Надежда Кузьмина - Поиск

Лошадиные копыта звонко цокали по замерзшей дороге, иногда с хрустом проламывая корочку льда в оставленных телегами колеях. Наших с Тиану гнедых неказистых коньков мы назвали незатейливо — Сивка и Бурка. Впрочем, приглядевшись, знаток мог бы рассмотреть под невзрачной зимней лохматостью крепкие сухие ноги, глубокую грудь, обеспечивающую плавность аллюра длинную холку — коньков нам Арден подобрал «с секретом». Они были намного резвее и выносливее, чем казались на первый взгляд.

Я крутила головой по сторонам, с наслаждением втягивая терпкий весенний воздух. На солнцепеке уже пробивалась зеленая травка, в которой маленькими солнышками распустились самые первые весенние цветы, но на опушке леса, под сумрачно-зелеными лапами елей, где даже в полдень царила полутьма, еще лежали сугробы — источенные теплым воздухом, с кружевной ноздреватой корочкой наста поверху.

Я заерзала. Вот бы спрыгнуть с седла, размяться… К тому же и дорога забрала сейчас на север, а очень хотелось подставить солнечным лучам лицо. Вопросительно посмотрела на Ти.

— Если хочешь, свернем в лес, поищем местечко для привала. Но тогда и ночевать будем там же, до села нам уже сегодня не доехать. Согласна?

А почему бы и нет? Фуража для коней в торбах у нас было запасено на несколько дней, на лошадиных крупах лежали скатки теплых непромокаемых одеял, погода была ясной, что обещало зрелище звездной россыпи над головой в ночные часы. Я кивнула.

Кони, осторожно переступая копытами по скользкой прошлогодней траве, петляли между стволами деревьев, углубляясь с лес. За лошадок я не боялась — еще не выехав за ворота Ларрана, мы укутали их драконьими щитами, и теперь ни переломы ног на плохой дороге, ни случайная стрела или острый сук были им не страшны.

Найденная поляна очаровывала… Теплый сухой прогретый солнцем пригорок манил присесть, рядом качалась цветущая пушистая верба. Я пригляделась — по влажной траве уже ползали какие-то мелкие букашки. Откуда-то из леса вырвались в стремительном полете две пестрые бабочки, проснувшиеся раньше времени от почти летнего тепла. И, покружив над поляной в сумасшедшем танце, умчались дальше.

Я занялась лошадьми. Ти подошел к краю березовой рощи и, как бы прислушиваясь, стал прикладывать к стволам деревьев ладонь.

— Вот это согласно!

— Согласно на что? — удивленно моргнула я.

— Сейчас увидишь, — сапфировые глаза улыбнулись мне, заставив сердце забиться чаще. Ти достал кувшин, приладил вокруг горла веревочку и привязал к стволу, прижав кромкой к дереву. Приложил ладонь, что-то шепнул, и кора над кувшином раздвинулась. Прозрачный сок закапал в сосуд.

— Березовый сок. Не пробовала? Когда деревья уже проснулись, но еще не раскрылись почки… Очень вкусно!

Мы занялись обустройством лагеря. Тиану показывал мне, что и как делать, мы расседлали и стреножили лошадей, насыпали им овса в привязанные к мордам торбы. Ти принес в котелке воды из ручейка неподалеку. Есть еще не хотелось. Мы сидели рядышком, грелись на солнышке и слушали, как шумит ветер в кронах деревьев. Где-то раздалось резкое стаккато дятла, на ели на другой стороне поляны мелькнула серая шубка еще не перелинявшей белки.

— А скоро лес зазвенит от трелей птиц… Люблю лес, — мечтательно протянул блондин. Потом потянулся и встал:

— Пойду, гляну, как там наш сок.

Сосуд был почти полон. Ти отвязал его, закрыл трещину на коре березы, поблагодарив ее и зачаровав на это лето от листогрызов. Вернулся ко мне и протянул кувшин.

— Пей!

Я отпила… Сладковатая свежесть наполнила мой рот, утоляя жажду и унося усталость. Я прикрыла глаза от удовольствия:

— Ти, это чудо!

Эльф взял у меня кувшин из рук и надолго к нему присосался, тоже зажмурив глаза.

Потом вернул изрядно полегчавшую посудину мне. Я отхлебнула и пристроила опустевший на две трети кувшин между корней дерева у себя за спиной.

Мысли, как чудесно целоваться с таким вкусом во рту, пришли к нам одновременно. Ти обнял меня за плечи и потянулся к губам. И в самом деле, чудесно…

Увлекшись процессом, мы не заметили, как на поляне появились посторонние. Не то, чтобы нас это особо беспокоило — мы были прикрыты щитами, а Сивку и Бурку, кроме щитов, уже поместили под охранный купол. Но шестеро крепких парней одичалого вида, вышедших из леса и обломавших нам кайф, об этом не знали. А потому совершенно искренне считали себя хозяевами положения.

Ну и впрямь, чего стесняться, если на уединенной поляне какой-то молодой дурак решил потискать свою девчонку? Если дурак, так пусть делится!

Ти, замаскированный под молодого наемника так, чтобы скрыть эльфийские черты и яркий цвет волос, и я, магически «перекрашенная» в симпатичную, но довольно заурядную длинноволосую девицу, посмотрели на разбойников, переглянулись и тяжело вздохнули.

— Может, парни, вы себе другую поляну поищете? Эту мы вроде уже заняли, — Ти поддержал меня, помогая перейти из лежачего положения в сидячее.

— Да нам и тут неплохо будет. Вон костерок уже готов, припасов, я вижу, у вас на всех хватит, да и девка у тебя молодая, горячая… — на небритой роже главаря появилась глумливая усмешка.

— Парни, шли бы вы лесом, — желания миндальничать у меня не было, слишком не вовремя свалилась нам на головы эта компания. Я обвела шестерку разбойников недобрым взглядом.

— Бель, тебе помочь? — послал мысль Ти.

— Не, я уже все сделала. — ментально усмехнулась я. И вправду сделала. Только разбойники этого еще не поняли. Но поймут, как только попробуют сделать хоть шаг — блоки вечного льда в плечевых, бедренных и коленных суставах резвости не добавляют.

Упс! Черноволосый, с угрожающим оскалом на лице, сделал шаг к нам. И повалился с воем на землю. Ага, а обезболивания я не обещала — стоял бы смирно, не болело бы. Через несколько минут на земле стонали уже шестеро. Я обернулась к Ти.

— И что нам с ними делать дальше?

— Думаю, мне стоит покопаться у них в головах. И, исходя из этого, решим.

— А мне можно? — поинтересовалась я.

Ти обвел взглядом наши «трофеи». Выделил двух еще совсем молодых парней:

— Вот, попробуй этих считать.

А сам занялся чернобородым главарем.

Я подошла к парнишкам. Один хмурился и отворачивался, второй встретил меня испуганным взглядом. Через несколько минут я уже знала о них все. Старший брат — Ларс — сбежал из дома из-за того, что вертихвостка, которая обещала ему вечную любовь, внезапно выскочила замуж за богатого мельника. И парень просто не мог видеть эту Люсинду, сталкиваясь с ней на улице каждый день. А младший — Петер — потянулся за братом, которому привык во всем подражать.