Глен Кук - Черный отряд. Тени сгущаются

— Возьмем их с собой, — сказал Гоблин своим спутникам. — Они нам расскажут много чего интересного!

«Лилия» стоит в Цветочном переулке, в центре Котурна — самых злачных трущоб города Арчи. Привкус смерти здесь на языке у каждого, а жизнь человеческая ценится дешевле сытного обеда или возможности посидеть часок у теплого камелька. Фасад таверны накренился вправо: она будто пытается притулиться к соседнему дому, подражая собственным хмельным посетителям. Заднюю стену перекосило в противоположную сторону. Голые боковые стенки изъедены проказой гнилых серых пятен. Окна заколочены обломками досок, щели в них заткнуты тряпьем. На крыше гордо зияют прорехи, в которых воет кусачий ветер, когда он дует с Воландерских гор. Там даже среди лета серебряным узором мерцают далекие ледники.

Ветер с моря тоже не лучше. Он приносит с собой волглую стужу, пронизывающую до костей, гонит вдоль пристани стан плавучих льдин.

Поросшие лесом, косматые лапы Воландерских гор тянутся к самому побережью, охватывая Портовую реку с двух сторон и держа в ладонях город и пристань. Город тянется вдоль реки, карабкается вверх по обоим ее берегам.

Достаток в Арче тоже карабкается вверх — подальше от реки. Обитатели Котурна, когда им случается оторвать взгляд от своей нищеты, видят над собой дома богачей, надменно задравшие носы и глядящие друг на друга через речку.

Еще выше, венчая оба берега, стоят два замка. На южном берегу — Черепичный замок, родовой бастион герцогов Арчи. Черепичник запущен до безобразия, как, впрочем, почти все строения в городе.

Ниже по склону расположено священное средоточие Арчи — Выгородка, под которой лежат Катакомбы. Там, оберегаемые Хранителями мертвых, спят вечным сном полсотни поколений, ожидая Дня Перехода.

На северном берегу возвышается недостроенная крепость, называемая попросту «черным замком». Архитектура его чужда местным жителям. Неведомые чудища скалятся с его зубчатых башен. Змеи застывшим серпантином вьются по стенам. А сами стены без единого стыка изваяны из материала, похожего на обсидиан. И замок этот растет.

Жители Арчи игнорируют и рост, и самое существование замка. Они не желают знать, что там творится. Слишком редко позволяет им жестокая борьба за существование подымать глаза в такую высь.

Я вытащил семерку, открыл ее, скинул тройку и уставился на своего одинокого туза.

— С ним все ясно, — пробурчал сидевший слева от меня Ростовщик. — Опять мы продули.

Я с любопытством посмотрел на него:

— С чего ты взял?

Он взял карту, выругался, сбросил:

— Рожа у тебя. Костоправ, когда тебе карта прет, становится как у жмурика. Даже глаза.

Леденец взял карту, выругался и сбросил пятерку.

— Он прав, Костоправ. Ты так непроницаем, что сразу все ясно. Давай, Масло.

Масло пристально воззрился на свои карты, потом на колоду — так, будто надеялся вырвать победу из когтей поражения. И взял карту.

— Тьфу ты! — Он скинул вытянутого короля.

Я продемонстрировал им своего туза и сгреб выигрыш.

Пока Масло собирал карты, Леденец наблюдал из-за моего плеча за залом. Взгляд у него был жесткий и холодный.

— Что там? — спросил я его.

— Наш хозяин явно пытается собраться с духом. Размышляет, как бы половчее улизнуть и предупредить их.

Я обернулся. Мои товарищи тоже. Трактирщик и его клиенты один за другим опустили глаза и съежились — все, кроме высокого смуглого человека, сидевшего в одиночестве в тени возле камина. Он подмигнул и поднял кружку, приветствуя нас. Я нахмурился. Он улыбнулся в ответ.

Масло раздал карты.

— Сто девяносто третья, — заявил я.

Леденец поморщился.

— А пошел бы ты, Костоправ, — сказал он беззлобно.

Я считал партии. Они не хуже ходиков отмеряли время нашей жизни в братстве Черного Отряда. После битвы при Чарах я сыграл больше десяти тысяч партий. И одни только боги знают, сколько я сыграл их до того, как начал подсчет.

— Думаешь, они учуяли опасность? — спросил Ростовщик. Ожидание действовало ему на нервы.

— Каким образом, интересно? — Леденец с особой тщательностью перекладывал карты, зажатые в руке. Верный признак — что-то у него наклевывалось. Я снова сосчитал свои очки. Двадцать один. Наверняка продую, но лучший способ остановить его… Я выложил карты на стол:

— Двадцать один.

Масло сплюнул:

— Сукин ты сын!

Он бросил на стол свою взятку — почти выигрышную, если бы не король, давший в сумме двадцать два очка. У Леденца оказалось три девятки, туз и тройка. Я усмехнулся и снова сгреб деньгу.

— Выиграешь еще раз — мы проверим твои рукава, — проворчал Ростовщик.

Я собрал карты и начал тасовать.

У заднего входа скрипнули дверные петли. Все замерли, уставившись на кухонную дверь. За ней двигались какие-то фигуры.

— Мадл! Где тебя черти носят?

Трактирщик бросил на Леденца взгляд, исполненный муки. Леденец погрозил ему пальцем.

— Я здесь. Чист! — откликнулся трактирщик.

— Продолжаем играть! — шепнул мне Леденец.

Я начал сдавать карты.

Из кухни вышел мужчина лет сорока, за ним — еще несколько человек. Все в пятнистой зеленой одежде, с луками через плечо.

— Они, должно быть, схватили ребятишек, — сказал Чист. — Не знаю как, но… — Он что-то уловил во взгляде Мадла. — В чем дело?

Однако Мадла мы запугали будь здоров. Он нас не выдал.

По-прежнему глядя в карты, я вытащил пружинную трубку. Мои товарищи тоже. Ростовщик взял карту и сбросил ее — двойку. Обычно мелкие он оставляет себе. Игра выдавала его взвинченное состояние.

Леденец подхватил сброшенную карту и выложил на стол туза, двойку и тройку, скинув восьмерку.

— Я же говорил тебе: не надо было посылать детей, — заныл один из приятелей Чиста. Похоже, это было продолжение давнего спора.

— Плевать мне на твои «я-же-говорил»! — рявкнул Чист. — Мадл, я созвал общий сбор. Нам нужно рассредоточить группы.

— Но мы же ничего не знаем наверняка, — заметил другой мужик в зеленом. — Дети есть дети, сам понимаешь.

— Не обманывай себя. Охотничья свора Госпожи идет по нашему следу.

— Я же говорил тебе: не надо было захватывать этих… — затянул было нытик и вдруг осекся, заметив наконец, хотя и слишком поздно, присутствие чужаков и бледный вид завсегдатаев.

Чист схватился за меч.

Их было девятеро, если считать вместе с Мадлом и несколькими посетителями, принявшими участие в драке. Леденец опрокинул карточный стол. Мы нажали на спускатели пружинных трубок. В воздухе просвистели четыре отравленных дротика. Мы вытащили мечи.

Схватка длилась считанные секунды.

— Никто не ранен? — спросил Леденец.