Анна Кувайкова - Сайтаншесская роза

Я слышала пение. Тихое пение моего брата, которое помогало подняться, найти в себе силы, чтобы не поддаться желанию упасть и раствориться в этом месте навсегда. Иногда, помимо этой песни звучала и другая, волшебная, помогая мне, но ненадолго. Тело выкручивала боль, такая сильная, что я кричала, уже не сдерживаясь. Иногда боль и отчаянье были настолько сильны, что я падал на колени, желая лишь одного — умереть. Умереть, чтобы это все, наконец, закончилось.

Но… но я знала, что там меня ждут. И теплый комочек под сердцем, еще единый и неразделенный, давал мне силы встать. Только ради этого я упрямо шла дальше, выворачивая себя наизнанку, и продолжала бороться со склизким туманом и пустотой вокруг себя. Я должна была выжить…

Последний рывок отозвался тянущей болью в душе. Неожиданно вырвашись из пут скользкого ледяного тумана, я поняла, что наконец-то дышу по настоящему…

— Ниэль! — раздался рядом смутно знакомый возглас, — Давай, девочка, дыши! Маркус, зелье!

— Я знаю, — спокойный голос эльфа мгновенно перекрыл всю суету вокруг, а моих губ коснулось что-то холодное, похожее на стекло, — Давай, ты должна это выпить.

И я выпила, чувствуя, как желудок собирается вывернуться наизнанку, отказываясь хоть что-то принять. Сил не хватало даже на то, чтобы открыть глаза и пошевелиться. Собственный голос не слушался меня, а тело болело все и сразу, словно много часов меня били тяжелыми дубинами.

Множество чьих-то рук касалось меня, вокруг витала целебная магия, от которой становилось только хуже и, не выдержав, я провалилась в забытие.

Через большой промежуток времени это повторилось опять, а затем еще раз, еще и еще… Я не осознавала, кто находится рядом, чем меня поят, и где я нахожусь. В голове металась лишь одна мысль — я должна была выжить, любой ценой. Ради них… ради моих детей.

Мне не хватало сил всего для одного рывка. Мне нужно было всего лишь чуть-чуть сил и поддержки, чтобы я могла сбросить с себя это оцепенение, но мне не торопились помогать. Я ждала его, этого голоса, который приказал бы мне вернуться, даже зная, как я ненавижу приказы. Я хотела слышать его, еще не помня, что я натворила, но его не было. Голоса отдалялись каждый раз все дальше, а я возвращалась в темноту, опять начиная чувствовать опустошенность и противные щупальцы сизого тумана…

«Мама!» — тихий мальчишеский голос, раздавшийся, словно из ниоткуда, заставил дернуться и распахнуть глаза. И я, улыбнувшись, тихо рассмеялась. Я вернусь.

Тьма вокруг начала распадаться на куски, унося с собой и туман, и пустоту, и безысходность. Последний рывок и я уже опять чувствую, что живу…

Резко дернувшись, я поняла, что зря это сделала. Тело, которое уже долго не знало движения, отдалось такой болью, что перед глазами заплясали искры. Голова кружилась, меня тошнило, слабость накатывалась волнами. Не покидало ощущение, что не хватало какой-то части меня, но это было не главное. Приложив руки к животу, я почувствовала такое знакомое тепло и, тихо рассмеявшись, откинулась на подушки, устало прикрыв глаза. С ними было все в порядке…

Облизнув пересохшие и потрескавшиеся губы, я с заметным трудом открыла глаза, которые уже не жгло от непривычного света. Измученное тело отказывалось подчиняться, и с большими мучениями я заставила себя сесть. Мне было холодно, и почему-то в этот миг рядом никого не было.

