Глен Кук - Белая Роза. Игра теней

Госпожа пожала плечами:

— Что со Взятыми?

— Хочешь их поискать?

— Ты что?! Но мы же не можем пустить их разгуливать по нашему двору. Никто не скажет…

— Менгиры проследят за ними, разве не так?

— Зависит от того, насколько зол старик. Может, после нынешнего он готов отправить нас всех в ад курьерской почтой.

— Тогда выясни.

— Я пойду, — пискнул Гоблин. Ему требовался повод оказаться от Дерева как можно дальше.

— Только не на всю ночь, — предупредил я. — А вы что стоите? Помогли бы лучше Ильмо с Лейтенантом.

От большинства я избавился. Но не от Молчуна.

Отогнать Молчуна от Душечки мне не удастся, хоть в лепешку расшибись. У него сохранялись подозрения.

Я растирал Душечке запястья, делал прочие глупости, в то время как лечило ее время.

— Семьдесят восемь дней, — пробормотал я через несколько минут.

— Вскоре станет слишком поздно, — ответила Госпожа.

Я поднял бровь.

— Без нее нам его не одолеть. А скоро наступит срок, когда она никаким способом не сможет добраться до места вовремя.

Не знаю, что понял Молчун из этого диалога. Знаю только, что Госпожа подняла на него глаза и чуть улыбнулась — как всегда, читая чьи-то мысли.

— Нам нужно Дерево. — И мне: — Мы не закончили наш пикник.

— А?

Она отошла на пару минут. Вернулась с окончательно измызганными одеялами и корзиной.

— Смотри за ловушками, — посоветовала она, таща меня за руку в ночь.

Что за игру она затеяла?

Обломком лодки взошла луна. До этого мы не рисковали уходить далеко — звездного света для безопасности не хватало. Когда луна встала, Госпожа повела меня в обход к тому месту, где упали Взятые. Остановились мы на безопасной, хоть и песчаной прогалине. Госпожа расстелила одеяло. Мы находилось вне безмагии.

— Садись.

Я сел. Села и она.

— Что?..

— Молчи.

Она закрыла глаза и ушла в себя.

Интересно, оставил ли Молчун Душечку ради слежки за нами? И отпускают ли о нас грязные шуточки мои товарищи, поднимая бродячие деревья? И в какую адову игру я впутался?

«Ну, кое-чему ты научился, Костоправ».

Потом я заметил, что Госпожа вернулась из того транса, в который ушла.

— Удивительно, — прошептала она. — Кто бы мог подумать, что у них хватит смелости?

— Что?

— Наши летучие друзья. Я ожидала Шепот и Хромого, судя по их старым грехам. Но это Волдырь и Ехидный. Хотя ее мне следовало подозревать. У нее большие способности к некромантии.

Она снова размышляла вслух. Часто ли с ней такое бывает? Если часто, то она не привыкла иметь под боком свидетелей.

— Что ты имеешь в виду?

Она не обратила внимания.

— Но сказали ли они остальным?

Я вслушался и сложил кое-что вместе. Прозрение Госпожи — три возможных будущих, и ни в одном нет для нее места. Быть может, это значит, что и Взятым там места нет. Быть может, они решили взять будущее в свои руки, избавившись от своей повелительницы.

Легкие шаги удивили меня, но не слишком. Я решил, что это Молчун решил за нами пошпионить. И оказался потрясен, когда рядом с нами села Душечка. Одна.

Как я не заметил возвращения безмагии? Отвлекся, наверное.

— Они еще не выбрались из кораллов, — продолжала Госпожа, словно не замечая Душечки. — Это занятие медленное, а они оба ранены. Коралл, конечно, не может их убить, но доставляет сильную боль. Пока они лежат и ждут рассвета.

— И?

— Они могут не выйти с равнины вовсе.

— Душечка читает по губам.

— Она уже знает.

Ну я ведь тысячу раз повторял, что девочка умница.

Думаю, именно это знание побудило Душечку занять место по другую сторону от меня.

О да.

Оказалось, что я играю роль переводчика.

Проблема только в том, что записать эту беседу я не могу. Кто-то потом подправил мою память. У меня выдался только один случай сделать заметки, но теперь и они для меня потеряли всякий смысл.

Шли какие-то переговоры. Сохранилось чувство глубокого изумления — Душечка желала заключить сделку. Госпожа — тоже.

Они достигли соглашения. Хрупкого, конечно, потому что в пределах безмагии Госпожа потом держалась все время рядом со мной — чаще за моей спиной. Очень мило — изображать живой щит… А Душечка держалась рядом с Госпожой, чтобы та не воспользовалась своей силой.

Один раз она ее все же отпустила.

Но я чуть забегаю вперед. Вначале мы вернулись, никому не сказав о встрече. Мы с Госпожой возвратились чуть позже Душечки, стараясь изобразить последствия сердечного и бурного свидания. Завистливые взгляды доводили меня до смеха.

На следующее утро мы с Госпожой вышли из безмагии; Душечка отвлекла Молчуна, Одноглазого и Гоблина, отправив их торговаться с менгирами. Праотец-Дерево никак не могло решиться. А мы отправились в противоположном направлении. Искать Взятых.

Собственно говоря, их и искать не пришлось. Они еще из кораллов не выбрались. Госпожа воззвала к власти, которую имела над ними, и они перестали быть Взятыми.

Ее терпение истощилось. А может, она сделала из них наглядный урок… Во всяком случае, когда мы возвращались в Дыру, в небе кружили стервятники — настоящие стервятники.

«Так легко, — подумал я. — Для нее. А для меня, когда я убивал Хромого и все шло как по писаному, — невозможно».

Мы вернулись к переводам. Так замотались, что и не следили за новостями. Кроме того, у меня звенело в голове после того, как Госпожа промыла мне мозги после беседы с Душечкой.

А тем временем Белая Роза смогла как-то договориться с Праотцем-Деревом. Хрупкий союз устоял.

Но одно я заметил. Менгиры перестали надоедать мне «чужаками на равнине».

Все это время они имели в виду Следопыта и пса Жабодава. И Госпожу. Двое из трех перестали быть чужаками. Что сталось с псом Жабодавом, не знал никто. Даже менгиры не сумели его выследить.

Я попросил Следопыта объяснить, откуда взялось имя, но тот не помнил. И самого пса Жабодава — тоже не помнил. Чудеса.

Теперь Следопыт был созданием Дерева.

Я нервничал. У меня началась бессонница. Дни утекали один за другим. Где-то на западе Великая Скорбная река подтачивала свой берег. Четвероногое чудовище мчалось к своему хозяину с вестью о том, что его план раскрыт. Душечка и Госпожа не делали ничего.

Ворон оставался в ловушке. Боманц все шел через неугасимый огонь, который и вызвал сам себе на горе. Приближался конец света. И никто пальцем о палец не ударил.

Я закончил перевод. Мне это не помогло. Так мне казалось. Хотя Молчун, Гоблин и Одноглазый продолжали возиться со списками имен, с перекрестными ссылками в поисках системы. Госпожа заглядывала им через плечо чаще, чем я. Я кропал Анналы. И маялся, как же мне попросить, чтобы она вернула мне те, что я потерял у моста Королевы. Я нервничал. Изводил себя и других. На меня начинали злиться. Чтобы успокоиться, я стал гулять при луне.