Артем Каменистый - Пограничная река. (Тетралогия)

В этот момент девушка услышала осторожные шаги — кто-то тихо бродил возле палатки. Аня замерла, мгновенно превратившись в слух. Быстро поняла, что ей не почудилось — опять дважды шагнули, что-то отчётливо ударило по внешнему тенту палатки. Едва не стуча зубами от страха, она тихо развернулась, потянулась рукой в сторону Олега, нащупала его плечо. Тут же её локтя успокаивающе коснулась мужская ладонь.

Парень уже не спал, он проснулся от пугающих звуков. Олег приподнялся, пошарил в углу, сжал в руке обнажённый нож. В этот момент он на все лады проклинал свою нерасторопность: там, в деревне, стоило обыскать труп поверженного дикаря, он отчётливо помнил, что у него на поясе болтался каменный топор. Сейчас бы такая вещица не помешала, ведь копьё осталось снаружи, оно не могло поместиться в палатку.

Добравшись до выхода, он медленно потянул язычок молнии и тут же замер — в его руку мёртвой хваткой вцепилась Аня:

— Не надо! — чуть не рыдая, прошептала она. — Не выходи, прошу тебя, я очень не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

Успокаивающе сжав на миг её ладонь, Олег шепнул:

— Сиди здесь, всё будет в порядке. Если я не выйду — получится ещё хуже: врага не остановит палатка, наоборот, мне будет трудно в ней сражаться.

Стряхнув с себя девичьи руки, он быстро выбрался наружу.

Здесь было гораздо светлее: небо частично развиднелось, и толстый тент не скрывал яркие звёзды. Но всё равно видимость была очень слабой. Олег внезапно вспомнил, что людоеды, взявшие их в плен сразу после прибытия, неплохо ориентировались во тьме своих пещер. Если они действительно смогли выследить ночью беглецов, то дело очень плохо. Такие опытные следопыты наверняка не дряхлые старухи, а три-четыре воина, похожие на того, которого он сразил в деревне, прикончат его в несколько мгновений. Хуже всего было то, что увидеть врагов пока не удавалось.

Рядом вновь послышался шум шагов, в палатке приглушённо пискнула Аня. Олег припал к земле, не обращая внимания на холодную сырость павшей хвои и твёрдые сосновые шишки, буравящие кожу. Он хотел разглядеть противника на фоне неба, проглядывающего в просветах крон. Парень не спешил: малейшая ошибка в ночной схватке может привести к самым роковым последствиям, а ведь ему надо думать не только за себя — слабая девушка переживёт его ненадолго.

Перевернув нож в ладони, он прижал клинок к руке, не давая ему выдать себя отблеском звёзд на полированной стали. Невольно почувствовал благодарность к Облому. На самом деле сурового мужика звала Володя, но мало кто об этом знал. Лучший токарь ремонтного цеха экспедиции значительную часть своей жизни провёл за решёткой, но душей не очерствел, был интересным собеседником и верным товарищем. Несмотря на несопоставимые профессии, у молодого геолога и простого работяги оказалась общая страсть — рыбалка. На этой почве они крепко подружились. Облом охотно учил товарища различным уголовным премудростям, в том числе и обращению с ножами. Олег до этого серьёзно занимался фехтованием, эта тема ему была очень интересна, тем более что короткие клинки позволяли проделывать вещи, невозможные для рапиры или шпаги. Сейчас эти уроки очень пригодятся.

Шаги послышались уже чуть ли не под ухом, но врага видно не было. Олег едва не заскрипел зубами: было совершенно непонятно, как он может оставаться незамеченным. Новый шум, ещё ближе, но по-прежнему никакого движения. Парень вжался в хвою чуть ли не по уши, но всё без толку, на фоне неба не различалось ничего, кроме деревьев. В этот момент из-за облака показалась луна.

Это был один из трёх спутников планеты, если первые два походили на земную, то эта луна была совсем маленькая, красноватого оттенка и появлялась здесь всего вторую ночь, да и то маленьким месяцем. Но и этого света вполне хватило, чтобы различить грозного противника — в метре от Олега возле тента палатки сидела не слишком большая жаба, уставившаяся ему в глаза.

Чуть повернувшись, она ловко прошлепала в сторону, каждый прыжок в точности имитировал звук шагов. Чертыхнувшись, Олег поддел её плоской стороной клинка и отшвырнул земноводное подальше в темноту. Встав, он струсил с себя хвою, понимая, что грязи осталось ещё немало. Но поделать против этого было нечего, водные процедуры придётся отложить до встречи с ручьём или озером. Наклонившись, он прополз в палатку и весело произнёс:

— Успокойся, это была простая жаба, я мужественно прогнал её из наших владений.

Закрыть палатку он не успел: Аня бросилась на него, обхватила руками, уткнулась в плечо, заплакала навзрыд. Поняв, что успокоить её сейчас невозможно, Олег замер, пережидая пик истерии. Прошло довольно много времени, прежде чем стало ясно — девушка начинает что-то соображать. Обняв её за плечи, он ласково произнёс:

— Всё нормально, ничего страшного не случилось, всё будет хорошо.

— Я больше никогда не стану так делать, — сквозь слёзы произнесла Аня.

— Как? — не понял Олег.

— Сегодня я поступила просто ужасно, этого больше не повторится, обещаю.

Странно, для Олега сегодняшние события уже подернулись пеленой забвения. Всё кончилось хорошо, ну и ладно, он не думал, что девушку это терзает настолько, что она даже после такого испуга думает только об этом. Пожалуй, стоит её немного успокоить.

— Да забудь, ты всё сделала правильно.

— Нет, — всхлипнула девушка, — из-за меня ты чуть не погиб.

— Глупая, если бы не ты, меня бы до конца жизни терзала совесть, — усмехнулся Олег.

— Почему?

— Ты думаешь, мне было легко оставлять людей в лапах людоедов? Будь я уверен, что всё закончится хорошо, сам бы напал на эту деревню. Пойми, мне же приходится думать не только о себе. Представь, что бы с тобой было, если бы меня сильно ранили или убили.

— Не говори так! — чуть не вскрикнула девушка и зарыдала с новой силой.

Выждав, когда этот приступ стихнет, Олег произнёс:

— Аня, да не принимай всё так близко к сердцу. Боюсь, нам ещё не раз придётся попадать в неприятные ситуации.

— Я ненавижу этот мир! — давясь слезами, заявила девушка.

— Не спеши с окончательными выводами, ведь мы его ещё не знаем, ничего не видели, кроме лесов и предгорий.

— Мне этого вполне достаточно, я сегодня едва не умерла, увидев твоё окровавленное лицо.

— Прекрати себя винить, ведь всё окончилось довольно благополучно. Это даже раной нельзя назвать, так, царапина. А крови было много из-за того, что пострадала голова. Никогда не видела, как хлещет ручей из крошечного рассечения брови?

— Нет, слава богу!

— Кстати, напрасно ты ко мне так прижимаешься: пока я выслеживал эту жабу, то здорово вывозился. Ты что, разве не чувствуешь, какой я мокрый и грязный?

Аня отпрянула, смущённо произнесла: