Глен Кук - Стальные сны. Серебряный клин

— Вы говорили, что намерены тронуться с места? — спросил Нарайян. И позже: — Госпожа. — Почтительность стала запаздывать. Все-таки в глубине души Нарайян оставался таглиосцем, воспринимая меня как данность.

— Нашим фуражирам приходится заходить все дальше и дальше.

Он ничего не сказал, но похоже, уходить ему отсюда не хотелось.

У меня было ощущение, что за мной следят. Вначале я думала — вороны. Они мне действовали на нервы. Теперь я понимала Костоправа. Эти вороны вели себя странно. Однажды я сказала об этом Нарайяну. Но тот, усмехнувшись, заметил, что вороны — хорошее предзнаменование.

То есть плохое, но для кого-то другого.

Я осмотрела местность вокруг. Вороны по-прежнему были поблизости. Их было довольно много, однако…

— Нарайян, соберите дюжину лучших наездников. Я хочу устроить конную разведку.

— Но… Вы думаете?

— Я — не тепличная роза. И намерена устроить конный выезд. А как вообще отправляться?

— Как прикажете, Госпожа, так и будет.

Вот именно, Нарайян, вот именно.

Лебедь взглянул на Ножа. Отношение черного гиганта к Копченому из пренебрежительного упало до откровенно презрительного. Мужества у колдуна было не больше чем у червя. Он дрожал как осиновый лист.

— Это она, — заметил Корди.

Лебедь кивнул. Он усмехнулся, он предпочел промолчать. Она сколачивает войско — и самое организованное из тех, что ему приходилось видеть.

Они сошли с возвышения, откуда обозревали лагерь.

— Мы заглянем туда? — Нож держал колдуна за рукав, словно боялся, что тот даст деру.

— Нет пока. Я хочу сделать круг, провести разведку к югу. Место, где они побили людей Хозяев Теней, должно быть недалеко отсюда. Надо осмотреть, конечно, если мы его найдем.

— Как думаешь, они знают, что мы тут? — спросил Корди.

— Что? — Эта мысль испугала Лебедя.

— Ты же сказал, что у них организовано все на высшем уровне. А Госпожа всегда отличалась предусмотрительностью. Она наверняка выставила пикеты.

Лебедь поразмыслил над замечанием друга. В лагерь никто не входил, никто и не покидал его, но в словах Мотера было рациональное зерно. Если им хотелось остаться и дальше незамеченными, то следовало двигаться.

— Ты прав. Пошли. Нож, ты тут уже бывал? Где лучше всего пересечь ручей, не знаешь?

Нож кивнул. Это он вел партизан по пятам за войском Хозяев Теней в те тяжкие времена, когда Черный Отряд еще не взял дело в свои руки.

— Тогда веди нас. Копченый, приятель, много бы я дал, чтоб узнать, в какую сторону ворочаются шарики в твоей башке. В жизни не видел таких трясогузок, как ты.

Колдун не ответил.

Нож нашел что-то вроде брода в трех милях к востоку от южной дороги, провел их через лес тропой, еще более узкой, чем ожидал Лебедь. Дойдя до южного края леса, Нож заметил:

— Дорога в двух милях отсюда. Так я и думал. Там мы найдем наших мертвецов. — Небо было темным от птиц.

Они нашли это место.

Воздух был неподвижен и пропитан смрадом ядовитых миазмов. Лебедь и Мотер, почувствовав тошноту, так и не смогли подойти поближе. Но Нож, казалось, был совершенно невосприимчив к вони. Через некоторое время он вернулся.

— У тебя больной вид, — произнес Лебедь.

— Там не на что смотреть — одни кости. Прошло много времени. Человек двести или триста. Теперь точно не скажешь. Звери обглодали их. Да, одна маленькая деталь. У них нет голов.

— Что?

— Голов, говорю, нет. Кто-то их отрезал.

Копченый застонал, затем его вырвало. Жеребец под ним испуганно шарахнулся.

— Нет голов? — переспросил Лебедь. — Я что-то не понимаю.

— Я, кажется, понял. Пошли, — сказал Мотер и направил свою лошадь на юг, к тому месту, где кружили, сварливо ругаясь и время от времени падая камнем вниз, вороны.

Они нашли головы.

— Хотите посчитать? — спросил Нож. И хмыкнул.

— Нет. Давайте заглянем к нашим друзьям.

Копченый издал протестующий возглас.

— Тебе все еще хочется прошвырнуться с твоей гордой красоткой?

Лебедь парировал не сразу:

— Я, кажется, начинаю понимать Копченого. Не хочется видеть ее исключительно в черном цвете.

— До их лагеря по дороге всего миля, — сказал Нож.

— Спасибо, мы обойдем кругом, — фыркнул Лебедь.

Когда они пересекли брод, Мотер предложил:

— А что, если мы пройдем туда окольной дорогой и явимся, сделав вид, что знать ничего не знаем и видеть ничего не видели. Посмотрим, как они отреагируют на наше появление, если решат, что мы приехали сразу в лагерь.

— Перестань скулить, Копченый, — сказал Лебедь. — Держи себя в руках. Выбора у тебя все равно нет. Ты прав, Корди. Если она затевает игру, у нас будет лишний козырь.

Они ехали на север до тех пор, пока не миновали подъем, затем повернули на запад от дороги, потом на юг. Они были уже на гребне холма, когда Мотер, который ехал впереди, воскликнул:

— Эй! Смотрите-ка!

Мы пересекли ручей в лесу, лошади брели следом за Зиндху. Тот провел предварительную разведку и знал в этой местности каждые лист и ветку. Он вел нас извилистой тайной тропой вдоль ручья, бегущего на запад. Интересно, думала я, что сталось с дичью. До сих пор нам попадались лишь белки. Несколько оленей вполне могли бы облегчить проблему пропитания, но ни гунниты, ни шадариты мяса не потребляли.

Путь был долгим, и мои товарищи стали ворчать и ссориться.

Наблюдатели, вероятно, расположились в роще, на бугорке, откуда можно было следить за тем, что происходит в лагере. Промашка. Слишком увлеклась стратегией. Не будь я дурой, выставила бы посты. Караулы были слишком разбросаны, чтобы держать в поле зрения всякое движение на местности — даже если бы кто-то не шнырял все время вокруг. То и дело сновали беглецы. Их следы были повсюду.

Я знала почти наверняка, что именно обнаружу на этом возвышении. Кого-то с севера, до кого уже дошли слухи. Тех, кто боялся, как бы я ни причинила им лишнего беспокойства. А я как раз и собиралась побеспокоить. Не только Хозяев Теней, но и всех и всякого, кто встанет на пути.

Мы пересекли ручей несколькими милями ниже, подальше, затем вернулись на восток и тут поняли, что приблизиться к роще незаметно не было никакой возможности. Последние три-четыре мили местность была совершенно открытой.

— У нас нет выбора — придется ехать прямо. Предлагаю делать это без спешки. Может, они не улизнут, пока мы не подберемся к ним настолько близко, что шансов на это у них уже не останется.

Я не знала, в состоянии ли мои люди держать себя в руках. Их опять охватило волнение. Накаленные и напуганные, они были слишком оживлены.

— Поехали.

Когда мы пересекли половину пространства, наблюдатели бросились врассыпную, словно куропатки.

— Шадариты, — заметил кто-то.