Лорел Гамильтон - Дыхание Мороза

При упоминании бывшего жениха я помрачнела. Через несколько лет после помолвки он меня бросил. Сказал, что я для него слишком человек, что во мне слишком мало от сидхе. Он только одного не предусмотрел: что как только он меня бросит, Андаис заставит его вернуться к целибату, как и всех прочих стражей. Он попытался влиться в мой маленький гарем, а я его прогнала. Цель у него — только секс, неважно с кем. Меня он не любит. Я точно знаю.

Чего я не ожидала — это что он продаст газетам наши довольно интимные фотографии. Я его когда-то любила, но не знаю теперь, любил ли он меня хоть когда-нибудь. Он продал снимки и сбежал из страны фейри. Насколько мне известно, длинные руки родины до него пока не дотянулись. Насколько мне известно. Я не спрашивала. Я его любила — пусть давно, — и не хочу знать, как он умер, и получить его голову на блюде тоже не хочу. От тетушки Андаис такого подарка — или чего похуже — ждать можно.

Рис тронул меня за лицо, повернул к себе.

— Не надо мне было его вспоминать.

— Прости, я его почти уже забыла…

— Пока я не напомнил, — сокрушенно сказал Рис.

Китто чуть пошевелился у моего бока. Он было так притих, что я едва не забыла о его присутствии. Он умел быть незаметным, но лежать голым в постели со мной и Рисом, и никак о себе не напоминать… Я начинала думать, что это своего рода магия. Если так, то это не магия сидхе. Змеегоблинам часто поручали разведку, особенно разведку на местности. Может быть, это их природный дар — оставаться незаметными, если они того хотят.

Я испытующе посмотрела на Китто, но вслух спрашивать не стала. Китто не поверил бы, что наделен магическим даром, даже если и впрямь наделен. Он считал себя беспомощным и бессильным, и с этого его было не сбить.

— Наверное, мне надо уйти, — сказал он.

— Здесь твоя комната и твоя постель, — напомнил Рис.

— Да, но я могу поделиться ими с другом, даже если меня в компанию не берут.

Рис протянул руку через меня и потрепал Китто по плечу.

— Спасибо за щедрое предложение, Китто, но на секс я сегодня не рассчитываю.

— То есть как? — удивилась я. Рис улыбнулся.

— Твои мысли слишком заняты сегодняшними событиями, королеве так и положено. Хорошо для правителя, плохо для секса.

Я открыла рот возразить, но он взял меня рукой за подбородок:

— Все нормально, Мерри. Может, нам только и нужно, что обняться и полежать. Просто близость, ничего другого.

— Рис…

Он накрыл мне губы ладонью, прикоснувшись очень легко:

— Все хорошо, правда.

Я поцеловала о ладонь и отвела ее в сторону.

— Я поняла уже, почему не Гален. В политике он безнадежен. Но ты — ты-то в политике как рыба в воде.

— Благодарю за комплимент.

— Так в чем причина?

— Почему твой отец не выбрал меня?

Я кивнула. Китто соскользнул с кровати:

— Это дела сидхе.

— Останься, — попросил Рис.

Китто остановился в нерешительности.

— Принц Эссус сказал мне, что смерти в твоей жизни достаточно. Он хотел, чтобы парой тебе стал тот, чья магия основана на жизни.

— Магия Гриффина — магия красоты и секса.

— И она отвечает тем способностям, которые надеялся видеть в тебе твой отец. — Рис погладил завитки моих волос. — Ты такой и выросла.

— У гоблинов, — вмешался Китто, — красота и секс бесполезны. Они бы только обрекли тебя на рабство у более сильного, у способного драться. Твоя магия, Рис, ценилась бы куда больше таких никчемных игрушек.

— Эссус хотел для своей дочери чего-то помягче, — сказал Рис.

— Дойля он никогда бы не выбрал, да? — спросила я.

— Ему и в голову не пришло бы, что королева когда-нибудь отдаст своего Мрака. Но да, я думаю, что если он счел меня слишком темным для брака с его дочерью, то и Дойля рассматривать бы не стал.

— Я даже не думала, кого из моих стражей выбрал бы для меня отец…

— В самом деле? — спросил он.

— В самом деле.

Китто подобрал с пола свои джинсы.

— Поговорите наедине, я пойду.

— Останься, — снова попросил Рис. — Помоги мне разобраться, почему именно к тебе приходит Мерри, когда ищет покоя. Она не тянется ко мне сердцем, и никогда оно из-за меня не забьется сильнее. Мне тоже надо найти место в ее жизни. Научи меня, подскажи мне новую роль в ее жизни.

— Я не буду учить тебя, как занять мое место. Если ты его займешь, куда деваться мне?

— Нет, таким нетребовательным, как ты, я никогда не буду: у меня ни характера такого нет, ни терпения. Но все же научи меня предъявлять поменьше претензий — и может, она меня к чему-нибудь приспособит.

— Ох, Рис, — только и сказала я.

Он качнул головой, разметав по плечам белые кудри.

— Нет, я тебе нравлюсь. Всегда нравился. Тебе нравится быть со мной в постели, но я тебя не зажигаю. Странно, но ты загораешься от вещей даже более холодных, чем мои силы.

— Я Неблагая сидхе.

— И Благая тоже.

— Частично. Но частично я еще и человек, и брауни. И все же, если заставить меня назвать себя одним словом, то я — Неблагая.

Он невесело улыбнулся.

— Знаю.

— Андаис обвиняет меня в том, что я переделываю Неблагой двор в подобие Благого. Я этого не хочу, так само получается.

— Помнишь, что я сказал о тебе шестнадцатилетней? Что хотел понять, в кого из своей родни ты пошла?

— Да.

— Мне хотелось, чтобы ты унаследовала больше от Благих.

— Мой дед бил жену смертным боем. Дядька сошел с ума. Мать — черствая завистливая снобка. И такого ты себе хотел?

— Я не об отдельных личностях говорю, да и конкретно об этих личностях я не думал. Припомни, я знал куда более ранних твоих предков еще до того, как они сгинули в великих войнах. Я помню женщин по линии твоей матери — богинь плодородия, любви, плотского желания. Хорошие такие бабы, по-земному теплые, по-настоящему.

— Так что, ты хотел узнать, не пошла ли я в какую-то из своих прапрабабок?

— Двоюродных бабок, — ответил Рис. — И кое-кого из прабабок тоже. Ты мне их напоминала. Волосами, глазами. Я видел их в тебе.

— Только ты и видел, — сказала я.

— Только я и смотрел.

Я приподнялась и поцеловала его. Поцелуй становился все жарче, пока я не ощутила, как твердеет он там, где стал было мягким за всеми этими разговорами. Он оторвался от моих губ едва ли не со стоном.

— Не могу я вести себя прилично, когда ты так меня целуешь!

— Так брось вести себя прилично, просто люби меня.

Китто застегнул джинсы.

— Я оставлю вас заниматься тем, что сидхе умеют лучше всего — не считая магии. Ты мне друг, Рис, я верю, но тебе неловко, когда я в постели с тобой и с принцессой.

Рис попытался возражать, и теперь я приложила палец к его губам:

— Он прав.

Рис отвел мою руку.

— Знаю. Черт бы все побрал, знаю. Я думал, если я смогу заняться сексом с тобой и Китто, то смогу и охранять тебя этой ночью. Но я не могу.