Мария Версон - Южная Грань

Стижиан вынул из кармана горсть ринельского золота, и та с особо приятным звоном с грохотом упала на стол.

- Ох, я вижу, у вас с деньгами нет проблем, но дело не в том. Видите ли, в последние пару месяцев сюда съезжается великое множество знатных особ, так что...

Закатив глаза, которые виделись Ольве простыми карими, монах полез в другой карман и вынул из него небольшую, блестящую круглую монету. Это был лроновый камень, руда, необработанная неочищенная, и именно за счет этого владеющая целым свитком всяческих полезных свойств. Будучи невероятно прочным, камень с трудом поддавался шлифовке, и тем более на нем было более чем сложно выписывать и вырисовывать всяческую символику, но тем не менее, кому-то это удалось. Мигая в лучах полуденного солнца, с обработанной стороны камня виднелся узор, в котором предстает нынешняя Орана с высоты птичьего полета: три лежащих на одной окружности неплоских и неровных шара, а по центру был вплавлен золотисто-желтый камень, название которого монах не знал, он символизировал королевской остров.

- Я такую штуку только в книжках видела, - прошептала Ольва, прикоснувшись кончиком пальца к желтому камню: тот на мгновение сменил цвет на белый, и девушка отпрыгнула, - это... вы маг?

- Ну... не совсем. Но это - знак того, что я здесь от имени королевы. - Сказал он тихо, но отчетливо.

Ольва ахнула снова, приложив руки к губам, но секундой позже её взгляд изменился на лисичий, хитрый.

"Должно быть, - решил монах, - она думает, что я хочу её очаровать и играю здесь с ней в тайных посыльных... Но ничего, ей видать нравятся игры такого типа. Что ж. Одно другому не мешает"

Мило, насколько сумел, Стижиан улыбнулся ей, когда та проводила его до комнаты, выхватил у неё из рук ключи и быстро зашмыгнул внутрь. Он не стал радоваться огромной, просторной и светлой комнате, в которой очутился, у него не было сил на это. А единственной женщиной, дурманящей в тот момент его разум, была кровать. Огромная, мягкая, пышная кровать.

Проснулся он утром следующего дня. Светало. Неяркое солнце за окном вливалось в комнату сквозь разноцветное мозаичное окно. Только сейчас монах увидел в насколько красивые и дорогие покои его занесло. За долю секунды, в его голове волной пронесся возможный в таком месте отдых, но он отбросил эти мысли, встал с постели и подошел к чуть запыленному зеркалу.

Сняв пиджак, Стижиан пошарил рукой по карманам, выложил на столик королевскую печать (тот самый лроновый камень), целую гору ринельских золотых, их было не меньше пятисот, и маленькую серебряную коробочку, в какую можно было бы класть обручальное кольцо и смело идти делать кому-нибудь предложение.

Все это, кроме самого пиджака, полученного Стижианом в окрестностях храма Го, выдал ему Дримен. Толком он так и не успел поболтать со своим младшим братом, обещавшим познакомить его с невестой и так и не сдержавшим слово, но был горд узнать, что тот стал придворным магом королевы, которой Во-Сен не стыдился служить. Брат рассказал ему, что королевская сокровищница - это место, где можно найти всевозможные артефакты, о которых ни он (образованный маг), ни тем более Стижиан, ни даже Лекса слыхом не слыхивали.

Обо всех свойствах королевской печати Дримен рассказать не мог, сказал лишь, что она реагирует на смену основного магического фона (что замечал любой человек, владеющий духом), может служить средним, а может быть даже высшим защитным барьером, а так же чувствителен к появлению других печатей... Стижиану эта перечень полезный свойств показалась скромной, Дримену тоже.

Затем монаху вручили гору золота, тонко намекая, что на себе можно не экономить (пятисот ринельских золотых хватило бы многодетной семье чтобы безбедно жить целый год), и потом братец выудил откуда-то небольшую серебряную коробочку. Стижиан уж было обрадовался, решив, что тот собирается показать ему обручальное кольцо, которое впоследствии вручит Лексе, та расплачется, скажет "да", кинется ему на шею и так далее, однако когда Дримен приоткрыл коробочку, то вынул оттуда две золотые капли, похожие на рыбьи чешуйки.

- Это - глаза. - Сказал маг голосом одержимого, так что монах аж опешил. - Не пугайся, все гораздо проще. Нет, это не демонические глаза... Хотя... Нет, все таки не демонические. Да не дергайся ты. Да что такое? Неужели мой бесстрашный брат боится демонов?

- Я не боюсь демонов. Я не люблю части их тел.

- Расслабься. Это - искусственно созданные глаза. Они же капли. Они придают твоему глазному яблоку и радужке определенный цвет. В данном случае - у тебя будет белое яблоко, как у всех нормальных людей, и карие глаза. Да, я уверен. На Лексе проверял. Она сказала, что они были карие

- Проверял на собственной невесте? Я в восторге. - Стижиан в это время распихивал золото по карманам. Дримен с умилением слушал это позвякивание.

- Если бы это было опасно, я бы тут же заметил. На, попробуй.

Стижиан положил чешуйки на кончики пальцев и негромко кашлянул, дав брату понять, что он не знает что делать.

- Закрой глаза и положи их на веки.

Стижиан сделал, и чешуйки вмиг исчезли, словно бы впитались.

- А как их извлекать?

- Подойди к зеркалу...

Стоя в гостинице и смотря на свое отражение, он видел, что на переносице, четко между глазами, выступили две золотистые пересеченные в кресте линии. Стижиан поддел их кончиками пальцев и потянул: чешуйки с легкостью вышли из кожи, а глаза снова укутала черная пелена с белыми кольцами.

- Ты думаешь, это цвет глаз феникса? - Спросил он у своего отражения. - Знать бы, как его покорить.

Вновь сменив цвет глаз, монах накинул на себя плащ и решил заняться делами. Для себя он решил, что ломать голову над природой своей силы не имеет смысла до тех пор, пока он не попадет в королевскую библиотеку, или же не поймает за шкирку голубоглазую Ору, уже успевшую похвастаться своими знаниями о фениксах. Но прежде всего Стижиан должен был выполнить поручение королевы и выяснить, происходит ли что-то на Южной Полосе, и если да - то что.

Город Гран - обычный крупный город, где красота, чистота, мир и порядок царят в центре города и на паре центральных дорог, а так же на пути из центра до перрона. Прочую часть города занимали воришки, химики, варящие дурь для тех, кто готов её купить, проститутки, дамы, торгующие собой (монах отделял их от предыдущих так же, как черный цвет от белого), пьяницы, завсегдатаи дешевых баров, и, конечно же, те, кому не нашлось места в столичной академии магии.

Дримен говаривал, что в последние лет пятьдесят вошло в моду не отдавать своего ребенка на обучение в академию магии, и родители предпочитали ограничиться обычным запретом, заставив ребенка отказаться от своего дара. Разумеется, ни одному это не удалось.