Елизавета Шумская - Пособие для настоящих волшебников

– Ты сможешь с ним работать? – задал Эрил главный вопрос.

– Нужно посмотреть… сейчас…

– Хорошо, не отвлекаем. – Военный повернулся к Антари: – Скажите, Антари, было в смерти этого мага что-то подозрительное?

Вопрос девушку ошарашил.

– Я… не знаю. Я же тут не такая частая гостья. Он старый был. Нужно у Молли спросить.

– Да, надо. А я спрошу у Мориса. Мы служили вместе. А Анатоль с Леонорой сюда часто приезжали? Анатоль же родственник хозяевам, если мне не изменяет память.

– Да. Он троюродный кузен Молли. По отцу, если не ошибаюсь.

– Потрясающе. Никогда не мог запомнить, кто кем кому приходится, – искренне восхитился Эрил. – Так они с Леонорой приезжали сюда?

– Несколько раз. Они же живут неподалеку.

– А до свадьбы тут были?

– Кажется, нет. Или были. Надо у Леони уточнить. Тем летом она много по друзьям без меня ездила. Может, и к Молли заезжала. Наши семьи дружат. Но с Анатолем они точно не здесь познакомились.

Златко старался не вслушиваться в беседу. Чем-то она его неуловимо раздражала. Наверное, самим своим фактом. Чародей обругал себя за это и в очередной раз посетовал на отсутствие друзей. Они быстро приводили его в чувство. В семье же, какая она замечательная ни была, в душу лезли какие-то странные чувства, непонятные эмоции, страхи, которые, казалось, давно уже себя изжили. Златко подозревал, что еще и разум отказывал. Периодически. «Так, работай! – прикрикнул на себя юноша. – Сколько можно сопли пускать. Зла не хватает! Сосредоточься и работай!»

Шар оказался действительно старым. Заклинания на нем порядком обветшали, но еще держались. Златко проверил их разными способами и вдруг понял, что, несмотря на кажущуюся дряхлость, они очень крепкие. Особенность словесной магии – если все сделано правильно, она почти вечна. Что в очередной раз подтверждало старую истину о том, что слово – самое сильное оружие. Златко обожал словесную магию. Он вообще считал себя фанатом слова, его очаровывали сплетения слов, их связь, возможность ими вызывать чувства и все переворачивать в душе. Но подобрать ключик к чужой вещи, увы, куда сложнее, если та заговорена. Современная магическая наука рекомендовала заклинания на основе построения энергии как более стабильные, логичные и универсальные. Они не зависят от тембра голоса или ритма речи чародея. Но и взломать их проще. Со словесной магией так не получится. Как вообще подобрать ключик к вещи совершенно незнакомого человека?

Златко мысленно застонал. По сравнению с Эрилом он терял очки. Если провалится еще и с шаром… «Не думать об этом! Думать только о работе! Та-ак, с чего же начать?.. Шар старинный… – Юноша пытался воскресить в памяти уроки истории. – Тогда магия была уделом избранных. Сильных охранных заклятий на волшебные вещи в то время не ставили. Только защиту «от дурака». Чтобы какой-нибудь идиот с зачатками способностей случайно не активировал их. То есть фраза, заставляющая артефакт работать, должна быть не совсем обычной. Шару не меньше пятисот лет. Горный хрусталь. Цельный камень, без дефектов, но не очень большой. Сейчас горный хрусталь таких размеров добывают в основном в Горах Пред Вечными Снегами, но тогда это было слишком опасно. Да, точно. Значит, остаются только месторождения в Закатных Горах и на Рийском Хребте. В горах у Долин Закатов хрусталь могли добывать или люди, или лефы. На язык лефов эти каракули на подставке не похожи. Люди же там говорили на нашем же языке, вернее, на одной из его вариаций, но надписи все равно ему не принадлежат. Следовательно, это все-таки Рийский Хребет. Значит, язык должен быть какой-то из рийских, но достаточно распространенный. Толку-то, я все равно ни одного из них не знаю. А что я вообще знаю про ту местность?»

Сведений на данную тему в голове оказалось удручающе мало. Оно и немудрено – слишком далеко эти земли располагались. Единственное, что приходило на ум, – это история о том, как местным населением правил какой-то жуткий эксцентричный тиран. Народ же там всегда жил трудолюбивый и спокойный, не в пример другим горцам. Поэтому свержение деспота стало для него деянием поистине героическим. Они даже сочинили на эту тему песню, обретшую известность во всем мире. Целиком ее теперь уже никто не помнил, но первая строчка стала чем-то вроде крытого выражения, означающего борьбу против тиранов. «Как же она звучала? Знал же… «Вперед, предгорья сыны! Настал ведь битвы час». А на языке оригинала… как же там…»

– Литонар шоскатье, оза марше.

– Златко? – Эрил тоже явно знал эту фразу. – Ты чего?

Юноша только отмахнулся, с удивлением обнаружив, что шар неожиданно открылся, то есть появилась возможность подхватить заклинание и подстроить его под себя. «Очевидно, это получилось потому, что прежний хозяин умер, а никто другой до этой фразы не додумался или просто не пытался. Подумать только, революционная песня… ну дает старик… Так, а как же теперь Иву вызвать?»

В обычной ситуации шары «знакомили», то есть связывали заклинанием, когда те находились рядом. Можно было еще использовать особые кольца или браслеты. А тут-то как? Златко захотелось побиться головой об стол. «Что за день сегодня такой? Еще и Эрил воркует с Антари. Вот чего она ему так улыбается? Будто меня тут вообще нет. Нет, надо быстрей что-то делать». Юноша вызвал в памяти образ Ивы и мысленно позвал подругу, уставившись в шар. Никакой реакции. Златко обхватил хрусталь руками и настроился на магию Разума. «Ива, Ива, Ива, ответь! Ну же, подружка, ты очень нужна мне». В шаре заклубился туман, больше похожий на дым, но развеиваться он не спешил. Юноша невольно подумал, что, будь он уличным шарлатаном, «пророчеств» можно было надавать целое море. Однако отображение лица знахарки никак не проступало.

– Ива, отзовись! Ива! Ива, знахарка из Восточных Лесов! Ива, это Златко! – Чародей решил позвать вслух. Может, так будет действенней.

Туман по-прежнему клубился, но ответа от подруги не поступало.

– Слушай, Златко, а сейчас же ночь, – вдруг произнес Эрил. – Люди спят, наверное.

– В Восточных Лесах уже утро, – буркнул чародей.

– Но раннее. У девушки каникулы. Она хоть и деревенская, но вроде поспать очень даже любит. Златко с друзьями отдыхали у нас на Зимние праздники, – пояснил Эрил внимательно слушающей Антари.

– Я тоже ненавижу рано вставать, – улыбнулась та, а Златко задумался. Ива и правда ненавидела ранние подъемы. Это существенно портило ей жизнь, особенно с учетом знахарского дела. В деревнях вообще принято вставать рано. В Стонхэрме девушка об этом благополучно забыла, но перешла ли дома на прежний режим или по возможности ленится?

– Может, стоит позвать ее тетушку? – предложил Эрил. – Ее же шар. Да и встает она рано наверняка.