Валерий Моисеев - Каменный улей

Выведя во двор пленников, их пинками подогнали к рыцарю Ордена Чистоты. Тот горделиво продемонстрировав свой аристократический профиль, а затем еще более породистый анфас, сурово оглядел Кранца, а затем и Вовика.

– Ну, что голуби допрыгались, доворовались? – презрительно выгнув чувственные губы, спросил он.

– Мой господин, если вы позволите, я внесу ясность в эту двусмысленную ситуацию, – в высшей степени вежливо произнес Кранц, вложив в свои слова всю доброжелательность на какую был способен.

– Молчи презренный потрошитель падали! – шериф замахнулся для того, чтобы ударить старого лекаря.

Командор Стриг остановил его нетерпеливым жестом, подняв руку в тяжелой стальной перчатке:

– Оставь его, пусть скажет!

– Меня зовут Кранц. Род моего ремесла прекрасно известен уважаемому шерифу – я лекарь. А этого мальчонку, имя которому Лотар, я обучаю премудростям своего ремесла – он мой ученик.

– Ты не лекарь, а жулик и мошенник! – перебил его шериф. – Не слушайте его, командор! Этот старый плут может уболтать даже грифона в брачный период! Он как-то раз всучил мне одно снадобье, от которого я только расхворался еще больше.

– Осмелюсь заметить, что если бы славный шериф в точности исполнял все мои рекомендации от его болезни, не осталось бы и следа! – сделав самое простодушное лицо, горячо возразил Кранц. – Обычно, при лечении срамных болезней, необходимо воздерживаться от всяких сношений с женщинами, ибо…

– Довольно, пустословить! – воскликнул шериф лицо, которого пошло от гнева красными пятнами. – Командору неинтересны твои глупости!

– Нет, отчего же? – с хохотом ответил Стриг. – Я с удовольствием послушаю, как ты блюдешь обет Божественной Чистоты на службе герцога!

– Не понимаю, как можно верить мародеру, который не гнушается обирать покойников умерших много дней назад! – воскликнул шериф, лицо которого из пунцового сделалось бледно-желтым, словно воск свечи.

– Смею вас заверить, мой господин, что все эти люди были умерщвлены не позднее сегодняшней ночи, – начал Кранц.

– Ты лжешь, старик, достаточно лишь взглянуть на эти иссохшие тела, чтобы понять, что смерть наступила уже давно!– вскричал в нетерпении шериф.

Командор Стриг досадливо поморщился:

– Шериф, ты начинаешь меня утомлять и чрезмерно действуешь на мои нервы, расстроенные непосильными трудами на благо Ордена.

– От этого недуга очень хорошо помогает отвар болотной травы, если сударь пожелает я мог бы, – вкрадчиво начал Кранц.

– Нет, сударь не пожелает, – насмешливо перебил его Стриг. – Тебе лучше побыстрее рассказать, о том что здесь произошло, до того как мое терпение окончательно истощится! Иначе я велю повесить вас обоих прямо на этих воротах!

– Я буду краток, мой господин! – понимающе кивнул головой Кранц. – Вчера вечером я со своим учеником, напросился на постой к хуторянину Зожу, честно заплатив ему за это, пять серебряных монет. Он разрешил нам заночевать на своем сеновале. Посреди ночи мы были разбужены странным шумом, доносившимся со двора. Потом мы увидели, как Зож открыл дверь в дом и вышел на порог. Тут на него набросилась какая-то огромная пчела. Она всадила ему в глаз свой хоботок и выпила его мозг, а потом и все жидкости организма. После этого, странная тварь таким же манером расправилась с остальными членами семьи Зожа.

– Ты врешь, очень складно, лекарь! – расхохотался командор Стриг. – И я не верю ни единому твоему слову! Шериф, ты прав – этот старик всего лишь старый жулик! Вели связать его и ученика, а затем доставить обоих к Магистру нашего Ордена. Он большой знаток шуток и разного рода смешных историй. Я хочу, повеселить Его Святейшество, бесстыдным враньем этого безумного старика.

Сам Магистр Ордена Чистоты, собственной персоной, сидел на раскладном стульчике за раскладным столом и с достоинством вкушал скудную походную трапезу. Это был крупный человек с седой шевелюрой, зачесанной назад. Над хрящеватым хищным носом нависал высокий лоб мыслителя. Кустистые, черные, как смоль брови, торчали в разные стороны над близко посаженными темными быстрыми глазами, придавая лицу Магистра выражение крайне свирепости.

Чувствовалось, что обладатель этого лица привычен к тому, чтобы без малейшего колебания принимать жесткие, ответственные решения. Его приказы, с равным успехом сотнями отправляли людей на смертельную битву, где они гибли как истинные герои, и на эшафот, где несчастные принимали мученическую смерть, для того чтобы остаться в памяти потомков негодяями и предателями.

Среди яств на столе перед Магистром лежал рог Мозгоклюя, найденный при обыске у Кранца. Глава Ордена Чистоты на всем протяжении трапезы не сводил с этого дивного раритета сумрачного, задумчивого взгляда.

Сам старый лекарь и его верный ученик Вовик, стояли перед столом Магистра со связанными руками. К ногам у них было привязано по большому каменному булыжнику. Буквально в нескольких шагах, прямо у них за спиной, начинался обрыв. Там внизу протекала довольно широкая и достаточно глубокая река. Во всяком случае, для того чтобы утопить в ней пленников ее глубины было более чем достаточно.

– Друг мой, где вы достали такую смешную безделицу? – подчеркнуто благожелательно поинтересовался Магистр у Кранца, отчего лицо его, несмотря на природную свирепость, приобрело чрезвычайно благостное выражение. – Кстати, не желаете ли откушать? Присоединяйтесь, прошу вас!

– Благодарю вас, Ваше Святейшество, я не голоден. Кроме того, после того, как я своими глазами видел действие некоего яда, – Кранц замялся, справедливо полагая, что сказал достаточно для того, чтобы выразить свое опасение и вместе с тем не обидеть высокого собеседника.

– О чем он говорит? Этот человек сумасшедший? – сделав обиженное лицо, Магистр оглянулся на двух дюжих рыцарей, стоящих позади него, словно ища поддержки. – Милейший вы намекаете, что мои люди кого-то отравили? Побойтесь Отца Вселенской Чистоты, как вам не совестно, право слово! Всем известно, что Орден за всю историю своего существования и мухи не обидел. Скажите, вам не совестно?

– Какая разница, если Ваше Святейшество все равно собираетесь утопить нас словно щенят? – с деланным безразличием пожал плечами Кранц.

– Э, не скажите, милейший! – строго погрозил Магистр, рукой в которой была зажата косточка от финика, который он с видимым удовольствием жевал. – Ваше чистосердечное раскаяние во всех ваших прегрешениях против Божественной Чистоты зачтется вам на том свете.

– Хорошо, что вы хотите знать? – тяжело вздохнул Кранц.

Вовик все это время хранил гробовое молчание, время от времени бросая на своего учителя тревожные взгляды красноречиво говорящие: