Алексей Изверин - Чужая корона (Чужое тело-2)

Альтзора вспыхнула.

— И что теперь, ты посадишь достойного и уважаемого человека в темницу лишь потому, что несчастные оговорили себя и его под пытками?

Короче, не получилось у нас разговора. Принцесса отвечала односложно и только и ждала момента, чтобы избавиться от моего общества. И слова мои не находили отклика, говоришь как перед телевизором. Вроде бы разговор‑то идет, а толку мало.

— Альтзора. Я ничего у тебя не прошу и ни к чему не призываю. Живи тут.

На лице принцессы промелькнуло выражение "вот уж спасибо", а я понял, что снова нашел не те слова.

— Прости. — Я решил отбросить всю эту королевскую шелуху. Ну да, не воспитывался я королем, не воспитывался. И такие, как Альтзора, они ж, наверное, сразу чувствуют, что королевской крови во мне как‑то не очень много. И недостаток этот воспитания чувствуют… Ну да, по меркам своего мира у меня обычное советское воспитание. Может, оно и получше тутошнего, королевского. Я знаю не только как правильно держать нож и вилку, но ещё я знаю, что плохо пытать людей и держать рабов. Я ещё много чего знаю. Только здешнее дворянство того не оценит. Для него тут важнее каллиграфическое письмо да правила куртуазного тону…

— Прости, Альтзора. Чушь говорю. Слушай. Давай ты не будешь считать меня чудищем, ладно? Я же ничего такого тебе не сделал‑то плохого. Да и людям… Людям тоже не сделал.

— А что ты сделал с бедным графом Дюка?

Мысленно зарубку на память — откуда она знает? В порту высадились только сегодня. Ну да, Вихор говорил, что в городе какие только слухи не ходят. Начиная от того, что я собственной персоной разогнал наемников и рыцарей — бандитов в количестве сотни человек, а потом догнал каждого и посадил всех на кол вдоль улицы. И вот теперь стоят они там, вдоль дороги, с косами… Нет, может, и следовало бы так поступить.

— Граф Дюка убил моего друга и его семью, Альтзора. А до того он убил многих прочих людей, которые делили со мной хлеб. Убил ни за что, просто так. И я не сделал с ним ничего такого, чего бы он не делал с другими.

Альтзора молчала.

— Кто же виноват, что отмерялось ему той же мерой? А может скажешь, что графиню Нака я тоже зря запер?

Альтзора молчала. Но в глазах её что‑то мелькнуло такое… Что‑то, похожее на понимание.

Чую, что процесс переговоров с принцессой будет очень долгий. Ну что же тут поделать, Маша бы сказала, что это такой древний и красивый обычай — мужчина уговаривает девушку.

— Ваше Величество, я устала с дороги. Разрешите мне удалиться в свои покои. — Сдержанно сказала принцесса.

Да иди ты куда хочешь.

— Мне нужно обдумать ваши слова. И почему ко мне не пускают рыцаря Алора?

Да потому что дрянь он противная. И место ему в нужнике.

— Да, Ваше Величество. Прошу вашего прощения, но меня ждут дела. — Не менее официально ответил я.

Альтзора задрала подбородок, кивнула мне высокомерно и вышла.

В открывшуюся дверь вошел барон Шорк, улыбнулся мне слабо, заглянул в коридор, проверил, чтобы принцесса достаточно удалилась.

— Рыцаря в замок не пустили, Ваше Величество. Он обиделся, выхватил меч, сломал его и зачем‑то три раза об стену головой ударился. Чудной он какой‑то. Может, прикажете запереть его пока что в Западной башне?

— Да кормить его ещё. Просто не пускайте в замок, да и все. Мне он тут не нужен.

— Да, Ваше Величество.

Вошли Виктор и Ждан, за ними Волин. Волин жестом отпустил охрану, потом притворил двери, и все уставились на меня.

Я в ответ поглядел на них.

Присутствующие переглянулись, потом все уставились на барона Шорка, а тот кашлянул, выбирая слова, и начал.

— Ваше Величество, возможно ли мне говорить свободно?

— Да, барон. — Я как‑то даже не понял, что сейчас услышу. Наверное, сейчас барон подумал, что рыцаря можно запереть, а кормить‑то совсем не обязательно. Но сказал он нечто иное.

— Прошу прощения, Ваше Величество. Я обязан вам многим, и прежде всего свободой. И не в моих мыслях как‑то оскорбить вас. К сожалению, иногда приходится говорить неприятные вещи…

— Неизвестно, чем они там занимались вдвоем. — Не выдержал Ждан. — Если у королевы все же родится ребенок… Не ваш ребенок, Ваше Величество…

— То будет очень плохо. — Закончил Виктор.

— Да, очень плохо. — Добавил Волин.

И все замолчали, выжидающе уставившись на меня.

Ну да. Если уж даже моё ближайшее окружение решило давать свои советы… Кстати, как‑то быстро в него вошел барон Шорк. Сдружился, надо же. Как‑то видел его тренировки с гвардией, Две Стрелы ему показывал, как надо правильно из лука стрелять, тот кивал, примеривал большой лук.

Но не это главное.

Главное, что у меня теперь есть королева, с которой непонятно что делать. Совершенно не понятно. Помочь мне как‑то она не сможет, помешать же… Помешать же очень способна.

— Ваши предложения? — Спросил я, чтобы потянуть время.

— Взять под охрану. — Немедленно отреагировал Виктор.

— Ну, так разве у ней своей охраны нету?

Все посмотрели на Волина. Тот кашлянул.

— Так тут везде, в замке, наши люди. Поставим несколько гвардейцев около её покоев, пусть сопровождают в прогулках…

— Ваше Величество, при всем моем уважении… — Это барон Шорк. — Вы откладываете решение. Дело все равно придется решать, не сейчас, так потом. Потом мы затратим на это куда как большие ресурсы.

— Разберусь. — Сказал я. — Кто там ещё на очереди?

Барон Гонку на очереди, давно уже дожидался, с ним два пажа внесли большую плетеную корзину со свитками.

Итак, это новый УК. Ох, много‑то так, а?

— Итак, барон, что же тут вы такое наваяли?

Что он наваял, мне было совершенно без разницы. Основа — это то, что напишет барон Алькон под мою диктовку. Когда все будет написано хорошо, барон автоматически станет графом и ещё вдобавок председателем королевского суда. Государственным обвинителем назначим Брата, он же барон Берр. Будет у нас прокурор. Граф Нидол Лар будет министром МВД… Пока он подчинен Виктору, но это лишь пока…

Барон нужен только лишь для выражения воли общественности. В газете‑то уже вышло предложение всем неравнодушным гражданам поучаствовать в выработке нового кодекса законов, пока что желающих не было ни одного, и барона‑то я и то назначил.

Нет, не активный ещё у меня политически народ, не активный…

Остановив раздумья, я стал разворачивать свитки. Раз, два, три… Мелким убористым почерком все как один, да ещё и с каллиграфией, чтоб её!

— Барон, к чему тут каллиграфия? — Спросил, погружаясь в чтение.

— А как же, Ваше Величество? Каллиграфия показывает серьезность…

Голову б тебе скрутить серьезно. Я все это сколько читать буду?

— Барон, что тут назначено за банальную кражу, то есть за воровство‑то?