Вера Огнева - Дети вечного марта кн 2

-- Почему?

-- Не велел он мне, да я не сдержался.

-- А воины твои не проболтаются?

-- Эти-то? Нет.

За словом стояла такая уверенность, что Санька, ни минуты не сомневаясь, поверил. А там, вовсе отмякнув, занялся обычной повседневной работой, к которой за время странствий с арлекинами успел привыкнуть.

- Господин Александр, да брось ты седла. Мы сами утащим. Иди к костру. Апросим тебе чаю заварил.

-- Зачем?

-- Не знаю... Князь всегда на привале первым делом садится чай пить.

-- Я не князь. Отойди, не то седло на ногу уроню.

-- Ну, как заешь.

Суета с шатрами и манатками скоро кончилась. Народ собрался у костра. Кони паслись рядом, далеко не отходили, сторожко прядая ушами. Горюта велел расстелить попоны. Санька с удовольствием растянулся на кошме. За два дня так набил задницу - хоть завтра вообще в седло не садись.

И вроде вырос в деревне, а к верховой езде был не приучен. Тятя на такое баловство смотрел неодобрительно. Другие пацаны катались себе, и ничего. Стоило маленькому Саньке забраться в седло, скотина начинала артачиться. Тятя ругался: ты вроде не волк, а кот, что же она тебя шугается? Годам к пятнадцати это прошло. Но как не привык с детства, так потом и не приохотился. А тут - пришлось.

Попона знакомо пованивала мокрой шерстью, лошадиным потом, горькой травой, которую сыпали от блох. Хотелось лежать и не шевелиться.

Все возвращалось. Ты дома, вокруг люди, которым ты как брат...

-- Господин Александр.

-- А? - Санька успел задремать.

-- Есть будешь?

-- Давай. Эй, погоди. Это что?

-- Князь велел тебя отдельно кормить. Колбаса тут, фрукт какой-то. Вино... О! Вино.

-- Разливай на всех, - скомандовал Саня. - И колбасу режь.

-- Как можно...

-- А мне похлебочки плесни. Упрела?

-- Упрела, упрела.

-- Слышь, господин Александр, что-то ты не больно важный?

-- Да с какого бы кваса? Я в деревне вырос. В Камишере.

- А у нас говорят, ты княжеского рода. Зря, что ли, Пелинор тебя своей племяннице в женихи определил?

Они его стрекали вопросами. А Санька и не думал уворачиваться. Они были почти свои. Почти, как дома. И одновременно в чем-то похожи на арлекинов. Когда вспомнил товарищей, тоскливо засосало под ложечкой.

- Тебе как в наше приграничье пробраться удалось? - перебил общий гомон Горюта. - У нас всяк знает, сюда особо хода нет. Клим, ты с той стороны прибег, расскажи господину Александру, как добирался.

Мосластый, кадыкастый Клим пустился в пространное повествование. Выходило, вообще чудом жив остался.

- А ты, господин Александр?

Санька понял, они его пытали не ради пустого любопытства. Вроде и смеются, а в лицах - настороженность. Хотя, оно и понятно: не сегодня-завтра кот может стать им законным господином. Стало быть, тут прямой интерес: кто таков, чем жив, как вообще сюда попал? Есть и другая сторона: надобно мужикам узнать, нет ли какой лазейки в обход Пелиноровых кордонов? Вдруг господин кот нашел потайную тропку, по которой они, случись нужда, утекут от князя с его медведями. Потому и разговор с Камишера начали. Случись лихое время, они отсюда, с непростой пограничной земли, которая встряла между двух огней, переметнутся прямиком в чисто людской Камишер. Что там жизнь потруднее станется, то им - безразлично. Зато в Камишере над ними не будет ни подлой герцогской власти, ни терпимой, но тяжкой, как медвежья лапа - Пелиноровой.

И еще он понял - прав Горюта - эти не выдадут. Почему понял? А леший его знает. Раньше бы сто раз перевернул собственную думку, и так и эдак на нее посмотрел, да и бросил бы за невозможностью решить. Душа к ним лежала. К иным с опаской, а к этим - со всем нашим удовольствием.

-- У меня особая дорожка, - начал Саня. - Никому другому по ней не пройти.

-- Где один проскочил, там и другой пролезет, - возразили ему вежливо, но настойчиво.

-- Не веришь? Спроси Шака, или собаку.

- Так они мне и ответили! Конь еще туда-сюда, а собака твой круче нашего князя смотрит. Я когда мимо него иду, поротая задница саднит, - хмыкнул один из мужиков.

- А правда, что арлекины детей воруют? - спросил племянник Горюты, ходивший в свой первый рейд, и тут же огреб от дяди длинного леща.

- Ты че? Ты че дерешься?

-- Думай, что говоришь, - рявкнул дядя.

- Господин Александр, а ты прямо из Камишера к нам, или как? - задал вопрос по существу, кто-то невидимый, закрытый костром.

- Я из дому три года как ушел. Свет хотелось повидать. Да и вообще... - Санька не желал вдаваться в подробности. Они им нужны? Нет. Значит, пропустим. - На юге не понравилось. В западных землях - не ахти, но жить можно... было до недавнего времени. Раньше-то там свои порядки были. Люди и не люди жили бок о бок, даже несмотря на всеобщее герцогское уложение. Кое-где, правда, в города аллари без особого разрешения не пускали. Я такие места обходил. Работал. В Кленяках...

-- Знаю Кленяки, - перебил его один из воинов. - Сахар там еще варят?

-- Варят. Раньше варили, - поправился Саня. - Сейчас туда герцогская армия пришла.

-- Ого! С чего бы?

- Камишер границы закрыл. Решили, значит, жить сами по себе, а герцогу - кукиш. Я как раз к арлекинам прибился. Мы на фест собирались...

-- Это что?

- Каждые пять лет арлекины собираются в герцогском дворце, показать свое искусство. Герцог выбирает победителей. Они до следующего феста живут в столице при дворе.

-- Везет кому-то, - вякнул племянник. За что схлопотал еще одного леща.

-- Мы к тракту вышли, - продолжал Саня, - там армия. Еще чистюки.

-- А это кто? - спросил молодой воин по имени Друз.

-- Бандиты, которые на аллари охотятся.

- Ну, это уже совсем не знаю что... не врешь, господин Александр? - врезался в разговор, родившийся в пограничье и не знавший иных законов, Горюта.

- Не врет он, - подтвердил Клим. - Они еще лет пятнадцать назад объявились. Сначала в столице, как бы не в самом герцогском дворце. И вроде - вне закона, а с другой стороны, никто их особо не ловит. Поганое семя... - Клим замолчал, сжимая и разжимая кулаки.

-- Ты с ними встречался? - спросил Горюта у Сани.

-- Было.

Теперь пришло время, коту уставиться в огонь. Не мог смотреть людям в глаза. И давно вроде было, и забываться уже стало, а все равно - человека убил. Не просто убил - растерзал. Объясняться - лишнее. Не их это дело.

- Это ты от чистюков так удирал, что не помнишь, как в Невье очутился? - У Клима сделалось злое лицо. Блики и тени кривили вспотевший лоб и щеки.

- Ага. - Саня вовремя спрятал руки. Когти начали зудить, вот-вот полезут. Спрятал и спохватился, что зря сторожится. Он тут почти уже господин. Пусть бы привыкали. А с другой стороны, покажи он сейчас людям свои руки, удиви, напугай, и замкнутся, отойдут на почтительное расстояние, дескать, спокойной вам ночи, господин княжич, почивайте на перинах, мы уж тут сами...