Глен Кук - Черный отряд. Тени сгущаются

— Я вижу. Ворон упоминал про Гоблина, — усмехнулся Гоблин. — Отлично. Надеюсь, теперь ты будешь паинькой. Пошли.

Ростовщик отпустил табуретку. Аза покорно побрел за Гоблином.

Шед бочком подошел к столу поближе и заглянул в кружку Гоблина. Ничего. Он нахмурился.

— Классный фокус, да? — ухмыльнулся Ростовщик.

— Да-а.

Шед понес кружку к раковине и, когда Ростовщик отвернулся, швырнул ее в мусорник. Он был напуган до смерти. Сбежишь от такого колдуна, как же!

В памяти всплыли байки, слышанные от моряков с юга. О колдунах рассказывали страшные вещи.

Шед еле сдерживал слезы.

Гоблин привел ко мне этого мошенника Азу, но упорно настаивал на том, чтобы мы не начинали его допрашивать до прихода Ильмо. Он уже послал кого-то за Ильмо в Черепичник, где тот пытался умиротворить Шепот. Ее каждый день накручивала Госпожа, и наша начальница разряжалась на любом, кто попадался под руку.

Гоблин был так расстроен новостями, что не стал, как обычно, играть со мной в угадалки, а сразу доложил:

— Аза говорит, он и Ворон схлестнулись с Волом. Ворон погиб. Аза удрал. Душечка осталась там одна.

Сказать, что я был поражен, — значит, ничего не сказать. Мне хотелось тут же подвергнуть коротышку допросу. Но я взял себя в руки.

Ильмо не спешил. Мы с Гоблином совершенно извелись от ожидания. Азу тем временем вообще чуть удар не хватил.

Однако ожидание оказалось не напрасным. Ильмо пришел не один.

Первым намеком стал слабенький, но едкий запашок, которым вдруг потянуло от камина, где я разжег небольшой огонь. Разжег так, на всякий случай, сами понимаете. А рядом прислонил парочку железных прутьев, чтобы их в любой момент можно было раскалить, — пускай Аза посмотрит на них и подумает: глядишь, и убедит себя, что лучше рассказать все без утайки.

— Чем тут воняет? — спросил кто-то из ребят. — Костоправ, ты что, опять пустил этого кота?

— Я вышвырнул его вон после того, как он оросил мои ботинки, — ответил я. — Спустил вниз на полторы. Может, он успел наделать перед этим в дрова?

Запашок стал сильнее. В общем, он был не такой уж противный, просто раздражал немного. Мы по очереди проверили дрова. Ничего.

Я начал перебирать поленья по третьему разу, и тут мой взгляд случайно упал на огонь. В пламени мелькнуло лицо.

У меня чуть сердце не остановилось. Полминуты я пребывал в состоянии дикой паники, завороженный увиденным. Я лихорадочно соображал, какое из зол свалилось на наши головы: Взятые ли наблюдают за нами, или Госпожа, или твари из черного замка, а может, сам Властелин подглядывает через пламя… А потом откуда-то из глубин подсознания, из его сокровенной тихой заводи, всплыло нечто, чего я в первый момент не заметил, поскольку не имел ни малейших оснований этого ожидать. У лица, мелькнувшего в огне, был всего один глаз.

— Одноглазый, — выпалил я, не задумываясь. — Этот мелкий пакостник в Арче.

Гоблин резко повернулся ко мне, распахнув глаза. Принюхался. Лицо его прорезала знаменитая лягушачья усмешка.

— Ты прав, Костоправ. Абсолютно прав. Так вонять может только этот гнусный скунс. Как же я сразу-то не догадался?

Я взглянул на огонь. Лицо больше не появлялось.

— Какой бы достойный прием ему устроить? — задумчиво протянул Гоблин.

— Думаешь, его Капитан послал?

— Наверное. Со стороны Капитана было бы вполне логично прислать сюда Одноглазого или Молчуна.

— Окажи мне услугу. Гоблин.

— Какую?

— Не устраивай Одноглазому особого приема.

Гоблин сник. Они так давно не виделись! Ему очень не хотелось упускать возможность ознаменовать свою встречу с Гоблином громом и молниями.

— Послушай, — сказал я. — Он же прибыл сюда тайком. Взятые ничего не должны знать. Или ты хочешь, чтобы они что-нибудь пронюхали?

Слово я выбрал явно не то. Вонь стояла уже такая, что хоть на двор выбегай.

— Лучше б Капитан послал Молчуна, — проворчал Гоблин. — А я-то размечтался! Я устроил бы ему самый большой сюрприз в его жизни.

— Ну и устроишь, только позже. А пока почему бы тебе не очистить тут воздух? И не достать этого козла, напрочь игнорируя его присутствие?

Гоблин задумался. Глаза у него загорелись.

— Точно! — воскликнул он, и я понял, что Гоблину, с его извращенным чувством юмора, моя идея пришлась по душе.

В дверь громко постучали. Я вздрогнул, хотя и ждал этого. Кто-то из ребят открыл двери и впустил Ильмо.

Одноглазый вошел вслед за Ильмо, ухмыляясь, как маленький черный мангуст, готовый сожрать змею. Мы не обратили на него никакого внимания. Потому что за ним появился Капитан.

Капитан! Последний человек, которого я ожидал увидеть в Арче раньше, чем прибудет весь Отряд.

— Ты? — вырвалось у меня. — Что ты тут делаешь?

Он грузно протопал к камину, вытянул руки к огню. Лето кончалось, но было еще не так уж холодно. Капитан, как всегда, походил на медведя, хотя здорово похудел и постарел. Видно, переход и вправду был тяжелый.

— Аист, — буркнул он.

Я нахмурился, взглянул на Ильмо. Он пожал плечами:

— Я посылал Аиста с донесением.

— Ни черта я не понял из этого донесения! — пробурчал Капитан, на сей раз чуть более пространно. — Что там за бодяга с Вороном?

Ну конечно! Ворон же был его лучшим другом, пока не дезертировал. До меня начало доходить.

— Этот парень, — я показал на Азу, — знает все в подробностях. Был корешем Ворона. Он говорит, Ворон погиб… как называлось это место, Аза?

Аза уставился на Капитана с Одноглазым и раз шесть сглотнул, так и не сумев выдавить ни слова.

— Ворон ему такого про нас наговорил, что он поседел, бедняга, — объяснил я Капитану.

— Давайте послушаем его, — сказал Капитан, не спуская с Азы глаз.

Пришлось Азе повторить свою историю в третий раз. Гоблин навострил уши, пытаясь уловить хотя бы малейший намек на фальшь. Одноглазого он игнорировал настолько натурально, что любо-дорого было смотреть. И все зазря.

Как только Аза закруглился, Капитан утратил к нему всякий интерес. Такая у нашего Старика манера. Он должен как следует переварить информацию, прежде чем делать выводы.

Он велел мне кратко доложить обо всем, чему я был свидетелем со дня моего прибытия в Арчу. Доклад Ильмо он, очевидно, уже выслушал.

— Ты слишком подозрительно относишься ко Взятым, — сказал он, когда я закончил свой рассказ. — Хромой был с нами всю дорогу. По его поведению не скажешь, чтобы они что-то замышляли против вас.

Если у кого-то и был повод нас ненавидеть, так это у Хромого.

— Отношения между Госпожой и Взятыми очень непростые, — заметил я. — У них там интрига на интриге и интригой погоняет. Возможно, его просто не поставили в известность, боясь, как бы он не проболтался.