Брайан Макклеллан - Кровавый завет

Тамас, казалось, ничего не заметил:

– Как вы думаете, кто заплатил за вашу смерть?

Разве это не очевидно?

– «Брадобреи с Черной улицы» подчиняются Рикарду Тумблару. – Инспектор качнул головой в сторону трупа Коэля, отброшенного в угол прихожей. – Этот парень приносил вино Рикарду, когда я встречался с ним месяц назад.

– Убийственные доказательства, – согласился Тамас. – Есть ли другие причины, по которым Рикард хотел бы видеть вас мертвым?

– Нет, – печально произнес Адамат.

Он вспомнил те времена, когда Рикарда посадили в тюрьму за очередную попытку создать рабочий союз, приблизительно пятнадцать лет назад. Адамат, уже имевший репутацию честного полицейского, дал показания в защиту Рикарда, и его выпустили на следующий день.

Два года спустя, когда у Адамата не было ни краны и он ничего не смог подарить детям на праздник Святого Адома, Рикард внезапно появился на пороге его дома с подарками стоимостью в половину годового дохода инспектора. За эти годы они много раз полагались друг на друга. Адамату было тяжело думать, что дружба могла закончиться подобным образом.

– Я прикажу арестовать его прямо сейчас, – сказал Тамас и позвал одного из своих солдат.

– Подождите, – остановил его Адамат.

Тамас с недовольным видом обернулся.

– Дайте мне еще немного времени, – попросил инспектор, прикрыв глаза. – Мы еще не можем быть уверены, что это Рикард.

Брови Тамаса приподнялись.

– «Брадобреи с Черной улицы» всегда заканчивают свою работу, инспектор. Это не было предупреждением. К тому же они могут все сообщить Рикарду. Когда я разберусь с ними, от Брадобреев останутся только воспоминания.

– Они принимают заказы со стороны, – возразил Адамат, но этот аргумент даже ему самому показался слабым. – На прошлой неделе я сам предоставил Рикарду возможность убить меня. Он ею не воспользовался.

Тамас спокойно посмотрел на инспектора:

– Если мы промедлим хотя бы несколько часов, он узнает, что убийцы подвели его, и уплывет в Кез еще до восхода солнца.

– Дайте мне срок до полудня, – продолжал настаивать Адамат.

– Я не могу себе этого позволить. – В голосе Тамаса появились признаки гнева. – Если предатель сбежит, я потеряю контроль над комитетом и они все вместе набросятся на меня.

– Хорошо, пошлите солдат. Пусть они наблюдают за Рикардом и арестуют его, если он попытается сбежать. Это послужит доказательством его вины. Но если вы сейчас допустите ошибку, «Благородные Воины Труда» отвернутся от вас, а предатель так и останется неразоблаченным.

Тамас, казалось, засомневался.

– Дайте меня срок до полудня, – повторил инспектор. – Думаю, я смогу докопаться до истины.

– Каким образом?

– Мне придется одолжить у вас одного из пороховых магов. – Адамат с трудом сглотнул. – Я собираюсь навестить Брадобреев.

Брадобреи с Черной улицы» были из самых старых банд в Адопесте. Говорили, будто им то ли сто пятьдесят, то ли триста лет, в зависимости от того, насколько пьян был рассказчик. Они обосновались в ветхом доме всего в нескольких кварталах от водонапорной башни Жалфаста. Местная полиция оценивала их численность в семьдесят пять человек.

Адамат издали наблюдал за обветшавшим зданием. Судя по его виду, банда знавала лучшие времена. Двухэтажный дом из грубо отесанного серого камня был слишком стар, чтобы чувствовать себя там в полной безопасности. Второй этаж был жилой, а первый выглядел как большая таверна. Кресла для бритья стояли прямо на тротуаре перед входом. Рядом бездельничали несколько Брадобреев, поджидая клиента – какого-нибудь портового рабочего, которому захотелось побриться.

