Коллин Хоук - Судьба тигра

– Вот это интересно! Мистер Кадам, а вы слышите зов богини? – шутливо поинтересовалась я.

Мистер Кадам посмотрел на крутую горную тропу, лежавшую перед нами.

– Да. В некотором роде, – тихо ответил он.

Несколько часов мы шли по утоптанной тропке, почти вертикально поднимавшейся в горы.

По мере того как мы приближались к храму, настроение мистера Кадама стало чуть-чуть улучшаться. В это утро он был более рассеян, чем обычно, зато чаще улыбался и охотно разговаривал со мной о самых разных вещах. За эти часы я поняла, как сильно соскучилась по нему.

На последнем отрезке пути нам пришлось преодолеть несколько пролетов вырубленных во льду ступеней, ведущих прямо в пещеру. Несмотря на то что все мы были в специальных ботинках для лазанья по льду, мне очень пригодилась поддержка Рена и Кишана.

Перед входом в пещеру мы ненадолго остановились, чтобы перевести дух, а затем прошли по стометровому проходу к каменному храму, возвышавшемуся за пещерой. Снаружи храм выглядел довольно заурядно: серый сверху и коричневатый вокруг дверного проема. Коническими очертаниями это святилище напоминало Береговой храм. Древние камни были сплошь испещрены резьбой и выемками, совсем как стенка для скалолазания в спортзале. Мы переступили порог и отправились на поиски статуи Дурги.

Насколько храм был тусклым снаружи, насколько он поражал великолепием красок внутри. В нише на постаменте стояла та, которую мы искали. На этот раз богиня была не вырезана из камня и не отлита из бронзы, а вылеплена из воска.

Ее лицо и руки были покрыты нежнейшей белой краской, тело скрывалось под богато расшитыми тканями и гирляндами шелковых роз, жасмина и гардений. Волосы Дурги, увенчанные замысловатым головным убором и усыпанные драгоценностями, казались живыми. Рубиновая точка бинди сверкала меж высоко изогнутых бровей богини, а на серьгах и золотом кольце в носу переливались полудрагоценные камни. Ниша за спиной богини была выкрашена алой краской, в цвет губ Дурги.

– Какая красавица! – прошептала я.

Кишан задержался взглядом на статуе, потом согласился:

– Хороша!

– Ну вот, – тихо сказала я. – Мистер Кадам, вы уверены, что мы пришли в нужное место?

Он как-то странно улыбнулся.

– Доверьтесь мне. Мы там, где и должны быть.

Я взяла у Кишана свой рюкзак, и мы вместе разложили у ног Дурги наши подношения. На этот раз мистер Кадам велел нам принести коробок длинных спичек, несколько толстых свечей, горстку лучинок, немного угля, две хлопушки, зажигалку и связку острых перчиков-чили. Когда настало время позвонить в колокольчик, оказалось, что я не могу добраться до своего браслета на щиколотке, погребенного под бесчисленными слоями теплой одежды.

У Кишана мои затруднения вызвали приступ веселого смеха, а Рен тихо заворчал, присел на корточки и провел пальцем по брелокам на моей щиколотке. Когда он выпрямился, мы взялись за руки.

Рен первым начал нашу молитву Дурге.

– Сегодня мы просим тебя о помощи в нашем последнем испытании. Мы пришли, чтобы выполнить твое четвертое и последнее задание, и просим твоего благословения, чтобы путь наш был гладким, а поступь – твердой и уверенной.

– Прошу тебя, дай нам мудрость и силы благополучно завершить последний этап наших странствий, – добавила я.

Когда настала очередь Кишана, он сказал:

– А главное, будь милосердна и дай нам всем возможность начать новую жизнь после того, как мы принесем последний дар к твоим стопам.

Подождав несколько секунд, Кишан пихнул мистера Кадама, который рассеянно смотрел себе под ноги.

– Ах да! Простите… Я прошу тебя, богиня, позаботиться о моих близких, и пусть свершится то, чему суждено свершиться.

Я обернулась и вопросительно посмотрела на мистера Кадама, но он лишь слегка пожал плечами, а Рен и Кишан уже превратились в тигров.

То, что случилось сразу после этого, напугало меня до полусмерти. Свечи и спички вспыхнули пламенем, хлопушки взорвались, огонь быстро охватил пьедестал и начал жадно лизать стены за спиной статуи Дурги. Оттуда пламя перекинулось на стены, и вскоре мы очутились в кольце пожара.

Все, что могло гореть, мгновенно сгорело, и только каменные стены храма продолжали сопротивляться. Языки пламени заплясали по полу, выжигая мох и пыль между плитами. В мгновение ока нас окружила стеной огня. Рен и Кишан превратились в людей и загородили меня с двух сторон, но огненное кольцо быстро сжималось.

Я закричала, увидев, как загорелся подол рубашки Рена, но Кишан быстро сбил пламя. Храм заволокло дымом, я уткнулась лицом в грудь Рена, давясь от кашля. Холодный ветер задувал в храм снаружи, но внутри все равно было жарко, так жарко, что восковая статуя богини начала плавиться у нас на глазах. Ее усыпанный драгоценностями головной убор превратился в озеро разноцветных слез, медленно стекавших по прекрасному лицу Дурги.

Потом на раскаленной от жара стене ниши зажегся алый отпечаток ладони. Рен хотел первым дотронуться до него, но обжегся. Я попросила Ожерелье остудить стену, и по моему слову с потолка хлынул поток холодной воды. Сначала вода шипела и плевалась паром, но через несколько минут она уже тихо сбегала по стене, собираясь в лужу на полу.

Я шагнула вперед, приложила ладонь к отпечатку и собрала свою энергию. Кусачий жар разлился по руке, а на тыльной стороне моей кисти проступила татуировка.

В тот же миг оплывшая статуя Дурги начала светиться. Ее волосы вспыхнули пламенем и поднялись над головой, как огненная грива. Воск ручьями побежал вниз, растекся лужей под босыми ногами богини, и вот перед нами возникла прекрасная женщина, излучавшая тепло десяти солнц. Кожа у нее была цвета меда и карамели, одежды переливались всеми оттенками апельсинового заката. Если у восковой статуи было целых восемь рук, то у ожившей Дурги – всего две, и лишь одна из них была украшена простым золотым браслетом. Не открывая глаз, богиня глубоко вздохнула и провела руками по своим длинным шелковистым волосам. Пламя исчезло. Ослепительная красота богини не нуждалась в украшениях, поэтому из всех драгоценностей на ней остались только золотой браслет выше локтя да золотой пояс на талии.

Дурга улыбнулась нам всем, а когда она заговорила, в ее голосе мне почудился нежный перезвон колокольчиков.

– Я рада снова видеть вас всех. – Дурга указала рукой на пол и рассмеялась. – Как видите, ваши подношения приняты. – Она очертила рукой широкую дугу, и в тот же миг последние очаги пожара исчезли вместе с копотью на стенах.

Тут что-то стиснуло мою руку, и я поняла, что Фаниндре не терпится приветствовать свою госпожу. Подойдя к пьедесталу, я сняла с руки золотой браслет и подала его Дурге. Змейка мгновенно ожила, подняла головку и несколько раз обвилась вокруг Дурги.