Елена Звездная - Будь моей ведьмой

Мило улыбнулась урагу, тот весело подмигнул и хитро усмехнулся. Помня о том, что времени мало, я приступила к торопливой борьбе с пуговицами. Первая подалась с трудом, вторая уже проще. Увлекшись неравным боем, я подошла чуть ближе и поняла, что слишком близко, только когда нервно дернулся кадык темного. Подняв голову, взглянула на Херарда — тот стоял, закрыв глаза, напряженный весь и почти не дышал. Я улыбнулась и тут же услышала:

— Понимаю, что вы задумали какую-то гадость, но не могу отказать себе в удовольствии ощущать вас так близко и наслаждаться прикосновениями ваших нежных пальчиков.

Приступая к третьей пуговице, не смогла удержаться от вопроса:

— Вы всегда такой?

— Какой? — поинтересовался ураг, поглядывая на меня из-за полуопущенных ресниц.

— Флиртуете с каждой девушкой, — пояснила я, спускаясь к четвертой.

Пауза, и на пятой пуговице я услышала чуть снисходительное:

— Не с каждой.

К седьмой он неожиданно спросил:

— Ваша свадьба на Земле была… традиционной?

Воюя с петелькой на камзоле, я несколько рассеянно ответила:

— Нет, у нас жених обычно не выманивает паспорт у матери невесты, собственно, невесты не выходят замуж по причине того, что их «нет» никто не услышал, и…

— То есть вы были против? — невинный вроде как вопрос.

— Меня не спрашивали, — честно ответила я, недобрым словом поминая моду Темного двора.

— Но сейчас вы выглядите вполне счастливой, — заметил ураг Херард.

— Сейчас, — я наконец справилась с камзолом, — я нахожу поступок Стужева несколько… нестандартным, но по сути…

— Каждая девушка мечтает, чтобы ее избранник проявил решительность, схватил за волосы и уволок в пещеру? — насмешка в его вопросе была очевидна.

— Нет. — Я потянула полы рубашки, открывая смуглую темную кожу на мускулистой рельефной очень даже груди урага. — Девушки предпочитают, чтобы их все же унесли туда на руках, за волосы — это как-то излишне брутально, не находите?

— Полностью с вами согласен, — промурлыкал Херард. — И, несомненно, учту ваши предпочтения, Рита. На счет спальни пожелания есть?

Удивленно взглянув на урага, увидела и его насмешливую улыбку, и внимательный, очень внимательный взгляд.

— Собираетесь меня соблазнить? — удивленно спросила я.

— Собираюсь сделать вас своей, — выдал мне темный, и в его словах читалась абсолютная уверенность в реализации озвученного.

Я же укоризненно погрозила пальчиком, затем проникновенно прошептала:

— Боюсь, ураг Херард, приставать к замужней женщине вам банально совесть не позволит.

И приложила ладонь к его груди, аккурат напротив сердца.

И жду. А темный на меня смотрит, а я жду!

И тут из угла шепот Ядвиги:

— Левее!

У Херарда бровь, причем левая, начала медленно приподниматься. Я, кажется, покраснела, но ладонь пододвинула.

— Ниже, — добавила моя зловредная книга.

Представила себе со стороны картину Репина «Приплыли». В смысле дожились, темных соблазняем! Но ладонь моя соскользнула по плитам мышц, как и было велено. Теперь у некоторых и вторая бровь приподнялась, и уголки губ дрогнули, видимо, ржет, и едва сдерживается.

— Еще ниже и правее! — скомандовала Ядвига.

— А может, мне его всего облапать?! — психанула я.

— А он не против. — Фолианты магические психовать тоже умеют.

Темный же мелко затрясся, причем точно от смеха, и уже собирался мне что-то сказать, но я стремительно сдвинула ладонь соответственно указаниям Ядвиги, и вот тогда-то ураг Херард вздрогнул всем телом уже не от смеха. И так как моя рука все еще его касалась, я ощутила, как мгновенно похолодела смуглая кожа, как стремительно забилось не ощутимое до того момента сердце…

— Мне жаль, — тихо сказала я, убирая ладонь и отступая, — но вам действительно немного совести совсем не помешает.

Сказала, а на урага взглянуть было страшно. Впрочем, можно же было и не смотреть.

— Печенька, — позвала я, — перемести-ка его к границе темных, будь добра.

В следующую секунду передо мной было пусто.

И тишина. И только огонь в печи потрескивает.

— Ритусь, — позвала вдруг книга, — Рит, а давай мы вот про это все Сашеньке ну вот совсем ничего не скажем, а?

— Шредер штука страшная, — догадалась я.

— Да тут дело в чем, — протянула Ядвига, — я от огня заговорена, от воды заговорена, от зверя лихого, от вандала криворукого, а от шредера нету мне спасения, и уж как про то Сашенька прознал-то, и не ведаю. Чай магия?

— Взятка, — буркнула я.

И шагнула, подумав про избушку — вмиг там и очутилась. Стою посреди, о жизни думаю, а тут Серый Волк мне шепотом:

— Хозяйка, а с награбленным чего делать-то будем?

— С каким? — уточнила я и покосилась на люк в кладовую, что забита была под завязку всем нами у няшек уволоченным.

Волк молча развязал давешний втащенный в избу мешок.

— Ох ты ж копи царя Соломона! — выдохнула я.

Мешок вновь был торопливо завязан, и на меня посмотрели с надеждой и жаждой укромного местечка. А места не было. Нигде не было, кроме…

— Печка-печенька! — взмолилась я.

Моя волшебная русская система отопления, она же способ пищи приготовления тяжело вздохнула, и Волка засосало. Потом вернуло к нам назад, и вид у моего Серого очень довольный был. Я не врубилась с чего бы, да и все остальные тоже, и Кот спросил:

— Чего там?

— Ух, — Волк радостно ощерился, — там еще столько места!

Клептомания заразна.

— Так, — я выглянула в окошко. — Скатерть-самобранку достать нужно, у нас вон сколько гостей набралось.

— Обойдутся! — Колобок запрыгнул на стол. — Чай не трактир!

— И то дело говоришь, — добавил Кот Ученый. — Всякого Горыныча да богатыря кормить, так и кормов не напасешься!

— Так, доставайте скатерть-самобранку, а лучше — две, от вас не убудет! — прикрикнула я.

Курочка с Лисичкой к кладовой-то и метнулись, а Волк вдруг спросил:

— Хозяйка, а с Миславой что?

И Кот смотрит внимательно, и даже Мышка с передничком выглянула, и Колобок, тоже, и…

— Совестью Мислава стала, теперь воспитывать урага Херарда будет, — честно созналась я.

Зверье сказочное переглянулось, Волк хмыкнул:

— Это она может, — и успокоился как-то разом.

Распахнулась дверь!

На пороге стоял высокий статный мужчина, которому, чтобы заглянуть к нам, ссутулиться пришлось. Было это чудо в броне, глаза змеиные, волосы зеленые по плечи, обруч тоже зеленый их в узде держит, нос длинный, но странный. Голос низкий, глубокий, содрогательный.

— Уж не откажи, войти дозволь, хозяюшка, — произнес мужик.

Я дернулась, да Волку тихонечко:

— Кочергу подай.

— Окстись, Риточка, это ж сам Змей Горыныч сватом к тебе явился, — воскликнула Ядвига.

— Угу. — Страх испарился, и теперь вредность проснулась. — Тогда топорок!