Рик Риордан - Перси Джексон и похититель молний

— Что? Я не могу…

— Хочешь, чтобы она и дальше превращала невинных людей в скульптуры?

Она указала на изваяние двух влюбленных — превращенные в камень мужчина и женщина стояли обнявшись.

Аннабет схватила с ближайшего пьедестала зеленый шар-гляделку.

— Отполированный щит был бы лучше. — Она критически осмотрела сферу. — Выпуклая поверхность создаст некоторое искажение. Размеры отражения будут изменены за счет фактора…

— Будь добра, выражайся яснее.

— Я и так ясно выражаюсь! — Она швырнула мне стеклянный шар. — Просто смотри на нее в зеркало. И никогда — прямо!

— Эй, ребята, — раздался откуда-то сверху голос Гроувера. — Похоже, она в отключке!

Тут же раздался рев.

— Прошу прощения, — поправился Гроувер, приготовившись перелететь с ветки на ветку.

— Поторапливайся, — велела мне Аннабет. — У Гроувера, конечно, отличный нюх, но рано или поздно он грохнется на землю.

Я вытащил ручку и снял колпачок. Бронзовое лезвие вытянулось у меня в руке.

Я двинулся на звук, издаваемый шипящими и брызгающими ядовитой слюной волосами Медузы.

При этом я не отрывал глаз от стеклянного шара — так, чтобы видеть только отражение Медузы, а не ее саму. И вот она появилась в зеленом стекле.

Гроувер собирался еще раз атаковать ее с помощью своей биты, но на сей раз пролетел чуть ниже, чем надо. Медуза вырвала у него палку, и, сбившись с курса, Гроувер с болезненным «уххх!» рухнул в объятия каменного гризли.

Медуза уже собиралась броситься на него, но я завопил:

— Эй, ты!

И стал наступать на нее. Это было не просто, учитывая, что приходилось одновременно держать меч и стеклянный шар. Если бы она напала на меня, то мне пришлось бы нелегко.

Но она позволила мне приблизиться — двенадцать футов, десять.

Теперь я видел отражение ее лица. Оно наверняка не было таким уж страшным. Зеленые переливы стеклянного шара искажали его пропорции.

— Ты ведь не причинишь вреда старой женщине, Перси, — тихо и проникновенно, нараспев произнесла Медуза. — Знаю, что не причинишь.

Я заколебался, завороженный лицом, чье отражение видел в зеленом стекле, и горящими глазами, которые, казалось, вот-вот прожгут стеклянную преграду. Руки мои ослабели.

— Перси, не слушай ее! — простонал Гроувер, до сих пор пребывавший в объятиях каменного гризли.

— Слишком поздно, — прокаркала Медуза.

И метнулась ко мне, выставив вперед когтистые лапы.

Взмахнув мечом, я услышал отвратительный хлюпающий звук, затем шипение, словно ветер вырвался из пещеры, — монстр распадался на части.

Что-то упало на землю прямо мне под ноги. Из последних сил я старался не смотреть. Сквозь носок я почувствовал мокрое тепло — умирающие змейки тыкались мне в ноги.

— Вот черт, какая мерзость, — всхлипнул Гроувер. Его веки были по-прежнему плотно зажмурены, но я догадывался, что он слышит шипение и чует смрад. — Супермерзость.

Ко мне подошла Аннабет. В руках она держала черную вуаль Медузы и пристально глядела в небо.

— Не двигайся, — велела она мне.

Осторожно, очень осторожно Аннабет опустилась на колени, завернула голову чудовища в черный клок материи, затем подняла ее. С головы сочилась зеленая жидкость.

— Ты в порядке? — спросила меня Аннабет. Голос ее дрожал.

— Да, — решился ответить я, хотя чувствовал, что вот-вот выблюю свой двойной чизбургер. — Но почему не… почему голова не исчезла?

— Когда ты отсек ей голову, она стала военным трофеем, — объяснила Аннабет. — Точно так же, как твой рог Минотавра. Но не разворачивай голову. Она до сих пор может обратить тебя в камень.

Гроувер со стоном высвободился из объятий гризли. На голове у него красовался здоровенный шрам. Зеленая кепка свисала с одного из маленьких рожек, а бутафорские ноги слетели с копыт. Волшебные туфли беспомощно хлопали крыльями вокруг его головы.

— Ну ты и ас! Прямо Красный Барон, [8] Имеется в виду Манфред фон Рихтгофен, знаменитый летчик времен Первой мировой войны, получивший прозвище Красный Барон. — сказал я. — Хорошо сработано, парень.

Сатир выдавил из себя натянутую улыбку.

— Ну, веселого мало. Конечно, дубасить ее веткой было забавно. Но попасть в лапы бетонного медведя — не слишком большое удовольствие. Это уже не смешно.

Он поймал свою крылатую обувку. Я надел колпачок на меч. После чего мы втроем, пошатываясь, побрели к складу.

За стойкой мы нашли старые целлофановые пакеты и два раза обмотали ими голову Медузы. Затем швырнули ее на стол, за которым ужинали, и расселись вокруг, слишком вымотанные, чтобы говорить.

— Так что же, за это чудище мы должны благодарить Афину? — наконец спросил я.

— На самом-то деле — твоего папочку. — Аннабет обожгла меня недобрым взглядом. — Что, не помнишь? Медуза была подружкой Посейдона. Они решили встретиться в храме моей матери. Вот почему Афина превратила ее в чудовище. Медуза и две ее сестры, которые помогли ей проникнуть в храм, стали тремя Горгонами. Вот почему Медуза была готова разорвать на кусочки меня, но хотела, чтобы вы сохранились в образе прекрасных статуй. Она, должно быть, по-прежнему считает твоего папочку таким сладеньким. Может, ты напомнил ей его?

— Так это я виноват, что мы встретили Медузу?! — Мое лицо запылало.

Аннабет выпрямилась.

— Аннабет, это просто фотография, — передразнила она, бездарно подражая моему голосу. — Что в этом плохого?

— Брось, — ответил я. — Ты просто невыносима.

— А ты — несносен.

— А ты…

— Эй! — вмешался Гроувер. — От вас двоих у меня разболелась голова, а у сатиров никогда не бывает мигреней. Что будем делать с этим?

Я уставился на завернутую в мешки голову. Одна из змеек высовывалась в дырку в целлофане. Надпись на пакете гласила: «Благодарим за покупки».

Я злился, но не на Аннабет и ее мамочку, а на всех богов сразу за то, что они втянули нас в этот поиск и в первый же день устроили нам две такие потасовки. Такими темпами мы никогда не доберемся до Лос-Анджелеса живыми, не говоря уж про летнее солнцестояние.

Что сказала Медуза?

«Не будь пешкой в руках богов, дорогой. Тебе намного больше пойдет быть статуей».

— Сейчас вернусь. — Я встал и направился к выходу.

— Перси, — крикнула мне вдогонку Аннабет, — что ты задумал?

Я добрался до задней части склада, где нашел кабинет Медузы.

В ее гроссбухе значились шесть последних посылок — морским путем в царство мертвых, для украшения сада Персефоны и Аида. Судя по фрахтовочному счету, финансовое представительство подземного мира находилось по адресу: «Звукозаписывающая студия ДОА [9] Dead on arrival (англ.) — доставлен мертвым (в больницу). », Западный Голливуд, Калифорния. Я сложил счет и опустил его в карман.