Токацин - Солнечный змей

— Что здесь? — второй метсайнен оттеснил с дороги риккина и повертел осколок в пальцах, а потом поднял над головой. — Хаэй! Глядите сюда!

— Что это? — Кесса растерянно вертела головой. Забыв о ней, риккины перешли на родной язык. С валуна им взволнованно вторил скайот. Воин Ярраканса выпустил поводья раулии и всплеснул руками, но тут же опомнился и строго посмотрел на пленника. Тот пожал плечами.

— Только половина, — задумчиво заметил риккин в меховом плаще, обнюхивая обломок кости. — Но пахнет правильнее, чем первый, хоть тот и целый.

— Думаешь, этот настоящий? — Тсиват пристально посмотрел на него. Риккин, помедлив, ещё раз понюхал кость и кивнул.

— Йидин дома Орвенконту, — наринекс высоко поднял на головой осколок беличьего черепа. От кости осталась половина, но пара резцов сохранилась, не выпала из выбеленной челюсти. Койя, высунув голову из-за пазухи, громко мяукнула. Тсиват оглянулся на неё и низко склонил голову.

— Спасибо вам, Чёрные Речники, — сказал метсайнен, отбирая у товарища-риккина меховой плащ и закутывая в него промокшую Кессу. — Не напрасно я привёл вас сюда.

— Что нашла Койя? — Речница смотрела то на Тсивата, то на Альвига. Сайтон, как ей показалось, посветлел лицом и не выглядел уже обречённым, хоть и был чем-то очень недоволен.

— Орвенконту, — сказал он и поморщился, а потом добавил что-то на риккинском. Кесса озадаченно мигнула.

— У вирки, напавшей на тебя, было два йидина, — сказал Тсиват, пряча обломок черепа в кошель. — И один из них нашёл Речник Яцек, второй — твоя кошка. А настоящий из них — только один. И если прут не указал ни на кого из Карненконту, то на кого-то из Орвенконту он укажет точно.

— Поехали, — бросил риккин, забыв о своём плаще. — До вечера дел много, а времени мало.

— Так Альвиг совсем ни при чём?! — охнула Кесса, виновато глядя на пленника. — Это вообще не его вирка?! Но кто засунул его йидин…

— Такого у нас раньше не водилось, — покачал головой второй метсайнен, взбираясь на спину раулии. — Это надо совсем обезуметь от злобы. Сайтоны вечно говорят, что мы на них злимся, а что сами они творят друг с другом?!

Мечник Хармаканса поморщился и резко сказал что-то на риккинском. Метсайнен ответил. Тсиват прикрикнул на спорщиков и подсадил Кессу на спину раулии.

— Чудные дела творятся, — задумчиво прошептал он. — Не зря с самого начала нам мерещилось что-то странное. Теперь всё понятно. Поспешим же. Если я не ошибся, скоро Альвиг Хелойса вернётся к своему отряду…

…Койя, вывернувшись из плаща, яростно вылизывала бока. Её отмыли от ила, и теперь она чихала, нанюхавшись лиственного мыла. Кесса куталась в одеяло и осторожно, по глотку, пила из чашки горячую берку. Ей было легко и радостно.

— Дом Орвенконту с домом Карненконту не ладил никогда, — Яцек, спешно отпущенный с совета, сидел у кровати и время от времени поправлял на Речнице одеяло. — Много разного было между ними, и в Ледне, и вокруг неё, иной раз доходило до драк. Но до подложного йидина дошло только сейчас. Странный год…

— Это всё Кровавое Солнце, — прошептала Кесса. — Оно разжигает вражду… Но ведь Орвенконту не могли знать, что я попадусь в их ловушку. На кого она там стояла?

— Неважно, — покачал головой Яцек. — Хоть Агва в неё попался бы, хоть скайот, хоть его бык, — метсайнены пришли бы в Дом Ворона. А любые неприятности в нем Дому Белки только на руку. Хвала ещё богам, что метсайненов нельзя подкупить…

— И в Доме Белки порадовались бы, что Альвига убили ни за что?! — Кесса поёжилась. — Из-за чего они так на него взъелись?!

— Давние свары, давние склоки, — пожал плечами Речник. — Не наша забота, Чёрная Речница. Завтра утром на совете мне что-то скажут. Может, даже по-сингельски…

…Речница и Хагван вновь сидели на скамье и взволнованно переглядывались. В зале было шумно, и Койя едва успевала шевелить ушами. Кесса подозревала, что сегон понимает куда больше, чем она сама или даже Хагван. Яцек не садился — он стоял напротив княжеского престола, рядом, уперев руки в бока, встал предводитель Ящерников. Колодок на его руках уже не было, и медальон вернулся на грудь — и выглядел он очень удивлённым. Сецех тоже поднялся с престола и время от времени странно усмехался. Кесса ловила на себе изумлённые взгляды, и каждый раз ей хотелось спрятаться за Хагвана. «Нуску Лучистый! Чем я занималась вместо того, чтобы учить язык?! Вот сижу теперь, как пень…» — с досадой думала она, не понимая из взволнованных речей ни слова.

Сецех громко хлопнул ладонью по своему же плечу. Все голоса стихли. Альвиг протянул Яцеку обе руки, тот крепко сжал их и негромко рассмеялся, заметив что-то вполголоса. Ящерник криво усмехнулся и покосился на Речницу.

— Подойди к ним, — прошептал Хагван, ткнув её в бок. — Риккинский чародей что-то хочет сказать тебе.

— Ой… — Кесса уставилась в пол и неохотно встала со скамьи. Яцек жестами подзывал её, и она подошла, виновато глядя на Альвига. Он на мгновение положил кулак ей на плечо и сказал что-то, а потом усмехнулся. Яцек хмыкнул.

— Альвиг говорит по-сингельски, но хуже, чем хотел бы. Он сказал сейчас, что не верил слухам, доходящим с Реки… слухам о Чёрных Речниках и о том, что времена Короля-Речника вернулись. Но теперь он сам во всём убедился. И… он завтра же отправится со всем отрядом к Астанену, пока ты не принесла ему ещё одно… хм, приключение. Или, возможно, происшествие. Это слово я недопонял.

Речница вспыхнула и с трудом подняла взгляд на сайтона. Его зеленовато-серые глаза весело искрились. Он протянул Кессе маленький вороний череп, выкрашенный в чёрное и пропахший горелой костью.

— Альвиг думает, что эта подвеска украсит твой амулет, — бесстрастно перевёл Яцек. — Он спрашивает, как ты добыла остальные трофеи, подвешенные к нему. И ему хотелось бы услышать истории о них. Он уверен, что они не уступают старинным легендам.

…Во дворе хлопали крыльями и ревели, собираясь в дорогу, Серые Драконы, и Гервульф громко фыркал на них — и даже моховые завесы вкупе со ставнями не могли заглушить весь этот шум. Хагван, воровато оглянувшись, сгрёб с подноса последние медовые колобки и засунул в сумку.

— А-а, прокляни меня Река! Вот это были дни! — восторженно вздохнул он. — Знал, что летим с Чёрной Речницей, но не знал, что легенды летят за нами! Будет что рассказать родне… Кесса, а что будет теперь с Домом Белки? Ничего Яцек не говорил?

— Это не моя беда, — нахмурилась Речница. — Они чуть не убили Койю, хотели позорной смерти для Альвига. Пусть их судят люди и боги Ледны.

Тяжёлая дверная завеса отлетела в сторону, Яцек Сульга переступил порог.

— Вылетаем, — кивнул он спутникам. — Ящерники готовы, ждут только нас. После полудня Астанен ждёт нас в Замке.