Алексей Верт - Штрих-кот

Если бы не случайно зачесавшаяся нога, лежать бы Максиму без движения. Но как раз в момент выстрела он чуть наклонился, чтобы дотронуться до зудевшего колена, а потому миниатюрная стрела пронеслась мимо уха и «тренькнула» о железную стену позади.

А дальше Макс забыл о зуде и прыгнул прямо с того места, где был.

Прыжок влево, перекат, затем вправо и снова перекат. Подкатился под ноги крепыша с пистолетом, дернул за штанину и дождался момента, когда противник рухнул, громыхнув об пол каюты.

А затем увидел взгляд «Сержа-со-шрамом». Тот улыбался, а в руке держал хорошо знакомый мне баллончик, от которого можно уснуть надолго.

Однако в этот момент я уже успел подбежать к углу и выглянуть. Увидев, как складывается ситуация, не выдержал и стрелой бросился вперед. Я подпрыгнул и вцепился зубами в запястье Сержа. Тот зарычал, дернул рукой, и струя газа ушла вбок. Макс задержал дыхание и, пока противник пытался от меня избавиться – безрезультатно! – со всей силы врезал снизу вверх в подбородок Сержа.

Крепыш замер на мгновение. Зашатался. Из раскрытой ладони выпал баллончик, громко застучав о железный пол, а затем следом за ним рухнул Серж.

Максим выдохнул, вздохнул, тут же закашлялся, помотал головой и постарался не поддаться вдруг накатившей волне сонливости.

Подошедшая Варя быстро прислонила руку к стене, что-то шепнула, и после короткой синей вспышки послышался шум включенной вентиляции. Ника же склонилась надо мной, хотя я был в полном порядке, лишь ударился лапой, когда рухнул вместе с Сержем.

– Дааа, герой, – протянула Варя и вздохнула.

В голосе не было и тени похвалы, а сами слова, без сомнения, относились к очередному безумству Максима.

Когда мы тщательно все проверили, то выяснили, что на лодке никого больше нет. И, собственно говоря, интересного тоже мало. То, что должны были принести Серж и второй крепыш, которые сейчас лежали связанные в запертом трюме, оказалось грудой деталей неизвестного назначения. В некоторых из них я узнал свои собственные гаджеты.

Разбитые. Раскуроченные. Бесполезные.

Те из них, которые могли быть по-настоящему опасными, попросту отсутствовали. Возможно, их заранее забрали, а может быть – на это я особо надеялся, несмотря на кровожадность желания, – те, кто пытались их разбить, стали жертвой того, что так и не успели понять перед собственной смертью, фр-р-р-р….

Впрочем, случись так, весь город об этом услышал бы.

– Ну, что? – сказал Максим, когда поиски были закончены. – Размялись немного, теперь можно и башню штурмовать?

Мы встретили шутку суровым молчанием и скептическим взглядом.

– Ты, Максим, герой, – сказала Варя. – Но не супер.

– И даже не полусупер, – подтвердила Ника.

– А просто герои могут и погибнуть.

– И волшебник не воскресит.

– И техномаги не помогут.

– И я не доктор Франкенштейн – буркнул я.

На самом деле, то, что я не Франкенштейн, иногда очень сильно расстраивало. Я видел фильм раза три – правда, всегда не с начала и не целиком, но сам доктор мне очень нравился. Такой целеустремленный, полный сил. А какие вещи он конструировал! Надо же было додуматься сделать такого монстра из кучи разных ошметков…

Стоп!

Ошметки имелись у доктора Франкенштейна, но ведь у меня были детали…

Пока мысль потихоньку формировалась в план, Максим ворчал, что он, дескать, взял на себя весь риск, да и вообще все прошло хорошо – живы, целы, противник обезврежен.

– Вы, это, поговорите пока тут, – посоветовал я остальным, чувствуя, как план обретает очертания. – Пообщайтесь, в общем. А я пока займусь делом.

– Каким еще делом? – всполошилась Ника. – Мы тебе в любом деле помочь готовы.

– И поможете, – кивнул я, на секунду задумавшись. – Только не сейчас.

– У нас всего чуть больше часа до полнолуния!

– Мне хватит двадцати минут, – договаривал я, уже копаясь среди деталей в ящике. – Вы только предупредите, когда пройдет пятнадцать.

Договорив, я полностью отключился от происходящего, а где-то рядом Варя продолжала препираться с Максимом. Вдвоем они снова сходили и проверили лодку, а заодно и пленных. Ника при этом проводила их взглядом, в котором внимательный наблюдатель мог бы заметить намек на ревность.

Но это все прошло вдалеке, где-то там, на периферии восприятия.

Я в это время творил. Наконец-то пришло осознание, как прекрасно настоящее конструирование, – не просто переделка чужих вещей под свои нужды, а полностью создание чего-то нового, доселе никем не изученного, не изведанного и еще множество этих всяких «не».

Но только не «неосуществимого».

Я складывал детали. Прикладывал одну к другой и выискивал логику, по которой они будут сочетаться. Думал в первую очередь не о внешнем виде, а о функциональности задумки. Иногда, чуть отвлекаясь, принимался расспрашивать Нику о том, какие существуют магические ритуалы, что в них самое важное и как именно собираются действовать злодеи, чтобы осуществить свой план. Понятно, что подробно об этом девушка рассказать не могла, но какие-то идеи у нее все же были.

А затем Ника по моему указанию принялась с помощью способностей техномага соединять детали меж собой. Я придирчиво проверял то, что получилось, иногда ворчал под нос, порой просил переделать, но чаще всего оставался доволен. Вернувшиеся Максим с Варей следили за этим священнодействием с любопытством, осторожностью и даже некоторым благоговением. Последнее было особенно приятно, что мне, что Нике, которая в первую очередь поглядывала на Максима в поисках одобрения. Впрочем, я не особенно следил за этими странными людскими брачными играми, мне и без того было чем заняться.

Наконец прибор был полностью готов. Времени на то, чтобы его протестировать, уже не оставалось, но особо переживать не стоило. Где-то внутри угнездилось чувство глубокого удовлетворения, и оно шептало: «Все будет хорошо…»

«Хоть бы так все и было», – подумалось в ответ.

– Нам пора, – сказал я, едва закончил конструкцию. – А то опоздаем, и все оживят. И тогда уже я не уверен, что это остановлю.

– А что это за штука? – спросил Максим. – Ты уверен, что она нам пригодится? Хоть бы рассказал, как ею пользоваться.

– Все потом, – я фыркнул. – А теперь – взяли меня, взяли «штуку» и быстро к башне!

Все-таки, хоть командиром формально и считался Максим, я тоже изрядно любил покомандовать, нельзя этого отрицать.

На полпути мы вынуждены были остановиться. Причиной послужил громкий и протяжный звук, который уже звучал один раз и который мы предпочли бы никогда больше не слышать.

Завыла сирена.

– Началось, – вздрогнула Ника, но затем будто прислушалась к чему внутри и неуверенно добавила: – Или нет?..