Глен Кук - Белая Роза. Игра теней

На равнине есть тропы. Некоторые из них равнина почитает безопасными. Иногда. В соответствии с формулой, известной только жителям равнины. И только отчаянный человек или дурак пойдет по тропе один. А этот человек не походил на идиота.

Пес фыркнул, и хозяин почесал его за ухом.

— Куда путь держишь?

— В место под названием Крепость.

Так называют Дыру в легендах и пропаганде. Хорошо рассчитанная приманка для привлечения далеких сторонников.

— Звать как?

— Следопыт. А это пес Жабодав.

— Рад познакомиться, Следопыт. Привет, Жабодав.

Пес заворчал.

— Называй его полным именем, — предупредил Следопыт. — Пес Жабодав.

Сохранить серьезность мне удалось только потому, что собеседник мой был человек крупный, мрачный и к веселью не склонный.

— А где эта Крепость? — спросил я. — Первый раз слышу.

Следопыт оторвал тяжелый, недобрый взгляд от псины и усмехнулся:

— Да, говорят, где-то близ Фишек.

Второй раз за день? Или сегодня все дважды случается? Нет, вряд ли. И человек этот мне не нравился. Слишком он напоминал мне нашего бывшего друга Ворона — лед и сталь. Я нагнулся, чтобы скрыть ошеломление.

— Фишки? Что-то не припомню такого. Должно быть, это гораздо восточнее. Кстати, а что у тебя там за дело?

Следопыт снова усмехнулся, псина открыла один глаз и злобно глянула на меня. Мне явно не поверили.

— Письма везу.

— Вижу.

— Пакет один. Парню по кличке Костоправ.

Я втянул воздух сквозь зубы, неторопливо вгляделся во тьму. Круг света сжался, но менгиры не уходили. Я недоумевал: где же Одноглазый с Гоблином?

— А вот это имя мне знакомо, — произнес я. — Лекаришка один.

Пес снова глянул на меня — на сей раз, как мне показалось, саркастически.

Из темноты за спиной Следопыта выступил Одноглазый, меч его был занесен для удара. Проклятие, но я даже не заметил, как он подкрался. И без всякого колдовства.

Я выдал Одноглазого, дернувшись от изумления, — Следопыт и его псина обернулись. Обоих появление колдуна удивило. Пес вскочил, вздыбив шерсть, потом повернулся так, чтобы держать нас обоих в поле зрения, и снова опустился на землю.

Но тут столь же незаметно появился Гоблин. Я улыбнулся. Следопыт глянул через плечо, глаза его задумчиво сузились, как у человека, сообразившего, что шулера, с которыми он сел играть, хитрее, чем ему казалось.

— Очень хочет. Костоправ, — хихикнул Гоблин, — повели его вниз.

Рука Следопыта дернулась к сумке. Псина зарычала. Следопыт закрыл глаза, а когда открыл, то уже полностью овладел собой. Улыбка его вернулась.

— Костоправ, да? Так я нашел Крепость?

— Нашел, приятель.

Медленно, чтобы никого не встревожить, Следопыт вытащил из сумки завернутый в промасленную кожу сверток — двойник того, который я получил утром, — и протянул мне. Я засунул сверток за пазуху.

— Где ты его взял?

— В Весле.

Он рассказал такую же историю, как и первый вестник. Я кивнул.

— Из такой дали пришел?

— Да.

— Придется его вести вниз, — сказал я Одноглазому.

Тот понял меня. Мы столкнем обоих вестников лицом к лицу. И посмотрим, не полетят ли искры. Одноглазый ухмыльнулся. Я посмотрел на Гоблина. Тот не возражал.

Но никому из нас Следопыт не понравился. Не знаю почему.

— Пошли, — сказал я.

Вставая, я оперся на руку, которой держал лук. Следопыт глянул на мое оружие, открыл было рот, но от реплики удержался — словно узнал его. Я усмехнулся, отворачиваясь. Может, он подумал, что попал к Госпоже в лапы?.

— Иди за мной.

Следопыт пошел. Гоблин и Одноглазый следовали за нами, но вещей новоприбывшего брать не стали. Пес ковылял рядом, уткнувшись носом в землю. Прежде чем зайти в пещеру, я озабоченно глянул на юг: когда же вернется Ильмо?

Следопыта и дворнягу мы посадили в камеру под охраной. Они не возражали. Разбудив проспавшего Масло, я отправился к себе; попытался заснуть, но проклятый пакет неслышно вопил на столе.

Я вовсе не был уверен, что хочу прочесть его содержимое, но пакет победил.

Боманц глянул в прорези теодолита, наводя диоптр на верхушку Великого кургана. Потом отступил, заметил угол, развернул одну из приблизительных полевых карт. Именно в этом месте он откопал секиру теллекурре.

«Если бы только описания Оккулеса были не столь туманны. Тут, вероятно, стоял фланг их строя. Ось строя должна быть параллельна остальным — значит, Меняющий и его рыцари должны были стоять вон там. Проклятие».

Земля в этом месте чуть бугрилась. Это хорошо — грунтовые воды меньше повредят погребенные предметы. Но вот подлесок… Падуб. Шиповник. Ядовитый плющ. Особенно ядовитый плющ. Боманц ненавидел это вездесущее растение. От одной мысли о нем волшебник начинал чесаться.

— Боманц!

— Что? — Он обернулся, поднимая грабли.

— Эй, спокойно! Не бушуй, Бо.

— Да что с тобой такое? Что за привычка подкрадываться? Это не смешно, Бесанд. Или мне граблями с твоей морды идиотскую ухмылку содрать?

— Ой, какие мы сегодня злые, — Бесанд был тощим стариком, примерно ровесником Боманца. Плечи его горбились, голова выдавалась вперед, точно он вынюхивал след. По рукам змеились толстые синие вены, кожу испещряли печеночные пятна.

— А ты чего ожидал? Кидаешься на людей из кустов…

— Кустов? Каких кустов? Тебя, часом, не совесть мучает, Бо?

— Бесанд, ты пытаешься подловить меня с незапамятных времен. Что бы тебе не бросить эту затею? Сперва меня пропесочила Жасмин, потом Токар скупил у меня все, что мог, так что мне придется откапывать новый запас, а теперь я еще с тобой любезничать должен? Сгинь, я не в настроении.

Бесанд ухмыльнулся широко и криво, обнажив частокол гнилых зубов.

— То, что я тебя не поймал, Бо, не значит, что ты невиновен. Это значит только, что я тебя не поймал.

— Если я виновен, то ты, должно быте, полный кретин, раз за сорок лет не поймал меня за руку. Ну какого черта ты не можешь облегчить жизнь нам обоим?

— Скоро я у тебя с шеи слезу, — хохотнул Бесанд. — Ухожу на пенсию.

Боманц оперся на грабли и внимательно поглядел на стражника. Бесанд исходил кислой вонью боли.

— Правда? Мне жаль.

— Верю. Может, у моего сменщика хватит ума взять тебя за жабры.

— Расслабься. Хочешь знать, что я делаю? Прикидываю, где полегли рыцари теллекурре. Токар требует шикарные вещи, а это лучшее, что я могу ему дать, не забираясь на курганы и не давая тебе повода меня повесить. Передай мне лозу.

Бесанд протянул ему раздвоенный ивовый прут.

— Курганы грабить, да? Это не Токар предложил?

В позвоночник Боманца вонзились ледяные иглы. Это был не простой вопрос.

— Никак остановиться не можем? После долгою приятельства, может, хватит уже играть в кошки-мышки?