Не вполне осозновая, что я делаю, я сползла с огромной кровати, кусая губы, чтобы не закричать от боли. Я чувствовала себя так, будто меня пропустили через огромную мясорубку с тупыми ножами, но природное упрямство заставляло зачем-то куда-то идти. Но, не успела я сделать и пары шагов, давшихся мне с таким трудом, как внезапный удар откинул меня к стене. Не так давно приобретенное дыхание сбилось, и на моем горле сжалась сильная рука, прекращая доступ кислорода в легкие.

— Зря ты выжила, упрямая девчонка, — холодный, полный ненависти голос застаивл меня открыть глаза, но это было ничем, по сравнению с тяжелым взглядом сапфировых глаз, полных кровавых отблесков и животной ярости. Я дернулась, но стальная хватка на горле только усилилась, принося мучительное удушение. Бороться сил уже не было, но в тот миг, когда сознание уже решило покинуть меня, мощная волна магии откинула демона от меня на приличное расстояние.

Я рухнула мешком на каменный пол и закашлялась, чувствуя, как возвращается кислород в горевшие легкие, причиняя боль, которая пронизывало все мое естество. При этом я осозновала, что магии во мне не было ни капли…

— Что это было? — холодный голос, который я так давно ждала, приближался, но на этот раз в нем было больше удивления, чем ярости. Это заставило меня, пошатываясь, встать, цепляясь за каменную кладку стены.

— Похоже, что твои дети против того, чтобы умереть, еще не родившись, — хрипло усмехнулась, чувствуя, как от слабости подкашиваются колени. Потихоньку начали всплывать в памяти обрывки воспоминаний, и вместе с эти пришло и понимание того, за что же демон пытался меня убить.

— Ты… — его рука ухватила меня за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза, полные холодной ярости. Похоже, что моим словам демон не поверил. Это разозлило.

Неожиданно сильный удар по щеке с применением Тьмы заставил демона отшатнуться на несклько шагов назад, а я оскалилась, пытаясь выпрямится. Если кто-нибудь спросит меня, когда произошло разделение теплого комочка в моем животе, я буду знать, что ответить. Мой сын заставил меня очнуться от бесконечного кошмара в подсознании и не дал убить меня разъяренному демону. Мой малыш смог меня защитить, в то время как его сестра дала сил, чтобы противостоять Шайтанару, который, похоже, был свято уверен, что я обменяла жизнь наших детей на жизнь близнецов.

— Придурок! — зло прошипела, глядя на замеревшего в трех шагах от меня демона, который ледяным взглядом смотрел на меня, — Неужели ты думал, что я на это способна?!

— Ты согласилась отдать ребенка Гекате взамен на души проклятых темных эльфов, — голос демона был подобен стали, а руки его до хруста сжались в кулаки, явно пытась сдержать гнев, чтобы не попробовать придушить меня снова, — Я был там.

— Придурок, — тихо рассмеявшись, я сползла по стенке на пол, чувствуя, как по щекам текут слезы, — Какой же ты придурок…

— Тогда что произошло?! — взревел демон, а я… горько усмехнувшись, я прикрыла глаза, воскрешая в памяти те мгновения, когда узнала, что скоро стану матерью…

— Ты не знала, что носишь под серцем дитя? — тихо и спокойно ответила богиня, — В тебе бьется новая жизнь. Я готова забрать ее в обмен на жизнь братьев де Рен.

Что?

Я неверяще смотрела на Гекату, машинально прижимая руки к животу. Я… беременна? Я жду ребенка… От Шайтанара. От моего любимого демона, который, я чувствую, находится где-то здесь. Его и мой ребенок, в моем теле, еще не родившийся, но он есть. Как? Как я не замечала этого раньше? Сои'шен… Сои'шен знал! Вот почему этот дракон прижимался к моему животу! Драконы, способные чувствовать новую жизнь намного раньше эльфов, уже знали об этом! Именно поэтому ящеры столья рьяно опекали меня в последние дни. Они знали, что та ночь в Сайтаншессе не прошла даром. Кроме той любви, Шайтанар, сам тогго не подозревая, дал мне намного больше…