Запах солнца

Медальон звякнул открытой крышкой. Вил втолкнул волосы обратно. Присмотрелся к тонкой гравировке на металле.

-Скажи, Дик, ты не помнишь имя хозяина рукописи?

-?.. Марэх. Вильмар ар Марэх. А что?

-Хм... Отдай эту побрякушку Полине. Она нечаянно обронила.

И ушёл. Дик недоумённо почесал затылок, пожал плечами, поднёс бликующий в темноте медальон к глазам, но ничего в темноте не разобрал. Хмыкнул, закрыл глаза и провёл по крышке пальцем. Хмыкнул ещё раз, нащупав завитки надписи.

"Vilmar ar Mareh"...

* * *

Проклятый медальон выцепил единственный пробившийся сквозь крону лунный блик и отразился в глазах человеческой девочки, какого-то чёрта забрёдшей так далеко в лес. Куда только её родители смотрят? Впрочем, вполне возможно, что уже никуда - помимо притаившегося в чащобе вампира, в лесу хватало и другого агрессивно настроенного зверья - медведи, волки. Последних расплодилось столько, что они уже давно перестали избегать встреч с людьми и были очень даже не против тесного общения, о чём свидетельствовали десятки пропавших без вести селян из окрестных селений, списанных на неуёмный аппетит проклятого упыря.

Ребёнок безбоязненно повернулся к притаившемуся в зарослях Вильмару. Вильмар про себя выругался, но вышел.

Девочка сидела на огромном, вросшем в землю и затянутом диким вьюнком, валуне, в незапамятные времена сорвавшимся со скалы и проредившем на своём пути едва ли не половину леса. Не было уже той проплешины - время затянуло рану молодыми деревьями. Не было уже и скалы - люди растащили её на стройматериалы. Был только он, всё ещё помнивший эти земли девственно чистыми и незапятнанными человеческой навалой. Конечно, люди оказались вкусными и сытными, не в пример другим обитающим здесь тварям, и всё же обойтись можно было и без них - шумных, тупых созданий, только и знающих, как разрушать или подгребать под себя, чтоб, не приведи боги, кому-то было лучше. Они яростно вырубали деревья, бездумно выбивали попадающихся на пути животных, вытаптывали, заболачивали почву, меняли русла рек. Вильмара трясло при взгляде на этот муравейник. Ни один так люто ненавидимый людьми волк не способен просто так, для развлечения, убить животное - им движет инстинкт самосохранения: убить, чтобы съесть, чтобы выжить. Но человечество придумало себе ещё более отвратительную забаву, и помимо охоты на животных, они устроилиохоту на соплеменников - огни святой инквизиции доносили запах гари даже до замка вампира, а несколько раз доброхоты пытались и его самого приобщить к сему занятному мероприятию. Не получилось, на него обиделись и с тех пор обижались всё больше и больше, обвиняя уже не только в пристрастии к человечьей крови, но и во всевозможных извращённых наклонностях вроде людоедства, мужеложства или растления малолетних. Последнее сидело перед ним, бесстрашно таращилось своимикарими глазёнками и никаких чувств, кроме жалости, не вызывало. Если пропадёт, будут жалеть разве что родители, если остались, и те недолго. Чем же они лучшеобычных галок, таких же бестолковых и крикливых, которые вроде точно так же преданно воспитывают своих птенцов, но стоит тем выпасть из гнезда, как о них мгновенно забывается?

-Добрый вечер, дяденька,- сказал человечек.

Вильмар щёлкнул языком по клыку, разглядывая ребёнка. Одета чистенько, хоть и в старые, явно перешитые с кого-то старшего, штанишки и куртку. Мордашка тоже не грязная, ещё капельки воды на чёлке поблёскивают, наверняка в ручье недавно умывалась, на который он пять минут назад набрёл и который его заинтересовал странным незнакомым ароматом, эдакой весенней смесью цветка и солнца. Сейчас от ребёнка почти не пахло, смылось водой, а подойти и проверить Вильмар не торопился - всё равно никуда не денется, а так хоть рассмотрит это чудо-юдо. Никогда прежде он не видел отпрысков людей в такой близи и уж тем более они не желали ему доброго вечера. Всё, что ему могли пожелать - осиновый кол в желудок или святой воды в клыкастую морду.

-Ты что ли та малявка, которая своим пением всех животных в округе распугала?

Девочка покачала светлой головкой.

-Это не я их распугала,- и нагло добавила,- а вы. От вас пахнет, наверное, они вас как почуяли, сразу все удрали.

Вильмара словно ушатом воды окатило. Да, именно так, но откуда она знает? Слабый человеческий нос, в отличие от других зверей, не способен вычленить тонкий душок, исходящий от тела вампира, иначе она не сидела бы сейчас так запросто и не смотрела на кислого дяденьку такими чистыми ясными глазёнками. Люди удирали от него только потому, что были научены горьким опытом прошлых поколений: бледный клыкастый мужик в лесу - зло, от него нужно убегать. А чему её родители учили?

-Где твои мама и папа?

-Умерли,- печально, но без слёз ответил ребёнок и Вильмар в очередной раз убедился, что узы человеческого мира не прочнее животного.

-Ты за ними не скучаешь?

-Я их помню,- огорошила девочка и в глазах вызывающе полыхнула золотая корона,- они навсегда остались в моей памяти, так зачем же грустить?

Возможно, он заблуждался - человеческое племя было ещё более жестоко, раз даже ребёнок отказывался лить слёзы по умершим родителям. И в то же время сильнее, чем он предполагал... Уж удивить его так точно получилось! А удивлялся он крайне редко.

-Ладно, малявка, некогда мне тут с тобой прохлаждаться. Сиди и ори дальше, может, кто и услышит. Пока.

И ушёл. Сегодня ему не хотелось есть.

...Каково же было его удивление, когда спустя несколько дней он опять наткнулся на солнечный запах в своих угодьях, а потом ещё и песню услышал. И словно завороженный пошёл на звук голоса, опять распугав прочих тварей, так же как и он, одурманенных обычным человеческим ребёнком. Но больше он не вышел, как девчонка его не звала. Но и уйти был не в состоянии, так и проторчал до рассвета на дереве, как дурак, надеялся ещё услышать чарующий мурлыкающий звук, подло пробравшийся в самое сердце и заставивший его пропустить несколько быстрых ударов. Он не вслушивался в слова, не запомнил мелодии, и всё же ему хотелось услышать эту песню ещё раз. И ещё. И ещё. И...

Потом она опять пришла и пела свои странные песни, уже не пытаясь разыскать того, кто упорно разгонял всех её четвероногих слушателей. Он наконец смог узнать, почему такая кроха ходит в лес по ночам, и почему от неё постоянно пахнет цветами - она собирала ночные фиалки и вечерницу, которые потом относила к травнику. Он нашёл мерзкое вонючее растение с тёмно-синими ягодами, чей хвойный запах перебивал его вонь, и с его помощью научился маскировать своё присутствие от зверья, тем самым больше не выдавая маленькой цветочнице своего присутствия. Благодаря вересу он смог подобраться к ней так близко, что разглядел даже заблудившееся в волосахдевочки солнце, и впервые этот цвет не раздражал его глаза.