Владимир Мясоедов - Снести империю добра

Фиэль заглядывала в одну комнату за другой:

— Так, картинная галерея… Так, ванная с небольшим бассейном… Так, склад ингредиентов. Фу, ну и мерзость!

Периодически на волшебницу бросались сторожа-призраки. Однако, будучи окруженной хорошим магическим щитом и группой поддержки в несколько сотен бойцов, эльфийка находилась почти в полной безопасности. Крайне глупо и примитивно действующая нежить могла бы остановить не туда зашедшую служанку. Ветераны войны с некромантами, привыкшие к управляемым искусным разумом тварям, над подобным противником разве только не смеялись.

— Так, туалет…

— Ё-мое, да тут и вправду золотые унитазы! — восхитился гоблин. — Ну ты глянь, похоже, для верхушки ночных эльфов коммунизм уже давным-давно настал!

— М-да, если кто-нибудь узнает, что я украл у едва ли не правительницы ночных эльфов ее ночной горшок, то в Холме такую знаменитость будет знать в лицо каждая собака. — Строри почесал шлем, скрывающий его голову, и нацелился прямиком на изделие ювелирной сантехники. — А когда они поверят, что он действительно золотой, да еще инкрустирован изумрудами, то даже самый последний подзаборный пес того гляди начнет мне уважительно кланяться.

В отряде появились дополнительные потери. Зимний фейри взваливал на плечо сундук с чем-то очень тяжелым и уронил его на голову скатывающему ковер в рулон гоблину. Вскрыть сундук на месте нашедшиеся среди бойцов специалисты не сумели. А ломать динамитом побоялись. Шум-то ладно, но содержимое могло испортиться. А содержимое, вероятно, было очень ценным.

Дварфа окружила стайка юных волшебниц:

— Ой, а можно мы… ну… воспользуемся… По прямому, так сказать, назначению… Надо нам… Очень.

— Что, всем сразу? — Строри затряс головой, пытаясь привести мысли в порядок. А еще он серьезно заподозрил, что какие-то групповые ритуалы эти девочки уже успели разучить и теперь коллективными усилиями пытаются промыть ему мозги. — Ладно уж… Идите… Только чтобы потом все отмыли дочиста, а то я заставлю вас на дирижабле нужники до конца войны чистить!

— Так… Это допросная? — Фиэль оглядела новое помещение, рефлекторным движением вонзив зачарованный кинжал в горло кинувшегося на нее призрака. — Или зал для ритуальных пыток? Но где тогда алтарь и зачем здесь кровать?

— Игровая комната, — усмехнулся гоблин, оглядев цепи и висящий по стенам инвентарь, а также стоявшее по центру громадное ложе и несколько странных конструкций, наводящих на мысли о дыбе. — Видишь, оковы мехом обиты? Хотел оборудовать на дирижабле похожую. Увы, не хватило места. А жаль, Сури, думаю, оценила бы. Ладно, идем дальше и ищем спуск! Возможно, он замаскирован…

— Нашли! — Из-за двери, с которой кто-то уже успел сковырнуть золотую ручку, высунулся какой-то гоблин, пряча изящную вазу в заплечный мешок. — Там лестница. Только это… Судя по звукам, кто-то нашел ее раньше нас и сейчас внизу уже дерутся. И хорошо так дерутся, душевно.

— Угу, шумят более чем знатно, — прислушавшись, согласился с ним гоблин. — Знаешь, если это опять окажутся Реннариус и Громокрокх, я не удивлюсь. Почему бы оскотиневшемуся полубогу не иметь запасного тела? Архидемоны имеют дурную привычку себе новую шкурку создавать, когда им старую попортят. А он так и вообще мог бы, имея ресурсы целой страны, в каждом храме держать по клону, в которого можно вселить свою душу.

— Дварфы, вперед, фейри-копейщики, во вторую линию, маги пойдут третьими, прикрывая их, — скомандовал Строри, лучше всех разбирающийся в тонком искусстве устраивать драки в тесноте подземных помещений. — Стрелки, убрали луки! Вы что, навесом стрелять собираетесь? А потолок вам не помешает, нет? Так, а вы куда претесь?!

