Андрей Струбицкий - Нарушенное равновесие

Этот героический переход вселил в подростков уверенность. Через некоторое время на доску встал парень с зачесанной челкой. Ценой неимоверных усилий и он смог преодолеть препятствие. Когда он был посредине, Саша видел, как у того трясутся ноги, и невольно представлял себя на его месте. Он вновь и вновь подходил к пропасти, но не мог себя пересилить. Наконец третий мальчик взошел на доску. Это был тот самый паренек в зеленой робе, который уже хотел навесить пару тумаков Александру. И он вскоре оказался на той стороне. Трое уже были определены, и Саша знал, что он должен быть четвертым. Но никак не мог себя заставить. В душе он обзывал себя трусом, маменькиным прихвастнем, ничтожеством, но ругательства не помогали. Эта пропасть была сильнее его силы воли. Наконец четвертый мальчик встал на доску. В этот момент в душе у Саши все похолодело. В голове проносилась куча укоризненных мыслей: "Я не справился. Я последний трус. Обещал умереть ради матери, но не смог преодолеть свой страх. А от заветной цели отделяли всего каких-то десять метров. И я даже не попытался. Какое же я ничтожество!" Все было потеряно. У него был шанс, и он его упустил.

А вставший на доску парень тем временем медленно продвигался вперед. Он сделал три шага, но ноги у него так затряслись, что он еле стоял. А когда он сделал еще один шаг, доска под ним стала трястись еще сильнее. Ноги подкосились, и он рухнул вниз, но успел схватиться руками за шатающуюся опору. С безумными от ужаса глазами он кое-как дополз назад, и толпившиеся у дверей ребята втащили бедолагу обратно.

- Ну же, трусы! - гаркнул старик. - У вас есть последний шанс доказать, что вы чего-то стоите. Как вы сможете умереть во имя своей страны, если не можете преодолеть какую-то яму?

И тут Саша решился. Он с самоотверженным видом сделал шаг вдоль доски. В висках застучало от напряжения. Он уже находился над этой зияющей бездной. Малейшее неверное движение, и он отправится прямиком в ад к порождениям зла. У него у самого затряслись ноги, но он поборол в себе страх, и стал медленно продвигаться вперед. Шаг за шагом он был все ближе к своей цели, и тут в глубине пропасти он словно почувствовал чей-то взгляд. Как будто чьи-то глаза, не отрываясь, наблюдали за ним из мрака. Он остановился, и всмотрелся в эту пропасть. И чем больше он смотрел, тем сильнее становился сковывающий все тело страх. Ему захотелось кинуться назад, и бежать отсюда, проклиная это место. Но он был уже на середине. И дорога назад была ничуть не короче. Но он об этом не думал. Все, о чем он думал, это то, что этот взгляд овладевает им. Сеет в душе ужас, завладевает разумом. Он почувствовал, что еще чуть-чуть, и он сам по собственной воле шагнет в пропасть. А глаза становились все ближе, ярче, отчетливее. Саша уже мог поклясться, что видит два пылающих огня в этой пропасти. Мальчик уже не сомневался, что это были глаза Иссераха. Неимоверным усилием воли Саша смог оторвать свой взгляд от этих огоньков, и снова посмотреть вперед. На той стороне с беспокойством смотрели на него уже прошедшие испытание мальчишки. И видно было, что больше всех за него тревожился парень с зачесанной челкой. Он подбадривал мальчика, кричал, чтоб тот не смотрел вниз. И это помогло Александру собраться. Сковавшие тело оковы мгновенно исчезли, и он продолжил двигаться вперед. Сзади ребята столпились у дверного проема и одобрительно смотрели ему в след, хотя Сашин поступок и лишал их шанса стать рыцарями. Лишь только один толстяк не мог смириться с победой какого-то хиляка. Он с понурым видом смотрел, как тот преодолел середину пути и начал продвигаться дальше. Злость на щегольски одетого хлюпика переполнила его душу. И больше всего его раздражало, что остальные поддерживали этого выскочку. Распихав собравшихся в кучу ребят, он подошел к проему и с силой пнул доску, на которой стоял Александр. Опора ушла из-под ног мальчика. Стараясь удержаться на доске ногами, он стал падать совсем в противоположную от нее сторону. Все попытки зацепиться руками были тщетны. Он падал вниз. Ужас с новой силой объял его душу. Там внизу его ждала бездонная пропасть с порождениями зла. И что еще страшнее, там были эти глаза, глаза архидьявола, который сейчас смеялся. Саша истошно закричал. Этот крик заполнил все вокруг. В нем потонул зловещий смех из бездны, потонули вскрики ребят и яростный возглас Генриха, который видел все коварство толстяка. А Саша погружался все глубже и глубже. И вдруг его полет прервался. Он упал на жесткую сеть, натянутую на глубине около пяти метров. Тонкая сетка была черного цвета, и сверху разглядеть ее на фоне черной бездны было просто не заметно. Но она все время подстраховывала новобранцев в этом нелегком испытании. Резкий рывок от падения сотряс все внутренности. Сразу перехватило дыхание. Но главное, что он был жив.

- Ах ты, предатель! - донеслись до мальчика ругательства старика. - Пошел вон, ничтожество! Чтоб тебя в аду рубил меч правосудия!

Через несколько мгновений старик появился над пропастью.

- Ничего, малыш, - успокаивающе сказал он. - Я засчитываю тебе это испытание. Ты показал свою смелость. Сейчас тебя вытащат.

Но Саша уже не слушал. А в глазах стоял все тот же насмехающийся взгляд из глубины бездны.

На следующий день Кэрн проснулся поздно. Солнце уже давно взошло, а из окна то и дело доносились разговоры прохожих и цокот проезжающих лошадей. Еще бы, ведь он полночи не мог заснуть, ворочаясь в постели. Уж слишком нервным и волнительным выдался вчерашний день. Да и сейчас было как-то не по себе. Ведь неизвестно, что сказала сбежавшая дочь отцу по возвращении. Наспех позавтракав, он решил сразу навестить своего друга.

Кристиан как раз вернулся из рынка к приходу старого товарища. Он открыл двери и очень обрадовался, увидев на пороге Кэрна.

- О, Кэрн, ты как раз вовремя, - обрадовался появлению друга Кристиан. - Помоги мне спустить в подвал мешок сахара.

- Здравствуй, дружище, - с усмешкой ответил гость. - Ты бы хотя бы для приличия предложил гостю войти.

- Как раз это я и сделал. Ты бы не смог мне помочь, оставаясь на пороге.

Тернер вошел в дом и взялся за один конец огромного мешка. Вдвоем они подняли ношу, и потащили на кухню, где в полу уже были разобраны несколько досок, открывающих вход в кладовую.

- Черт побери, как же ты можешь жить без прислуги? - спросил Кэрт.

- Я получал жалование от Риккли всего семь лет, в отличии от тебя. А когда денег не так много, то все приходится делать своими руками.

После того, как мешок занял свое место, Кристиан предложил прогуляться. Он не хотел вспоминать былые времена кровавых сражений при дочери, которая уже проснулась и бегала по комнатам, наводя порядок. Два друга вышли из дома и направились по маленькой улочке к центру.