Гай Орловский - Ричард Длинные Руки - принц императорской мантии

Все пятеро ангелов слушали внимательно и с напряжением. Человеческая мысль за это время ушла далеко, постоянно развиваясь, в то время как ангелы оставались простыми и бесхитростными, а что у них все же изменилось за века и тысячелетия, то опять же из-за наблюдений за человеком, а то и в силу немногих контактов.

- Я представляю собой Адама, - изрек я, - который тогда был в несколько ином теле, хотя и не слишком, все-таки Господь не зря создал такую изумительную вещь, как гены. Это чтоб Адам оставался Адамом, даже раздробившись на множество подадамовых тел и сущностей. Потому, будучи Адамом в натуре, я принимаю на себя как все его грехи, так и все его имущество. И всех вассалов, разумеется. Не стану указывать пальцем, хотя он у меня чистый, все мы понимаем что к чему, а я еще и деликатный, но сурово полагаю, поклон Адаму - это поклон мне, так как я прямой и законный наследник!

Азазель и Вельзевул заулыбались, я в самом деле произнес не просто чудесную речь, но прочувственную и великолепную, как и все, что я делаю.

Юрист посмотрел на меня с профессиональным интересом, уж не из тех ли я сволочей, что и его пе-реюристит, с такими нужно бороться иными методами, которые юристы знают и весьма используют, но не афишируют.

Михаил нахмурился, звучно скрежетнул несуществующими зубами, по его лицу видно, что я разгромил его целиком и полностью, хороший солдат, правильный, однако Уриил медленно поднялся, лицо сосредоточенное, приподнял крылья и заговорил таким звучным красивым голосом, что мне восхотел ось заплакать от умиления:

- Сэр Ричард произнес прекрасную речь, я восхищен! В самом деле, сэр Ричард, примите мои поздравления.

- С удовольствием, - ответил я и учтиво раскланялся.

- И все-таки, - продолжил он тем же фанфарным голосом, - Творец повелел ангелам поклониться Адаму. Повторяю, Адаму! Но этот Ричард - не Адам, так что на него это не распространяется.

- Хороший ход, - одобрил я. - А то мне казалось, здесь сборище одних благостных… Мои поздравления, благородный Уриил!

Уриил величаво поклонился, но зыркнул исподлобья настороженно:

- Польщен…

Молодой и дивно сияющий вскочил, словно его подбросили, заговорив живо и страстно красивым музыкальным и в то же время напористым голосом:

- О чем мы говорим и спорим? Достаточно взглянуть на ангелов, даже на непримиримых наших противников, что, конечно же, неизмеримо уступают нам во всем, и это видно издали, что такие высшие существа не могли поклониться низшему!.. Адам же вообще тогда был комком мокрой глины!

На обеих сторонах возник шум, у светлых с одобрением, Вельзевул проворчал озлобленно, про Адама и суть спора уже забыли, я вскочил, попытался как-то навести порядок, но кто станет слушать мышиный писк, страсти быстро накалялись, но поднялся Гавриил, важный и блистательный, за спиной ворох роскошных крыльев, даже не сосчитать, сколько там пар, простер руки ладонями вниз, несколько раз опустил чуть, словно надавливая на макушки, и шум в самом деле начал стихать.

Он заговорил медленно и величаво:

- Цицаэль - из самых молодых наших соратников, ему простительна горячность. Конечно же, он не присутствовал при божественном акте создания человека, так что некоторые неточности в его речи простительны. От себя могу заверить, что Всевышний сделал поклон проявлением почета и уважения Адаму, ибо Адам получил от Творца душу, познал имена всех зверей и ангелов, и был назвал Создателем Его наместником на земле. Я не согласен с Люцифером, Вельзевулом и другими, которые отзываются о великом Адаме пренебрежительно, он был велик и достоин…

Вельзевул недовольно заворчал, а Гавриил закончил тяжело и властно, как припечатал:

- Однако при всем уважении к Адаму, даже великому почтению к этому божественному творению Всемилостивейшего, я вынужден сказать горькую для сэра Ричарда правду. Во-первых, как уже сказал, поклон был знаком уважения к дивному созданию Господа…

Он умолк и оглядел всех улыбающимися глазами. Ангелы настороженно зашумели и тут же умолкли, ожидая завершения речи.

Я спросил резко:

- А что во-вторых?

Гавриил развел в стороны руки, а громада белоснежных крыльев поднялась выше головы.

- А во-вторых, увы, мир был отдан Адаму и только Адаму. Творец не сказал, что после Адама мир наследуют его потомки.

Я вскочил, крикнул патетически:

- Мы что, во временах варварства?.. Господь дал четкие законы о наследстве! Как о престолонаследии, так и прочем имуществе!.. Я вон даже жен унаследовал своего погибшего друга, ибо живем в правовом государстве!.. И усердно выполнял свои обязанности, хотя жен оказалось больше, чем ожидал!

Ангелы растерянно загалдели, простые души, но Гавриил ехидно заулыбался.

- Сэр Ричард, - напомнил он, - еще и Его Величество, что значит - король. А у королей своя мораль, не так ли?..

- Нет отдельной морали! - выкрикнул я.

- Я сказал «своя», - произнес Гавриил победно, - а это значит, в общих чертах совпадает с обще принятой, но в отдельных государственных случаях несколько отличается. У нас же случай даже выше государственного, не так ли?.. Общегосударственный, даже не общечеловеческий, а вселенский!..

- Мы должны подавать пример простым людям, - возразил я, но сам ощутил, что звучит весьма лицемерно, - ибо человеку нужны зримые примеры!

- Ангелы, - парировал он, - не люди.

- Тем более! - сказал я. - Ангелы должны быть выше. Не в смысле, что выше сидят, а выше по нравственности… Ну, это такое… ладно, потом объясню. Уточню некоторые детали у специалистов и объясню. Потому вы должны свято соблюдать букву закона и все, что сказал Творец, буквально и ревностно!

Гавриил сказал с прежним ехидством:

- Мы и соблюдаем. Мало ли что вы там придумали иное толкование. Полагаю, мы доказали, что Господь никогда не повелевал ангелам повиноваться человеку!

Я вскрикнул:

- Где доказали? Где доказали? Это не доказательство!

Михаил посмотрел на Азазеля, что все еще не проронил ни слова, вытащил из ножен и бросил на стол сверкающий меч. Металлический лязг оборвал все споры, головы правых и левых повернулись в его сторону.

- Никто не против перерыва, - провозгласил он величественно. - Прения продолжим через час.

Мы удалились в соседнюю комнату, юрист посмотрел на меня злобно и прошипел:

- Все неверно!.. Дела нельзя вести так!

- А как? - спросил я.

Он оглянулся за поддержкой на Азазеля, тот кивнул, и юрист сказал с нажимом:

- Во-первых, нужно взять отсрочку на подробное и всестороннее изучение дела…

- Минутку, - прервал я. - Это на сколько?

- Не меньше двух месяцев, - ответил он уверенно. - Для предварительного слушания. А потом еще… как будто не знаете, что судебные разбирательства тянутся годами! А в особо сложных случаях, как этот, так и вообще.