Анна Гаврилова - Путь магии и сердца

Чашка с ромашковым чаем стояла тут же, на столике. Кроме чая Бетти ещё и фрукты принесла, и конфеты, хотя последнее — точно перебор.

Выбравшись из лохани и подсушив волосы полотенцем, я вышла в спальню. Горничная уже приготовила платье, расчёску и шпильки. Девушка ждала здесь же. Завидев меня, Бетти отложила уже знакомые пяльцы и встала. Я вежливо кивнула, улыбнулась и шагнула к зеркалу.

Торопиться по-прежнему было некуда, поэтому одевалась очень неспешно. Потом послушно села, дозволив горничной заняться волосами. Она нацеливалась на высокую причёску, забранную множеством шпилек, я выбор одобрила.

Едва Бетти сотворила первый локон, в дверь спальни постучали. Это госпожа Вента пришла.

— Эмелис, ну ты как? — поинтересовалась с порога.

— В порядке.

Старушка кивнула и снова за дверь выскользнула, но сразу же вернулась.

— Кир просил о твоём самочувствии доложить, — улыбнувшись, пояснила хозяйка замка.

Я улыбнулась в ответ, спросила:

— Новости есть?

Ещё один кивок, только мрачноватый.

— Лаун и отряд быстрого реагирования пришли час назад. Место нападения уже осмотрели, сейчас готовят тела к транспортировке… — Вента запнулась, но, не обнаружив на моём лице ужаса, продолжила: — Тех троих, которых вы привезли, уже переправили в Орден. Допрашивать будут там же.

— Понятно…

Как всё-таки хорошо иметь в распоряжении собственный стационарный портал.

— Кир и Лаун считают, что нападение спланировал некий Кейн, — продолжала старушка. — Его уже взяли под стражу. А ещё Лаун запрос в какую-то глухомань насчёт какой-то Карас отправил… Эмелис, ты знаешь, кто это такая?

Ну вот, приплыли. Значит, госпоже Венте ничего не пояснили? Значит, она не столько с новостями, сколько за ними?

— Эмелис, ты объяснишь? — подтверждая мои догадки, вопросила Вента.

Я бросила быстрый взгляд на Бетти, а получив от графини уверенный кивок, подтверждающий надёжность прислуги, шумно вздохнула и принялась рассказывать. Без особых подробностей и, конечно же, без упоминаний о нашей с Кирстеном сделке…

Госпожу Венту история повергла в ужас, горничная тоже равнодушной не осталась, даже расчёску выронила. Так что по завершении рассказа мне выпала сомнительная честь успокаивать двух растревожившихся женщин.

Мне самой вся эта ситуация страха давно не внушала, а после сегодняшнего я окончательно успокоилась. Уж кто, а Кирстен точно повторения ситуации не допустит. Да и Лаун не из тех, кто от проблем отмахивается. Они разберутся, уверена. Об одном только жалею… за участие в спланированном покушении на убийство Верону смертная казнь грозит. Кейну, если докажут его причастность к этому делу, тоже.

— Они сами свой выбор сделали, — выслушав мои рассуждения, сказала Вента. Очень строго прозвучало, почти зло.

Я не могла не кивнуть.

— Да, всё верно. Сами.

Один из нанятых папой учителей не уставал повторять: обстоятельства всегда пытаются диктовать условия, но выбор зависит только от нас. Я эту точку зрения разделяла.

Выбор делаем мы! Даже в тех случаях, когда кажется, что всё решено за нас…

— Госпожа Эмелис, а как эти люди узнали, что вы с господином Тер… эм… простите, Кирстеном, тут будете? — подала голос Бетти.

— А это как раз самое простое, — горько улыбнулась я. — В академии списки составляли, кто куда на время каникул переходит. Чтобы выяснить, где мы, Верону было достаточно через плечо помощника ректора глянуть. А дальше дело техники. Воспользоваться порталом в замке они, разумеется, не могли, но поблизости наверняка есть крупный город со стационарным порталом. Дальше — полёт на драконе, конный переход или пешая прогулка. Простейшая слежка и… и всё.

Горничная поджала губы и послала сочувственный взгляд. Госпожа Вента вообще носом хлюпнула.

— Эмелис, дорогая, ты так спокойно об этом говоришь.

— А толку расстраиваться из-за того, что уже случилось?

Хозяйка замка вздохнула, покачала головой.

— Да, — сказала она тихо. А потом усмехнулась и добавила: — Знаешь, ты сейчас совсем как Кир рассуждаешь.

Я не удивилась. Да, я знаю, что мы с синеглазым во многом похожи. Собственно, во всём, не считая магии. У него магических талантов… ну как у древнего Тердона, а у меня только «защита». Впрочем, я ничуточки не жалею, мне и одного дара вполне хватает.

Не знаю, как остальные обитатели замка, а я забыла о нападении очень быстро. Буквально на следующий день. Просто мне совсем не до интриг и покушений было, я… таяла. Таяла, взлетала к небесам, витала в облаках, тонула в безбрежном океане чувств и эмоций. Я дышала и не могла надышаться, я теряла рассудок, я… я была счастлива.

Да, каждый из нас сам делает выбор. Здесь и сейчас я выбирала свободу. Пусть это не навсегда, пусть через полгода мы разлетимся в разные стороны, но здесь и сейчас… нет, это выше моих сил. Не могу и не хочу отказываться от его губ, от его рук, от его взглядов. И от мурашек, которые бегут по коже при одной мысли о нём, отказываться тоже не желаю!

Я сошла с ума? Вопрос, как часто бывает, риторический, но не в нём суть. Куда важнее то, что Кирстен моё сумасшествие разделял.

В чём это выражалось? Да во всём!

Синеглазый не отходил ни на шаг. Утром без приглашений и стука вваливался в гостиную моих покоев, усаживался в кресло и ждал, когда мы с Бетти закончим хихикать, сплетничать и забавляться со шпильками. Поднимался, едва горничная открывала дверь спальни, и неизменно замирал, когда на пороге появлялась я.

Мои три шага и положенный реверанс всегда сопровождались молчанием и таким блеском синих глаз, что дух захватывало. Так что собственное приветствие каждый раз звучало либо придушенно, либо хрипло.

А ещё я постоянно удивлялась своей реакции, ведь ступор Кира, он неспроста, он ожидаем! Мы с Бетти тратили по три часа, чтобы добиться такого эффекта… оборки, локоны, ленты. А я… всё равно не верила, что это со мной. Всё равно сомневалась. И боялась до одури.

Когда с синеглазого спадала оторопь, он делал шаг навстречу, отвешивал галантный поклон. Бетти в этот миг тактично отступала в спальню и прикрывала дверь. И всё. Степенный аристократ обращался боевым магом. А для боевых магов, как известно, преград не существует…

Вихрь? Нет, гоблин меня пожри. Ураган! Стремительный, неистовый, но… невероятно нежный. Его поцелуи подобны дуновению весеннего ветерка. Прикосновения, наоборот, — жажда путника, заплутавшего в пустыне. Слова? О Всевышний, объясни Киру, что я не лекарь-мозгоправ, я не могу оценить его страдания! Подтвердить или опровергнуть его сумасшествие тоже не могу, ибо сама нездорова.

Единственное, что мне по силам, — плавиться в его объятиях. Умирать и воскресать. Снова и снова.