Lucky (СИ)

Подвижный малец был лет десяти на вид и одет в такую же черную форму учащегося, как и я, только с темно-зеленой каймой, говорившей о его принадлежности к младшей школе, что находилось с другой стороны от здания приюта.

- Ну, ничего новенького они, Дзинта-кун, мне сегодня точно не показали, - усмехнулся я, потрепав мальчишку по непослушным огненно-рыжим волосам.

Метисов у нас тут немало, что поделать. Тоже специфика заведения.

- Но все равно классно!

Задор паренька вызывал у меня улыбку. Нет, определенно плевать на всякие там "видения грядущего" и прочую чушь. С этим маленьким ожившим реактивным двигателем просто нельзя было не подружиться. Я и так ни секунды не жалею о том, что сблизился с мальчишкой, и тот теперь почти все время вне учебы бегал вместе со мной. Это надо было сделать в любом случае, а там... А там поглядим, куда святые предки вынесут.

- Так, помнится, я обещал угостить кого-то мороженным, если буду в состоянии ходить после драки? - протянул я, задумчиво глядя куда-то вдаль.

На лице у мелкого тут же расцвела улыбка от уха до уха.

- Обещали, Авара-семпай!

- Ну, раз так, то пошли, - согласился я, тоже широко ухмыляясь.

* * *

Сидя в открытом кафе, выходившим на небольшой центральный парк, я рассматривал оранжевую полосу закатного неба и думал о своем. Рядом с упоением, обжигая язык о холодный пломбир, чавкал мороженым Дзинта. Очень хотелось курить, но я недавно предпринял очередную попытку бросить, хотя и прекрасно осознавал, что при первой возможности снова сорвусь, как бывало уже не раз. Страсть к никотину из той прежней жизни, до того момента, как все окончательно переменилась, была и оставалась моей единственной непобедимой слабостью, регулярно одерживавшей маленькие победы в сражении с моею силой воли. Буду потом опять смолить месяц или два, в наглую - в школе, и тайком - на тренировках. Харада-сенсей, наверняка, снова меня застукает и даст по шее, после чего настанет очередь новой попытки завязать. Хорошо, хоть в этом кафе не курят, меньше шансов поддаться желанию...

Посетители заведения, а в этот час их было немало, с некоторой опаской косились на нашу форму. Все-таки в Мияшита ничего хорошего от "приютских крыс" не ждали, а ученики из местных жителей сменяли свой гардероб после окончания занятий так быстро, как только могли. Но мы наведывались в это местечко уже не впервой, так что хозяйка и симпатичные девчонки-официантки уже привыкли к нашей необычной парочке и знали, что ничего плохого лично от меня им ждать не стоит. Хотя один раз ко мне все-таки прицепились двое из выпускного класса, ползли откуда-то из города навеселе, и дернуло их что-то докопаться. Пришлось по-быстрому их отоварить и, извинившись за один сломанный стул, поспешно делать ноги до приезда полиции. Кстати, владелица кафе меня так и не сдала легавым, после чего вариантов у меня, где бы еще посидеть вечерком и потратить остатки своего тощего пособия, попросту не оставалось.

В подобные моменты короткого отдыха, расслабленно сидя за этим столиком, на парковой лавке или на бетонных ступенях котельной у общежития, я слушал веселую трескотню своего рыжего "подопечного", любившего пересказать мне в деталях все события своего минувшего дня, и думал о своем, изредка вставляя комментарии или посмеиваясь над забавными эпизодами. Раньше эти раздумья не приходили ко мне так часто. То ли дело было в изменившемся возрасте, то ли раньше рядом просто не было такого вот Дзинты, а вместе с ним и времени на отдых.

И думал я почти всегда об одном и том же. О той необычной и иногда пугающей Силе, что всегда была со мной...

Странные вещи вокруг я видел с самого детства и очень удивлялся тому, что их не видят другие. Но взрослые редко обращают внимания на рассказы ребенка о призраках, духах и йокаях, даже если живут в такой суеверной стране как Япония. А с годами я как-то привык к тому, что многое, попадающее в мое поле зрения, никто другой вообще, как правило, не замечает. Привычка - великая вещь. И я привык, привык не обращать внимания, привык делать вид, что не замечаю того же, что не замечают все, и лишь очень-очень редко давал волю своему детскому любопытству и пытался повлиять на этот странный мир, живущий параллельно с обыденной реальностью.

А потом произошла та встреча, что все переменила. Этот дух... Он был странный, будто бы вырванный из другой реальности, слишком цветастый, слишком яркий, слишком дерганный и слишком шумный. А еще он узнал меня и обратился ко мне, и это оказалось по-настоящему неожиданным. Правда, трудно назвать обращение "будущая шестерка Цукишимы" очень уж вежливым, и это серьезно врезалось мне в память, равно как и злоба на этого наглого призрака, вызванная его словами. А что такое искренняя неприкрытая злоба я, благодаря своему окружению, прекрасно знал уже и в девять лет. В общем, тот тип мне совершенно не понравился, и еще больше стал неприятен, когда попытался нахально влезть в мое тело.

Я до сих пор не совсем понимаю, что он пытался сделать. Выкинуть меня из физической оболочки или как-то высосать изнутри? Наверное, он и сам до конца не понимал, что и как следует делать. Меня же его бесцеремонность окончательно разозлила, и в какой-то момент я понял, что дух, вознамерившийся меня сожрать, сам оказался добычей. Ну, так, а чего он ждал, влезая в чужое тело? Что я послушным овощем дам себя переварить? У него может быть что-то и получилось бы, конечно, но для этого ему точно нужно было побольше воли, жажды к жизни и животной злости, чем у малолетнего хулигана, сына подстреленного якудзы и главной грозы всей младшей школы Мияшита.

Пару часов я провалялся в бреду на траве в приютском парке, пока процесс окончательно не завершился. И придя в себя, я четко понял, странного призрака больше нет. Но он не ушел куда-нибудь. Просто я поглотил этого поганца и сделал частью себя. А наградой за это стало то, что мне проще всего было именовать предчувствием будущего. Нет, ничего конкретного я не узнал и не увидел, но были обрывки каких-то эмоций, воспоминаний, непонятные слова и образы, проявлявшие во сне. И было знание, напрямую связанное со мной, и это знание мне жутко не нравилось. Опять же ничего конкретного или ясного, но я будто чувствовал, как сложится моя судьба, и это отдавало чем-то весьма неприятным. Быть может тому было виной легкое презрение, оставшееся от того странного духа, презрение, связанное как раз с тем мной из возможного будущего. И тогда я понял, что не хочу того, что согласно моим ощущениям "может быть". А ответ, как изменить все это лежал на поверхности, ведь теперь я точно знал еще одну вещь. У меня была СИЛА.

С этой странной внутренней Силой мои отношения складывались неоднозначно. Я знал, что она есть. Я знал, что могу ее использовать. Но больше я не знал о ней ни черта. В попытках достучаться до Силы, понять ее суть и научиться применять прошли следующие четыре года моей сознательной жизни. И без того недетский мир, вокруг девятилетнего пацаненка, преобразился после той встречи куда разительнее.