему и начал вытирать руки императора. Джегань кивнул в сторону стола, и остальные рабы начали убирать тарелки и блюда, чтобы расчистить место на столе. Затем появилась молодая женщина, одежда которой открывала гораздо больше, чем закрывала, и начала вытирать деревянную столешницу.

Пока Джеганю все еще готовили руки, сестра Эрминия положила книгу перед императором. Он хлопнул по руке раба, отгоняя его назад, и обратился к книге. Он склонился, открыл обложку и начал просматривать текст.

– Ну, – сказал он наконец, перелистывая страницы, – и что вы думаете? Это настоящая копия или фальшивая?

– Это не копия, ваше превосходительство.

Он поднял глаза с хмурым видом, который, казалось, мог обернуться убийственным.

– Что значит «не копия»?

– Это оригинал, ваше превосходительство.

Джегань прищурился, словно не уверенный, что правильно расслышал. Затем откинулся назад на стуле и уставился на двух женщин.

– Оригинал?

Сестра Улисия подошла ближе, склонилась над столом и перелистала книгу на начало.

– Взгляните на это, вот сюда, ваше превосходительство. – Она постучала пальцем по этому месту. – Вот знак мастера-создателя. Это его печать, содержащая заклинание, свидетельствующее, что это оригинал.

– Ну так что? Может, это фальшивая печать.

Сестра Улисия покачала головой.

– Нет, ваше превосходительство. Нет, так не бывает. Записывая пророчество в книгу, пророк ставит такого рода знак перед началом письма, чтобы показать, что это оригинал, что это его работа и его собственная рука, а не копия.

У вас ведь есть множество книг с пророчествами. Ваше превосходительство, за парой исключений, они все копии с оригиналов. На большинстве вообще нет печати. Иногда человек, копирующий оригинал, ставит свой знак, с тем чтобы его работа была идентифицирована, и чтобы особо отметить, что она обозначена как копия. Но вот такая печать никогда не ставится на копиях. Это уникальный знак, который никогда не ставится на копии, а только на оригинале.

Этот знак мастера поставлен в виде заклинания. Именно так идентифицируют оригиналы. Это есть оригинал «Книги сочтенных теней». – Она закрыла книгу и показала ему на корешок. – Видите? «Теней», а не «тени». И на ней есть знак мастера. Ее нашли спрятанной за оградительными барьерами и полями. Это оригинал.

– А что же остальные?

– Ни на одной из них нет такой печати, как эта. Ни на одной из трех нет даже знака, определяющего человека, выполнившего копию. Фактически ни на одной нет никаких опознавательных знаков. Они просто копии. А это – оригинал.

Джегань занес руку над столом и постукивал костяшкой большого пальца, пока рассуждал.

– Я пока не понимаю, почему эта книга не может быть фальшивой копией. Если сделали фальшивые копии, причем так, что они выглядят как настоящие, они могли и поставить поддельный знак в книге, ради того чтобы одурачить.