Анджей Пилипюк - Сестренки

Мерседес припаркован на газоне, так что птенчик, скорее всего, дома. Четырехэтажный блочник в Новой Гуте. На двери — как и на всех остальных — два несложных замка.

Катаржина указала кузине, где той встать. Станислава вынула из сумочки наган. Может пригодиться. Кася позвонила и отступила от двери на метр. Сладко улыбнулась, чтобы гангстер, когда поглядит в глазок, увидел замечательно выглядящую девицу лет двадцати. Тот не глядел, открыл сразу же. Увидав блондинку с косой, даже облизался про себя.

И в этот самый момент носок сапога ударил его между ног. Когда парниша летел вперед, получил вдобавок пару пинков в солнечное сплетение и в челюсть. Ладно, последний удар не слишком удался, зато он сломал парню нос…

— Ыыыы! — завыл бандит, как только смог вздохнуть.

— Центральное Следственное Бюро, — предъявила блондинка удостоверение. После чего впихнула хозяина в квартиру и прошла вслед ему. Станислава быстро осмотрела все четыре комнаты. Никого.

— Я имею право на адвоката, — с трудом пробормотал парень.

— Хрен ты имеешь, — сообщила блондинка, акцентируя слова, и приложила еще разок. — Где ты был сегодня утром между шестью и восемью часами?

— Дома, — ответил тот и тут же об этом пожалел.

Умелый удар носком сапога в колено ужасно болезнен.

— Врешь! Что, никогда не слышал, что следственным органам необходимо говорить исключительно правду? Что с твоей ногой?

Какой-то из ударов, похоже, сдвинул повязку, на тренировочных брюках появилось кровавое пятно.

— Поранился…

— Кася, — Станислава вышла из двери кухни, в ее руке был булатный стилет. — Ты была права.

— Где девушка?

— Не знаю.

Станислава прожила четыреста лет, но до сих пор считала, что выражение «втоптать кого-нибудь в землю» употребляется исключительно в переносном значении. Результат действий младшей кузины был настолько неприятным, что она отступила в комнату. Катаржина закончила свое дело. Качок валялся на полу и хрипел. Сломанная рука, разбитые ребра, запухший глаз, зубы бусинами рассыпаны по всей прихожей.

— Еще раз соврешь — и тебе крышка, — спокойным, деловым тоном сказала Катаржина. — И я сделаю все так, чтобы было похоже на работу маньяка, — процитировала она фрагмент из давнего фильма.

Бандит тут же поверил.

— Честное слово, не знаю, — переломанными пальцами заслонился он от очередного удара. — Ну, мы пошли ее с парнями схватить, она избила нас, четверых, и тогда шеф выстрелил из усыпляющего ружья…

— Ну вот, и начал говорить, — сообщила Кася кузине. — Дальше. Куда он ее забрал?

— Не знаю. Наверное, к себе.

— И где он живет? — продолжила допрос Катаржина.

— Не знаю…

— Ответ неправильный…

Старшей кузине вновь пришлось выйти. Когда она вернулась, качок вновь был готов давать показания. Катаржина мыла руки под краном в кухне. Черт, придется покупать новые сапоги, эти пятна практически не выводятся.

— Не, я чессслово не знаю, — прохрипел окровавленный ошметок на полу. — Клянусь. Связывались по мобиле.

— Номер?

— Это он нам звонил. Когда мы были ему нужны. Иногда раз в месяц, иногда и реже… Но своего номера не сообщал.

Катаржина забрала с тумбочки его мобильный и спрятала в карман.

— Зачем он ее похитил?

— Не знаю, нам он не говорил.

Катаржина подняла ногу.

— А что вы для него делали? — спросила она.

— Мы взламывали хаты. У коллекционеров: старинные книги, картины, оружие. А тут мы даже и не врубились. Обычная телка, — прибавил он, выплюнув очередной сломанный зуб. — А она всем нам четырем такой пизды вломила. И еще так быстро двигалась… Словно и не человеком была. Меня в ногу как-то так укусила, что дырина как из обреза…

— Как зовут вашего шефа?

— Приказывал называть себя Димитрием.

Бывшая сотрудница спецслужб задумалась.

— Если чего вспомнишь, — процедила она сквозь зубы, — обязательно позвони. И если хоть волосок с ее головы… я вернусь, и весь дом услышит, как ты сдыхаешь.

Тот лишь качал окровавленной головой.

Женщины вышли в коридор.

— Ее? — Катаржина спросила исключительно ради порядка.

— Не думаю, чтобы в Польше нашелся второй такой булатный стилет. Зачем Димитрию похищать нашу принцессу?

— Быть может, это приманка на тебя? — озабоченно глянула Кася на старшую кузину. — Если только это тот Димитрий, о котором ты упоминала…

— Устрою я ему приманку… — провернула та барабан нагана.

Их шаги она услыхала, когда те были еще далеко в коридоре. Двое. Что же, бывало и хуже. Впрочем, нет, в сумме так паршиво никогда не бывало. Всегда существовали какие-то шансы для защиты. Нож или сабля в руке, иногда только кулаки… Ее заковывали в цепи, связывали, но всегда ей как-то удавалось освободиться. Цепью от кандалов тоже можно задушить или разбить охраннику башку… А сейчас она лежит, связанная, что твоя колбаса… Черт!

Моника закрыла глаза. Чтобы отвоевать свободу, сила будет не главной, даже и не скорость хищника. На сей раз единственная надежда на ум. Как спровоцировать похитителей, чтобы те ее освободили?

Вошли они неожиданно. Моника тщательно считала. Два засова и замок, закрытый на два оборота. Нехорошо. Двери за собой закрыли. На ключ. Зато не оставили снаружи сообщника, который задвинул бы засовы. Выходит: надо сволочей пришить, забрать ключи, и дорога к свободе открыта. Правда, легкой она не будет…

— Мы знаем, что ты не спишь, — рявкнул один из мужчин.

Моника открыла глаза. Лицо: даже пристойное, хотя и крысинообразное, выдающее некую неуловимую чуждость. Что-то было в этих холодных глазах. Развязность? Возможно, и так. Педофил? Не исключено. Ну ладно… Пускай только попытается ее изнасиловать. Достаточно будет оплести бедра вокруг его тела и выдавить душу еще до того, как он успеет мигнуть… Перенесла взгляд на второго и оцепенела. Секлюцкий, преподаватель биологии… У него на лице не было маски, он никак не пытался скрыть себя, следовательно — ее убьют. Избавятся от нее, чтобы она никак не узнала гада.

Прямо сейчас? Похоже, еще нет. Если бы хотели убить сразу, принесли бы оружие, пластиковый мешок, разложили бы газеты на полу: кровь легко впитывается в бетон, и ее очень трудно потом удалить…

— Так вот, друг мой, здесь мы имеем дело с весьма любопытным зоологическим феноменом, — заговорил Димитрий. — Вампирица…

— Молодая вампирица, — дополнил биолог, с определенным интересом осматривая девушку.

Она помнила этот его взгляд, еще с первого дня в классе. Теперь в нем было нечто новое. Глядел он совершенно холодно, как будто рассматривал препарат в формалине.

— Не думаю. Ей может быть и несколько сотен лет… Или даже больше, чем мы думали, — прибавил задумчиво хозяин.