Анна Гаврилова - Путь магии и сердца

— Вас?

— Ну да, — встрял Май. — Ты же понимаешь, что твои страдания нам не безразличны. Твоя нерешительность тоже по нервам бьёт.

Мне всё это чудится, правда?

— Эмелис, мы не железные, — внёс свою лепту Питкар. — Так что имей совесть!

Я… я просто не нашлась с ответом. Сделала подчёркнуто глубокий вдох и продолжила путь к столовой. Нет, дурборские боевики определённо круче наших. И наглее раз в сто!

Впрочем, если совсем честно, в родной альма-матер проблем с боевиками не было по одной простой причине: все знали, чья я дочь и чья невеста. А тех, у кого случались приступы амнезии, вразумляли двое аспирантов — приятели Рида. Я с самого начала понимала, что здесь, в Дурборе, придётся выкручиваться самой, но… Впрочем, ладно, прорвёмся.

Завтракала в компании Дирры и её друзей. Те, как и в прошлый раз, принимали крайне доброжелательно, сыпали шутками и байками. О вчерашней вечеринке, которая проходила в этой самой столовой, тоже рассказали, но я не впечатлилась. Чужому празднику радоваться сложно.

Единственное, что действительно позабавило, — назойливое желание Жез поговорить о Кирстене. Мол, пришёл весь такой-разэтакий, лоснящийся и умопомрачительный, но ни с кем не танцевал, зато распивал с сотоварищами тайно принесённое вино.

Я удивилась: почему вино принесли тайно? Им ведь по двадцать, а в двадцать уже можно. И тут же узнала, что в дурборской академии, в отличие от нашей, хмельные напитки строго запрещены. Смысл подобного запрета так и не поняла…

А потом была первая настоящая лекция — та самая теория щита, которую лично декан ведёт. Учебную программу я опережала, но записать лекцию не поленилась и, как оказалось, не зря. Госпожа Флесса отличалась нестандартным видением, некоторые замечания по построению кристаллической решётки всерьёз озадачили, и когда прозвенел звонок, я уже точно знала, что ближайшие несколько вечеров проведу за чтением конспектов за четвёртый и пятый курсы. Благо достать их труда не составит.

Увлечённая этими мыслями, я напрочь позабыла о предупреждении Дирры, что следующей в расписании сдвоенная пара физического анализа боевых систем, в просторечии физана. Нет, в самом предмете ничего особенного, он вообще до жути интересный, вот только… защитники и боевики учат его вместе.

Я шла в самом хвосте группы. Моя «опекунша» о чём-то заболталась с Везой, остальные заговаривать пока не спешили — у девчонок и без меня тем для разговоров хватало. Каникулы, парни, вчерашняя вечеринка, в конце концов. В итоге в аудиторию вошла последней и тут же услышала:

— Эмелис, солнышко моё…

Честно попыталась споткнуться, но мне не позволили — учтиво поддержали за локоть. Потом приобняли за плечи и сообщили доверительным тоном:

— Сегодня ты со мной.

— Что? — Я несколько опешила.

— Мы с парнями договорились, — сообщил Май, — что ухаживать будем по очереди. Тянули жребий. Я первый.

У меня от изумления даже рот приоткрылся, а блондин нагло отобрал сумку с учебниками и поволок к проходу. Аудитория представляла собой амфитеатр, так что манёвр Мая увидели все. Притихли.

— Ты что себе позволяешь?! — прошипела я.

— Эмелис, детка…

— Какая я тебе детка?!

— Эми… — боевик остановился, чтобы заглянуть в глаза, и обнаружил бурю гнева.

— Меня не Эми зовут. Меня зовут Эмелис! — По-прежнему изображаю змею.

— Детка…

Я шагнула к Маю и не без удовольствия впечатала каблук в его ногу. Блондин скривился, но не отпустил. Зато голос стал жалобней, чем у брошенного котёнка:

— Эмелис, ну пожалуйста… дай мне шанс.

— Какой шанс? Какой, к дохлому гоблину, шанс?! — рыкнула я, пытаясь отобрать сумку.

Но парень стоял на своём. Боевики, они вообще отступать не приучены.

— Ну хотя бы посидим рядом, а? Всего две пары, Эмелис…

Я тоже сдаваться не собиралась, но в этот миг в аудиторию вошел преподаватель. Продолжать спектакль при нём? Глупо как минимум. Вон, уже глядит, изогнув бровь, и восхищаться игрой актёров явно не собирается.

— Ладно, — прошипела Маю. — Но если тронешь меня хоть пальцем…

Боевик спешно убрал руки и изобразил самую милую улыбку.

Пользуясь желанной свободой, я уселась на первый ряд, поближе к кафедре. Блондину мой выбор не понравился, но возражать было поздно.

— Ну что, все угомонились? — выдержав красноречивую паузу, вопросил препод. Он был низок, худощав и лыс и сильно напоминал упомянутого в сердцах гоблина.

Мы дружно закивали, чтобы тут же услышать подлое:

— В таком случае уберите учебники. Мы начнём с контрольной.

По аудитории пронёсся слаженный, исполненный вселенской тоски стон.

— Но господин Ликси… — попытался возразить кто-то из парней.

— Две контрольные? — спросил «гоблин» едко.

Спор, разумеется, тут же прекратился. Учебники со столов исчезли, перья и чернильницы остались. Листки с заданиями препод раздавал лично, начиная с последнего ряда. У нашего стола задержался дольше — пристально изучал новенькую, то бишь меня.

— Из Верилии? — спросил Ликси.

Я кивнула.

— На поблажки не надейся, — сообщил «гоблин», круто развернулся на каблуках и направился к преподавательскому столу.

М-да… дурборские маги не перестают удивлять.

— Ликси всех девчонок недолюбливает, — шепнул Май. А потом придвинулся ближе, сказал тем же шепотом: — Знаешь, ты когда сердишься, ещё красивее становишься.

Вот ведь… ни ума, ни фантазии!

— Ничего банальнее придумать не мог?

— Эмелис, я не шучу, — сказал блондин, водружая руку на мою коленку.

Я в этот момент как раз крышку чернильницы отвинтила. Искушение плеснуть в самодовольную физиономию было ой как велико, но я сдержалась. Ограничилась тихим шипением. Боевику хватило ума убрать шаловливую конечность, и мы, наконец, погрузились в изучение полученных заданий…

Тот факт, что в дурборской академии учат не десять, а всего шесть лет, на программу, разумеется, влиял. Она была жёстче, насыщенней. Я с самого начала знала, что опережаю, но ректор, с которым встретилась сразу по прибытии, предупредил — расслабляться не стоит, дальше будет сложно. Возможно, слишком сложно.

Описывая физику и параметры щита, который наилучшим образом отразит атакующее заклинание с заданными показателями, я вспоминала тот разговор и искренне радовалась. Пусть! Жёсткость и лёгкий шовинизм «гоблина» тоже понравились — лишний повод засесть за учебники и зубрить.

Зубрить и не думать о том, что творится дома. Не вспоминать, не строить догадок, не дрожать. Я ведь всё равно не могу повлиять на события. Я ничего не могу… и такой беспомощной себя чувствую, что выть хочется.

— Время! — сообщил господин Ликси спустя полчаса. Тут же поднялся из-за стола и пошёл собирать листки с заданиями. Опять сам, словно кроме него никто со столь «сложной» задачей не справится.