Александр Тув - Новобранец. Служба контрмагии (СИ)

— Шэф… это что — дворец Гроссмейстера?! — нервным шепотом поинтересовался Денис.

— С чего ты взял? — удивился любимый руководитель, — это Библиотека Центральной обители Ордена Пчелы.

— Как же… как же… как это я сам не догадался?… — как пройти в библиотеку?.. в три часа ночи…

— Ну — у… типа того, — ухмыльнулся Шэф. — Ладно, работай давай!

Денис удобно устроил арбалет в развилке ветвей и принялся выцеливать звездообразную дырку в шпиле Библиотеки.

«Интересно, какого хрена ему понадобилось в библиотеке? Ночью. Тоже мне книголюб, хренов… Как он там выразился… если промахнусь — пойдем воевать Гроссмейстера прямо на дороге… — где нас и прикончат… весело блин… Надо бы попасть… А еще эта завеса… Судя по всему, контакта с огонечками не избежать… Не хочется однако…»

«А если промажешь!?» — подбавил парку внутренний голос.

«Не каркай! — строго одернул его Денис, — мешаешь!» — после чего внутренний голос обиженно замолчал, а Денис задержал дыхание, готовясь нажать на спусковой рычаг. Сделать это ему помешали несколько причин: участившееся сердцебиение; красноватый туман, появившийся перед глазами; «Завеса Пта», своим мерцанием сбивающая прицел, но самым главным фактором была твердая, ничем не обоснованная уверенность, что он промахнется.

«Без кадата не получится…» — не выдержал внутренний голос.

«Похоже, что — да…» — нехотя признал Денис, который хотел сэкономить драгоценное время, вполне справедливо полагая, что сегодня ночью оно еще пригодится, и поэтому хотел стрелять в обычном состоянии сознания. Как выяснилось — не судьба. Подсознание, Бог или кто-то еще, четко дали понять: не надо…

Денис поднял сознание в кадат — сразу стало легче: исчезло волнение, страх промахнуться… да и вообще любой другой страх. Воцарилось спокойствие компьютерной стрелялки, где в случае промаха ты ничем не рискуешь, а значит, соответственно — и не промахиваешься. Денис нашел звездообразную дырку в шпиле, абстрагировался от мерцающих всполохов «Завесы Пта», прицелился, хотел было уже нажать на рычаг, но в последний момент сдвинул прицел на два градуса влево и на три — вверх, и только после этого нажал на спусковой рычаг. Что его заставило изменить прицел он не знал, и не пытался узнать — просто захотелось сменить прицел перед самым выстрелом — и все!

Если бы по какому-то невероятному стечению обстоятельств, в это время, на обрыве оказался сторонний наблюдатель, обладающий достаточно зорким ночным зрением, то он был бы немало удивлен неким изменением окружающего пейзажа — между деревом на обрыве и шпилем Библиотеки Центральной обители Ордена Пчелы внезапно появилась связь, выглядевшая как натянутая нить. Арбалетный болт, пролетев через отверстие в шпиле и протащив через него тросик, был остановлен, когда трос полностью выбрался. За счет силы натяжения, болт не рухнул бессильно вниз, а был возвращен назад, и так как возвращался не строго по той же траектории, по которой летел, то вместе с тросом намотался на шпиль, имеющий в этом месте диаметр сантиметров шестьдесят, образовав таким образом устойчивое крепление.

— Пойдешь через пять минут восемьдесят семь секунд после меня! Шкиру не забудь активировать! — приказал верховный главнокомандующий, и первым исчез в темноте, изображая вагончик подвесной канатной дороги.

… похоже Шэф этой чертовой завесы не боится…

… ну что ж… будем надеяться…

… ЧЕРЕЗ СКОЛЬКО?!?!!?!.. ЧЕРЕЗ СКОЛЬКО?!?!!?!..

… ЧЕРЕЗ СКОЛЬКО?!?!!?!.. Хотя…

… точно! — это же тетрархские меры времени…

… тьфу ты, черт… напугал…

… блин!!!.. а где я часы возьму!?..

— У меня часов нет!

— Да что ты!.. — издевательски отозвался уже невидимый главком, и на Дениса, тут же, от огорчения за очередной ляп, снизошло озарение: он ткнул пальцем в правую подмышку и приказал: «Таймер!», а когда в левом углу визора, появился небольшой, чтобы не заслонять поле зрения, циферблат, скомандовал: «Пять восемьдесят семь!» — тут же по циферблату, не спеша, поползла белая точка.

— Вообще-то, я тебе скажу, когда стартовать, — раздался в наушниках голос любимого руководителя, — я это так… — прикалывался…

«Приколист херов!» — беззлобно подумал Денис.

«Точно!» — поддержал его внутренний голос.

Прошло несколько томительных минут и Денис услышал:

— Ползи! — Он обхватил трос руками и ногами и двинулся в ночь, головой вперед. Конечно, можно было бы двигаться и ногами вперед, но так было удобнее, да и вообще… — ногами вперед — это как-то не очень… Бездумно глядя в звездное небо, Денис быстро скользил вперед — благо трос имел небольшой уклон вниз. Как выяснилось, «Завесу Пта», так напугавшую его, он преодолел даже не заметив, поэтому сильно удивился, услышав неожиданно рано, как ему показалось, голос командора: — Тормози!

Денис без проволочек выполнил приказ верховного главнокомандующего, а после остановки, как можно дальше запрокинул голову, чтобы оценить обстановку по ходу движения. Он увидел главкома, легкомысленно сидящего на тросе, привалившись плечом к шпилю. Первым, что спросил Денис у любимого руководителя, изображавшего монтажника — высотника из старых советских фильмов, было:

— Шэф, а как шкира меня поняла?! — я же на русском…

— Дэн, пожалуйста… — брезгливо отозвался верховный главнокомандующий, — пока я не скажу, что можно, не отвлекайся на всякую… — главком промолчал и не стал конкретно идентифицировать на что не надо отвлекаться, но все же, через губу, пояснил, — она работает с биотоками, а не со словами. — И тут же перешел к делу: — Давай, спускайся.

Денис привычно попытался поднять сознание и с нарастающим испугом убедился, что потерпел в этом начинании фиаско — золотой запас молодой советской республики был полностью истрачен на борьбу с капиталистическим окружением — до последней пылинки! Тревожно поглядев по сторонам и вниз, он абсолютно ясно осознал, что оказался на высоте восьмидесяти метров, вцепившись руками и ногами в тонкий трос, привязанный, в свою очередь, к гладкому металлическому шпилю… — спуститься вниз, без кадата, в обычном состоянии сознания, не было ни малейшей возможности. Денис, по вполне очевидной ассоциации, припомнил отца Федора, застрявшего на скале, понял изнутри невыразимый ужас его положения, и мельком пожалел, что бездумно потешался, в свое время, над бедным священнослужителем — да только теперь — что уж… И как бы поточнее выразиться, стало Денису, скажем так… — невыносимо тоскливо. Точно! — «тоскливо», это самое верное определение, передающее его состояние в тот момент.