Ольга Шерстобитова - Русалочья заводь

И было безумно хорошо. Очень хорошо. Никогда не думала, что все любимые мной люди так легко найдут общий язык. Приятно-то как. Солнце близилось к полудню, когда разговор прервался, и Аран и Лир стали рассказывать о последних событиях в Аридейле и о Совете магов.

Я слушала их вполуха. Просто лежала на коленях у Лира, перебиравшего мои волосы и наслаждалась мгновениями. Очнулась тогда, когда хвост (который я постоянно мочила все это время, чувствуя, что мне это почему-то сейчас необходимо) почти высох, и Лир ревниво и торопливо стал натягивать на меня свою рубашку. Ревнивый… даже идти мне не дал, нес на руках до дома. Королева Алона ловила изредка мой красноречивый взгляд и хихикала от этого безобразия.

Обедали мы снова все вместе, и уже не на берегу, а в доме. Арану и Сирину пришлось сотворить еще две спальни наверху, на всякий случай, а так…были шашлыки и купание в моем озере, сумасшедшие поцелуи Лира, когда никто не видел (по крайней мере, я так думаю). На обед пришли леший и водяной, принесли вино из снежных ягод. И веселье пошло. Только Даринель не пила, ей было нельзя, а вот остальные…

В общем, мой сад обзавелся еще одним тропическим уголком — пальмами с колибри и попугаями. Это Глин и Аран постарались, и еще яблонями с плодами в виде сердечек — уже я и Лир делали, и откуда не возьмись, пошел снег, что привело нас всех в безудержное веселье.

Под вечер разожгли костер, снова было жареное мясо и вино. А потом Лир подхватил меня на руки и понес наверх в дом. Не знаю, как отреагировали остальные. Не видела и не слышала, потому что губы Лира, целовавшие меня, были важнее в тот момент. Я даже попрощаться не успела.

И снова были розовые лепестки и несколько горящих свечей, и Лир. И мир переворачивался, раскалывался, оставляя шепот принца, такой бесстыдный и чарующий, что я краснела так, как не краснела даже прошедшей ночью. Когда часы пробили полночь, и мы лежали на прохладных простынях, прижавшись друг к другу, Лир неожиданно спросил меня:

— А кто такой Стил? И что это за недоразумение, о котором говорила королева?

И как ему объяснить и все рассказать, чтобы не обидеть?

— А ты меня можешь обидеть, Ари? Я же твой, весь твой. Ты мой мир и моя война. Я за тебя все отдам. Ты же знаешь.

Знаю.

Его губы скользят по моей щеке.

— Расскажи. Все расскажи.

Ну, да поговорить нам надо, это точно. Нельзя же все время целоваться только.

Лир снова мягко поцеловал меня в висок.

— Ари… Мы должны объясниться.

Это нелегко. Особенно, когда прыгнула в воду, покинув его.

— Ари, пожалуйста. Я должен это знать. Не хочу никаких тайн больше.

И я не хочу. Надо учиться доверять и быть откровенной с ним.

И я рассказала. Закрыла глаза и стала думать и вспоминать о том, что со мной было, и что я чувствовала, зная, что Лир сейчас читает мои мысли. О своем двухнедельном плаванье в никуда, о том, как встретила русалов, о своем доме, о том, как узнала, что я — королевская племянница, о том, как все забыла и вспомнила, о том, как потеряла голос.

Лир изредка сжимал мои плечи, а когда дело дошло до Стила, он выругался вслух, а я улыбнулась. Это было не страшно. Страшным было не спасти его. Потерять навсегда.

— Я верну тебе голос, Ари. Обещаю, — сказал Лир тихо, когда поток моих мыслей прервался.

Главное, что ты жив. И ты рядом. Остальное не имеет значение.

— Имеет, Ари. Для меня имеет. Ты отдала его для меня, мне его и возвращать.

Он отдал за меня жизнь.

Прости Лир. Прости за то, что ушла. Прости за то, что не верила и не доверяла. Прости, что забыла тебя. Прости.

— Ари, ну что ты такое говоришь? Это я — дурак. Натворил такого…

Я испугалась своей покорности.

— Ари, в том, что произошло — моя вина. Я так боялся тебя потерять, что готов был… Не знаю, что тогда на меня нашло. Я так боялся, что ты не согласишься остаться со мной. Я просто не представлял, как я смогу без тебя. Я знаю, я лгал тебе. И это ужасно. Я говорил, что мы расторгнем помолвку, зная, что ничего из этого не выйдет.

Мы нашли с Силадерь решение, буквально за несколько минут до начала бала. Я потом не собирался тебя делать покорной, Ари. Клянусь тебе. Я думал, что переместимся сюда, тут рядом озеро. Прости, что не сказал, и за то, что все скрыл — прости. Я тоже не доверял тебе целиком и полностью. Прости меня. Ты — русалка. Ты наказала меня. Это справедливо. Ты ни в чем передо мной не виновата. Ты спасла мою никчемную жизнь.

И, правда, ведь наказала. Как русалки наказывают. Ударила по самому больному. Прости.

— И ты меня прости, — сказал мой принц серьезно. — Давай сделаем выводы из всего этого, и больше подобного не допустим. Кроме боли нам наше недоверие ничего не дало, — сказал Лир тихо. — Прости меня. Пожалуйста.

Я потянулась к нему и поцеловала в губы. Разве может счастье — быть таким? Иметь цвет, запах, вкус… Оказывается, может. У моего счастья был серый цвет глаз, аромат леса и земляники, и вкус моря…

И все было правильным. Единственно-верным. Я уснула на его груди, слушая мысленные признания в любви. И как же мне мало нужно, чтобы почувствовать себя крылатой…

Я проснулась к полудню. Лира рядом не было. Постель была по-прежнему засыпана лепестками роз, сгоревшие свечи мелькали в самых неожиданных местах, а на зеркале стояли мои хрустальные туфельки. И как он их нашел? Я потянулась, выскользнула из-под одеяла, зашла в ванную, умыла лицо, расчесала волосы гребнем, улыбнулась своему отражению, вспоминая самые неприличные моменты прошедшей томной ночи.

Вошла в спальню, открыла шкаф и про себя хихикнула. Лир, действительно, умудрился все мои вещи перенести сюда, как и сказал мне Аран. Платья, сарафаны, туники, брюки, нижнее белье, ночнушки… Мне кажется, или количество вещей возросло? Лир все-таки ждал, что я вернусь. Приятно так, до дрожи в коленках. Я натянула розовый сарафан, надела на ноги босоножки, достала шкатулку с украшениями. Цепочка и серьги из серебра. Красивые, тонкие, мне очень нравятся. Подарок Лира. Пора бы носить, а то все некогда было. Я улыбнулась своим мыслям. Вчера Лир сказал, что когда я захотела свое колье, оно переместилось прямо у него из рук. И ему было приятно, что вспомнила, и что подумала о нем. Жаль только, что маяки в море не работают. Но хотя бы Лир знал, что я жива.

Его мысли в эту ночь были целиком открыты для меня, и я знала, что он чувствовал, когда я ушла, и больше не сомневалась в его любви. Хотя ему всю свою ментальную защиту снять было непросто. Я чувствовала. Ради меня…

Хороший мой, я так тебя люблю.

Я тебя тоже, Ари.

Голос Лира в голове возник неожиданно, и сердце ухнуло вниз.

Доброе утро, — сказал Лир, и я, даже здесь, увидела его улыбку.

Доброе, — ответила я тихо в мыслях. — Ты где? И все где?