Сергей Панченко - Миров нехоженные тропы

– Вы наверно издалека, раз не знаете, что рубить деревья в нашем лесу нельзя. Они все принадлежат князю Казимиру. Нужно написать прошение, чтобы получить разрешение, и если князь даст его, то лесничий с княжеской печатью отметит все пни срубленных с княжеского разрешения деревьев. А если князь увидит, что есть пень без его печати, то выпорет всю деревню.

– Очень строг ваш князь. С таких все «гринписы» и начинаются. – Прокомментировал ситуацию Владимир, глядя, как проваливаются в печку последние прогоревшие угли. – На таких веточках уголь не разгорится. Давай, завтра попросим у кого-нибудь лошадь и съездим за дровами?

– Так не дадут же, они сами дров хотят набрать. Зажмут, я просил уже.

– Так мы их подкупим на что-нибудь?

– Не знаю, вокруг все собрали, если только на чужую территорию лезть, так можно и стрелу промеж глаз получить.

– За это не переживай. Я знаю кучу мест, где можно и дров набрать и стрелу не получить. Давай оставим эту проблему на завтра, а сейчас неси еще охапку своих жидких веточек. Согреем кипяточку и чайком побалуемся.

Пиотта шмыгнул на улицу, а Владимир полез в свой рюкзак. Пока мальчик отсутствовал, мужчина разложил на столе разноцветные упаковки. Пиотта зашел с большой охапкой хвороста, и его взгляд сразу упал на стол. Он даже споткнулся в дверях и чуть не упал, заглядевшись на красочные коробочки и баночки. Владимир улыбнулся, поняв чувства мальчика.

– Ставь котелок с водой, лапшу заварим и чай попьем.

Пиотта, как гуттаперчевый мальчик, поворачиваясь корпусом, но, не сводя глаз со стола, схватил котелок и выбежал на улицу. Пока он отсутствовал, Владимир затолкал хворост в печку, который нехотя разгорелся от почти прогоревших угольков. Пиотта занес котелок. Поднял его ухватом и поставил в печь.

– Пока закипает вода, расскажи мне о себе, Пиотта. – Владимира на самом деле заинтересовала жизнь мальчика.

Пиотта сел напротив, все еще не сводя глаз с красочных коробочек и баночек.

– Когда ты ел сегодня?

– Утром, перед тем, как идти на дорогу с Листком. Карася сушеного с собой брал еще.

– Тогда аппетит не испортишь, возьми вот это. – Владимир пододвинул мальчику шоколадный батончик. – Откусывай понемногу, кто знает, как отреагирует твой организм на необычную пищу.

Пиотта схватил батончик, аккуратно раскрыл его, бережно отодвинул обертку в сторону и откусил. Причавкивая, как поросенок, он смаковал неведомый продукт, почти ничего не стоящий в тех местах, откуда прибыл Владимир.

– Что ж, пора услышать твой рассказ.

Пиотта начал свой рассказ. Вначале он сбивался, не знал с чего начать, но затем в голове выстроилась целостная картина его жизни, и он пошел рассказывать, как по-писанному. Ко времени закипания воды в котелке Владимир знал всю историю жизни мальчика. Доля досталась ему нелегкая, но так случилось со многими детьми, проживающими вокруг.

Бурлящий кипяток выплеснулся из котелка на раскаленную поверхность и зашипел. Пиотта подхватился и побежал к печке. Сунул ухват и вынул парящий котелок.

– Надо накрыть чем-нибудь, чтобы не остыл быстро?

– Я его потом с краю поставлю, там он долго не остынет.

– Хорошо, давай тарелки, вон те, деревянные, сейчас я угощу тебя прекрасным блюдом – лапшой быстрого приготовления.

Пиотта схватил со столика две тарелки и заинтригованно поднес их Владимиру. Мужчина взял цветастый пакетик с изображением сочной куриной голени, разорвал его и высыпал содержимое в тарелку. Откусил край пакетика со специями и жиром, и тоже высыпал в лапшу. Повторил те же действия со вторым пакетиком. Подошел к котелку и зачерпнул деревянным половником кипяток. По дому распространился аромат специй.

– Химия, конечно, но изредка есть можно. К тому же прекрасно подходит для походов. – Из этого комментария Пиотта не понял ровным счетом ничего. – Пять минут ожидания и ужин готов. Пока лапша настаивается, я расскажу тебе, о том, что лежит в этих красивых упаковках. Это. – Владимир поднял синюю с белым баночку. – Сгущенка. Мечта моего детства. За пять баночек мог продать родину. Это сладость, как и большинство разложенного тут. Это. – Владимир поднял плитку в зеленой упаковке. – Шоколад с орехами. Сладкий и богат серотонином. Будешь есть шоколад, никогда злиться не будешь. Это вафли. Слаще чем печенье, но могут быть приторными, хорошо употреблять с несладким чаем. Это – печенье. Не такие сладкие, как вафли, но подходят для долгого чаепития перед телевизором. – Владимир осекся. – На печке, долгими зимними вечерами. Я думаю, что печенье и у вас делают? – Пиотта утвердительно кивнул головой. А это – консервы, рыба в масле. Несладкая, но тоже вкусная. Килька в томате – вообще шедевр, особенно если до дома еще три дня идти, а ничего другого из еды не осталось. Шучу. Тушенка – в этой маленькой баночке уместилась почти половина туши поросенка. Опять шучу, но тушенка очень хорошая вещь для дальних путешествий. И наконец – чай в пакетиках с ароматом малины. Когда ты замерз или устал, брось один пакетик в кипяток и выпей его, на выбор: со сгущенкой, с шоколадкой, с вафлями или печеньем, и ты снова согреешься и взбодришься.

Пиотта слушал, открыв рот. Владимир заглянул в тарелку с лапшой.

– На вид, готово. Хлеба у меня нет, только сухари. Ты как, ешь сухари?

– А то! Я все ем.

– Тогда, предлагаю отведать сего блюда. На выбор предлагаю открыть рыбу в масле или томате. – Пиотта кивнул головой в знак согласия.

Владимир достал большой нож и проткнул банку с рыбой в масле. Затем разрезал и отогнул крышку. Мальчик с благоговением смотрел на действия странника. Страх перед тем, что незнакомец может оказаться опасным, прошел полностью. Пиотте даже показалось, что присутствие взрослого человека в доме возвращает его в беззаботные детские времена. Владимир поставил открытую банку на середину стола.

– Предлагаю приступить к ужину. – Владимир достал свой многофункциональный перочинный нож, вынул из него вилку и подцепил лапши из тарелки.

Пиотта попытался подцепить своей деревянной ложкой хоть сколько-нибудь лапши, но та упрямо вываливалась назад в тарелку. Владимир засмеялся над бесплодными попытками мальчика.

– Держи, думаю, с тебя начнется культура использования вилок в вашем мире. – Мужчина обтер вилку о чистую тряпицу и передал ее мальчику.

Пиотта, вначале неумело, но потом все сноровистей обращался с незнакомым инструментом. Он громко хрустел перемалываемыми сухарями, подобно пылесосу втягивал лапшу с вилки. Лицо его раскраснелось от горячего. Пиотта шмыгал носом и постоянно подтирал выступающие сопли рукавом. Ел он с превеликим аппетитом. Когда лапша в тарелке закончилась и осталась одна жижка, Пиотта схватил свою деревянную ложку и дохлебал остатки. Затем, громко поставил пустую тарелку на стол и переключился на консервы, которые вмиг опустели. Пиотта откинулся на стуле и осоловело посмотрел на Владимира.