Брайан Макклеллан - Кровавый завет

– Что случилось?

Лестница снова загрохотала: Ускан спускался.

– Книг нет на месте. Должно быть, кто-то взял. Только преподавателям разрешается выносить книги из библиотеки. Но наша кафедра богословия сейчас в полном упадке. Всего три преподавателя, и те по полгода проводят в творческих отпусках в краях с более теплым климатом. Сейчас почти никто не изучает богословие, в основном математику и естествознание. Видит Кресимир, разделы по физике и химии увеличились в четыре раза с тех пор, как я впервые здесь побывал. – Он оглянулся на прореху в ряду книг над лестницей. – Я точно помню… Ладно, как бы то ни было, нужно поискать в другом месте.

Вслед за другом Адамат забрался на третий ярус. Те труды, которые Ускан рассчитывал здесь найти, тоже отсутствовали. Обыскав еще два стеллажа, Ускан прислонился к полке и устало вытер лоб.

– Наверное, кто-то пишет диссертацию по богословию, – предположил он. – Проклятые студенты вечно берут книги без разрешения. Мы теперь редко получаем пожертвования, но каждый мальчишка уверен, что все здесь принадлежит ему только по той лишь причине, что его дед или даже более древний предок когда-то что-то подарил нашей библиотеке.

Адамат задумался: что он может рассказать другу о цели своего расследования? Сами по себе его слова не представляли опасности, но было бы лучше, если бы об этом деле знало как можно меньше людей. Не хотелось прослыть предателем до того момента, когда Тамас утвердится у власти.

– У вас есть книги Сумеречной эпохи? Я слышал, что в те времена много писали о Кресимире.

– Где ты это слышал?

– Прочитал в одной газете три года назад.

– Скажешь тоже. В газетах пишут полную чушь. Конечно, в Сумеречную эпоху люди были очень религиозны, но они уже утратили знания. Кресимир и его братья покинули наш мир. Новые монархи были заняты борьбой с Предвечными – могущественными древними магами. Мало что уцелело с той поры. Ректор однажды сказал, что мы все – и дворяне, и простолюдины – давно жили бы в золотом веке, если бы нам удалось сохранить хотя бы половину тех сокровищ науки и магии, какими обладали люди в Эпоху Кресимира. И бо́льшая часть этих знаний была утеряна как раз в Сумеречную эпоху.

– Хорошо, тогда давай поищем в разделах истории, богословия и магии.

– Я еще сделаю из тебя библиотекаря, – усмехнулся Ускан.

– А что тебе известно о магии?

– Философия магии – это, можно сказать, мое хобби. Правда, у меня самого нет магических способностей. Но мой дедушка был Избранным. Целителем.

Ускан замолчал и выжидающе посмотрел на Адамата.

– Вот как? – подбодрил его Адамат.

– Да, целителем, – сосредоточенно подтвердил Ускан. – Они редко встречаются среди Избранных. Это известно даже школьникам, изучавшим вводный курс магии. Говорят, человеческий организм настолько сложен, что только один Избранный из ста обладает хотя бы начальными задатками целителя.

– Так редко?

– Даже еще реже. Во имя Кресимира, Адамат. Я думал, что ты, при твоей любви к подробностям, знаешь об этом. Неужели ты никогда не интересовался магией?

– В самом деле, никогда, – признался Адамат.

Он жил в мире темных улиц, честных граждан и преступников. У него не было времени на магию, и, откровенно говоря, она всегда оставалась для него чуждой. Он нередко сталкивался с Одаренными, но более серьезными преступлениями занимался сам Королевский совет. Инспектор никогда не имел дела с магией. Все свои знания о ней Адамат почерпнул, еще будучи мальчишкой, из немногих школьных уроков.

– Ты ведь тоже Одаренный, – продолжал Ускан. – Значит, у тебя есть третий глаз, правильно?

– Да, но я не уверен, что это имеет отношение…

– Значит, ты видишь ауры вещей, когда открываешь третий глаз. Ты можешь взглянуть на то, что Избранные называют Иным.

В последнее время Адамат редко открывал третий глаз. Это было – в самом лучшем случае – неприятное ощущение, но он помнил, что все предметы окутывала сверкающая дымка, словно мир нарисован светящимися красками.

– Да, могу.

– Избранные способны управлять Иным, – объяснял дальше Ускан. – Каждый из пальцев Избранного связан с одним из первоэлементов: огнем, землей, водой, воздухом или эфиром.

– Но огонь – не элемент, – возразил Адамат. – Это всего лишь результат горения.

– Прояви снисхождение, – фыркнул Ускан. – После недавних научных открытий такое объяснение вряд ли кого-то устроит, но ничего лучше у нас пока нет. Итак, каждый палец связан с одним из первоэлементов. От этого зависит, насколько хорошо Избранный владеет этим элементом. Самый сильный палец – большой. Избранный пользуется более сильной рукой, обычно правой, чтобы вызвать ауру из Иного. Другой рукой он управляет этими аурами, когда они притягиваются в наш мир.

– И пороховые маги действуют точно так же?

– Будь я проклят, если знаю. Избранные ненавидят пороховых магов, и совет всегда препятствовал изучению их магии.

– Откуда такая ненависть?

Адамат слышал, что многие Избранные не переносят запах пороха.

– Страх! Заклинания Избранных обычно действуют на расстоянии не больше полумили. Пороховые волшебники могут выстрелить с дистанции в два раза больше. Совет не любит находиться в невыгодном положении. Мне также говорили, что порох, в отличие от всех других веществ, не имеет ауры в Ином. Это заставляет Избранных нервничать. Ага, вот мы и пришли.

Ускан остановился возле стеллажа с книгами. Он пробежался пальцами по переплетам, а затем начал вытаскивать тома и складывать в руки Адамата. С обложек поднялись клубы пыли.

– Нет только одной, – сообщил Ускан. – Но я знаю, где ее найти. В кабинете ректора.

– Мы можем получить ее?

– Ректора сейчас нет. Рано утром его срочно вызвали в Адопест. И у меня нет ключа от его кабинета. Придется подождать, когда он вернется.

Они отнесли книги к столу, чтобы просмотреть их. Адамат сел, открыл застежку первого тома и тут же нахмурился:

– Ускан!

– А? – Ученый поднял голову, затем вскочил и обогнул стол с такой скоростью, какой Адамат от него никак не ожидал. – Что такое? Во имя бездны, кто это сделал?

Первые страницы книги были вырваны, а дальше целые абзацы закрашены черным, как будто кто-то окунул в чернила палец и провел им вдоль каждой строчки. Ускан вытер платком пот со лба и принялся шагать за спиной у Адамата.

– Этим книгам нет цены! – возмущался он. – Кто посмел это сделать?

Адамат наклонился и прищурился, рассматривая линию обрыва. Затем взял книгу в руки. Она была написана на пергаменте более толстом, чем нынешняя бумага, и намного более жестком. Оборванный край листа слегка почернел.

– Это был Избранный, – объявил Адамат.

– Откуда ты знаешь?