– Я бы не стал с ними связываться, – сказал Соу-Смиз.

Адамат поглядел на друга. Соу-Смиз был одет в короткий черный сюртук с подвернутыми рукавами. Он прислонился к стене заброшенной коксовой печи и следил за штаб-квартирой Брадобреев. На лбу проступили капли пота, в глазах читалась боль. Но это был единственный признак вчерашнего ранения. Врачи удачно извлекли пулю, но менее крепкий человек на его месте давно уже накачался бы опиумом, чтобы облегчить страдания.

– Я ведь просил тебя не ходить сюда.

– Ты нанял меня. Не могу отпустить тебя одного.

Адамат усмехнулся. Он был здесь совсем не один. Просто Соу-Смизу хотелось пробить стену головой еще одного Брадобрея. Адамат потер грудь, борясь с желанием сорвать швы, недавно наложенные врачом Тамаса.

Он проследил за тем, как три десятка солдат высыпали на улицу, перекрывая движение экипажей и пешеходов в обе стороны. Еще два десятка в это же время незаметно окружили дом сзади. Кто-то из играющих в кости Брадобреев поднял голову, похлопал товарища по плечу и скрылся за дверью.

– Пора, – объявил Адамат.

Он оторвался от стены и шагнул на мостовую. Помощник Тамаса, деливец Сабон, отошел от своих солдат и кивнул Адамату. Его синий мундир был безукоризненно выглажен, эбеновый череп чисто выбрит.

– Не позволяйте им подходить близко, – предупредил Адамат. – Бритвы в их руках смертельно опасны.

Он подождал, пока Соу-Смиз не догонит его. Лицо кулачного бойца побледнело от обычной неспешной прогулки по улице, он потел, словно в разгар лета. Адамат открыл было рот, чтобы отослать его, но передумал. Если Соу-Смиз захотел пойти с ним, то все равно пойдет.

Адамат нащупал пистолет под длинным плащом, просто чтобы убедиться, что все в порядке. Он твердо сжал трость и шагнул к двери, не обращая внимания на боль в груди.

Ударом ноги он распахнул дверь. Она сорвалась с петель, ржавчина посыпалась на пол. Комната оказалась хорошо освещенной, окна за креслами для бритья выходили на южную сторону. Под креслами были видны следы крови – ржавые пятна на каменном полу. У дальней стороны располагался бар, на полках вдоль стены выстроились рядами бутылки с ликерами. В углу стояла винная бочка в рост человека.

Возле барной стойки сидели несколько Брадобреев довольно болезненного вида. Все были худые, как плети, все носили передники поверх белых сорочек. Они переглянулись и шагнули к Адамату.

– Привет, Тиф, – обратился инспектор к первому из них.

Брадобрей уже вытаскивал бритву из кармана, но, встретившись взглядом с Адаматом, выпучил глаза и едва не выронил ее. Трость Адамата щелкнула его по запястью, и лезвие все-таки упало.

Его товарищи не узнали инспектора. Они привычно выхватили свое оружие, и острые лезвия в бледных тонких руках потянулись к Адамату.

Адамат вздрогнул.

Трое мужчин рядом с Тифом отреагировали точно так же, когда прогремели выстрелы. Бритвы упали из их рук, на лице отразилось удивление, перешедшее в гримасы боли. Они дружно ухватились за истекающие кровью запястья. Все три выстрела угодили точно в цель, хотя стрелок не вынимал пистолеты из карманов. Адамат нанес Тифу скользящий удар тростью по щеке, затем остановил острие у самого горла Брадобрея. Инспектор оглянулся. Соу-Смиз тяжело привалился к стене возле двери, полуприкрыв глаза. Сабон тихо стоял в стороне, осматривая помещение, как будто просто зашел побриться. Только облако порохового дыма, поднимавшееся над ним, подсказывало, что он здесь делает.