— Ну, маги же в третью линию… — неуверенно ответила молодая волшебница с украшенным шрамами лицом.

— Маги, а не малолетние заготовки под них! — осадил ее дварф. — Так, вы стойте тут! Будете… э-э… тылы охранять. И отмывать теперь уже мою личную сантехнику.

— Правильно, — кивнул гоблин, прислушиваясь к идущим снизу звукам битвы. — Делать им там точно нечего. К тому же у них еще не поставлены как надо боевые заклятия и высока вероятность накрыть своих залпом дружеского огня. А нам и так будет в этой каменной кишке малость тесновато.

Коротышка шмыгнул вниз по найденной лестнице, и большая часть его отряда последовала за ним.

— Нас не ценят, — вздохнула молодая черноволосая эльфийка. Волшебницу изрядно задевали такое пренебрежение, назначенные ей обязанности и отсутствие возможности присвоить ценную добычу. — Совсем!

— Угу, — кивнула ее товарка из числа людей, ранее носившая мантию церковной послушницы. И сменившая ее на новую униформу лишь под угрозой быть отданной на перевоспитание суккубе. — Я, отправляясь в обитель греха и запретных знаний, управляемую гоблином, морально готовилась к самым тяжелым испытаниям. Но такого себе не представляла!

— Ой! — раздался из ванной испуганный возглас их самой младшей коллеги по несчастью. — Я ничего не трогала! Она сама!

— Сломала? — полюбопытствовала черноволосая эльфийка. — Правильно! Нечего этим мужланам пользоваться нашей беспомощностью! Пусть, раз такие умные, сами работают! Моют, чистят, готовят… Мы, в конце концов, им не в горничные нанимались! Еще немного, и я сама буду грызть окружающих не хуже, чем голодный вурдалак!

О том, что довольно большая часть квартирующих на дирижабле солдат представлена ее соотечественниками, причем принадлежащими к слабому полу, девушка в этот момент даже не задумывалась.

— Она не сломала! — Из ванной выскочили близняшки, по отдельности, похоже, даже сны не умеющие смотреть. — Она нашла! Там дверь в стене открылась!

— Тайник! — сверкнули огнем очи молодой волшебницы из числа аристократов. — А что в нем?!

— Неважно! — рубанула воздух мускулистой рукой чародейка без глаза, но со шрамами на лице. — Что бы там ни было, оно станет нашим, и только нашим!

Девушки, которых в новом образе жизни не устраивало решительно все, переглянулись. Безмолвный пакт о совместных действиях и их сокрытии от начальства повис в воздухе настолько явно, что одной только силой мысли едва не сумел воплотиться в виде бумажного документа с кучей печатей.

Спуск оказался весьма крутым, но не таким уж и долгим. Спустя минуту незваные гости оказались в большом круглом зале, чей потолок подпирали колонны. Правда, были они там далеко не одни.

— И… что… все… это… значит? — разорвал повисшую в зале тищину усталый и раздраженный голос Фуриона.

Поводов для такого вопроса у успевшего подлатать себя друида было два.

Повод первый являл собой разномастную толпу иноземцев, внезапно вывалившихся из ведущего наверх прохода очень близко от него самого. С этой бандой он стоял практически нос к носу у ворот в наиболее защищенные помещения подземной темницы. В коротком отнорке было лишь несколько камер, предназначенных для самых особых постояльцев. И сейчас пустовали все, кроме одной. В оказавшейся на расстоянии удара от друида толпе мелькали практически все известные ему разумные цивилизованные низшие твари, от дварфов и эльфов-ренегатов до фейри и гоблинов. Стоявшего впереди всех Тимона выделяло в глазах соправителя государства ночных эльфов, помимо его нагло скалящейся физиономии и дикарского внешнего вида, еще одно обстоятельство. От него прямо-таки разило магией, вкус которой ни с чем спутать невозможно! Фурион уже обращал внимание на этот факт, но тогда до его обсуждения просто не дошло из-за вломившегося на огонек архидемона. Теперь же наполовину ставший растением маг природы снова чувствовал очень знакомую силу, и это вызывало в нем неясное беспокойство.