Мария Николаева - Хаос дорог

Я сонно заморгал, пытаясь найти источник шума. Надо мной, уперев руки в бока, стоял главный архивариус, мужчина неопределенного возраста, невысокий и худой, с реденькими темно–серыми волосиками и взглядом оголодавшего коршуна.

Вот бездна и все ее порождения! Меня и вправду сморило. Да еще и какой‑то бред приснился… Впрочем, это‑то как раз и неудивительно: жара стоит такая, что не только мозги плавятся, но и воздух перед глазами плывет. А еще и текст на этот раз попался на редкость нудный. — Увольняй, – покорно согласился я, но потом, не удержавшись, ехидно добавил: – Только где ты найдешь еще одного идиота, знающего три древних наречия, для перевода этих трухлявых книжек? — Да уж найду где‑нибудь, – проворчал архивариус, но уже как‑то по–доброму. – Тебя же нашел. — А таких, как я, больше нет! – гордо сообщил я. – Тебе достался уникальный экземпляр, Арьех. — Но ведь откуда‑то ты вылез. — Вылез, но и там таких больше нет, – мигом посерьезнев, сказал я. Шутить или паясничать как‑то сразу расхотелось. — Ладно, уникальный ты наш, лучше скажи, как продвигаются дела с этой рукописью. — Медленно. Я бы руки оторвал писцу за такой почерк! И голову – за мозгодробительный слог! – немного подумав, добавил я. – И кому приспичило в такие сжатые сроки обзавестись переводом старых сказок?! — Сказок? – переспросил Арьех, глядя на обитый золотом толстенький томик, лежащий передо мной. — Сказок, – подтвердил я. – Это сборник легенд об Изначальных богах, их Изгнании и их стражах. — Что‑то я не слышал этих историй, – нахмурился Арьех, уже с некоторой долей подозрения рассматривая книгу. Архивариус считал себя истинным знатоком древней литературы, и сам факт того, что он может чего‑то не знать, сильно раздражал его. — Почему же не слышал? – Я поспешил успокоить его. – Это ведь самая известная легенда, пришедшая с тех времен, – легенда о двуликих. — Об оборотнях? А при чем здесь эти проклятые твари? — А как же без них? Если верить этой книжице, то оборотни и были стражами Изначальных. — Да? Любопытно. Дашь потом перевод глянуть? А то самому интересно, что об этих тварях писали тысячу лет назад. — Ну, примерно то же, что и сейчас. Только, знаешь, Арьех, я в них не верю. Сказки все это. Может, на заре веков и жили двуликие, но их уже бездна знает сколько лет не видел и. И неясно: то ли они вымерли сами, то ли все же ушли вслед за своими хозяевами. — Может, они и миф, Ксан, но миф уж очень хорошо прописанный. Я и сам не верю, что одно существо может превращаться в другое – такое даже самые сильные магики не могут. Но легенда есть – а это значит, что сказочка была кому‑то нужна. И тут к гадалке не ходи, ясно, кому! — Правда? – Я с интересом посмотрел на архивариуса. Мне нравился этот человек из‑за его вечной тяги к знаниям и еще из‑за неожиданных ответов на, казалось бы, самые простые вопросы. — Конечно. Кому выгодна эта сказка? Да никому на первый взгляд, но если подумать, то в чужой тени всегда легче спрятаться. И вот тогда мы приходим к неожиданному ответу – ушастым выгодно, чтобы люди боялись кого‑то сильнее, чем их. Да и общий враг, что ни говори, а объединяет.

Я задумчиво посмотрел на Арьеха, пытаясь понять, что же он за существо такое. Архивариус снова удив ил меня, сделав на основе повсеместно известной информации совершенно непредсказуемый вывод. И, что немаловажно, близкий к истине вывод… А это уже пугает. — Ушастые, говоришь? Все вместе? Или какая‑то отдельная ветвь? Знаешь, я бы поставил на ифритов [3] Ифриты – самоназвание южной ветви эльфийского древа, люди обычно называют их демонами. Очень скрытный народ, живут в Великой пустыне. Незваных гостей они не любят, но сами руки чужой кровью не пачкают, отдавая их жизни на откуп жаре и пескам. . Эти огненные демоны пугают гораздо сильнее эльфов – не важно, светлых или темных. — Но они не убивают только за то, что кто‑то пересек незримый барьер на их землях, – возразил мне архивариус. Отлично, теперь снова мой ход. — Арьех, ушастые – прекрасны, ими хочется восторгаться, а это не способствует зарождению ненависти, а вот ифритам досталась не самая привлекательная внешность, – сказал я, гадая, проглотит он эту наживку или не т. — Вот здесь я с тобой вынужден не согласиться, Ксан, уродство демонов – это просто распространенное заблуждение, возникшее из‑за того, что жители Великой пустыни прячут свои лица, – тоном, не терпящим возражений, произнес он. Надо же, и это ему известно! Удивительный человек. – И хочу напомнить, что от их рук никто не пострадал… — Просто ифриты не видят смысла пачкать руки в крови, когда их пустыня и так все сделает сама, – жестко оборвал я его, не желая выслушивать дифирамбы в адрес Дома Пламенных и их слуг. — Ксан, скажи, твоя нелюбовь к созданиям огня оправданна? Или ты споришь просто из принципа?

И что на это ответить, так, чтобы не сильно соврать? К демонам в целом у меня никаких счетов не было и быть не могло, ибо что взять с круга [4] Круги доверия – особая форма деления мира, существовавшая в ранней империи. Подразумевается, что все окружающие делятся на пять групп по степени полезности: близкий, ближний, внутренний, внешний и дальний круги. В зависимости от принадлежности к той или иной группе регламентировалось все: от обращений и приветствий до правил поведения и этикета. , да при этом еще и внешнего, но вот к их хозяевам… Перед глазами возникла Мариса, такая, какой я ее видел в последний раз: в легком, почти прозрачном платьице, с уложенными вокруг головы рыжими локонами и сияющими пламенными глазами…

Нет, счетов к демонам у меня нет. Правда, с одной оговоркой. Но вспоминать о Рейме и наших делах сейчас мне хочется еще меньше, чем о Марисе. Поэтому будем считать, что я просто не люблю, когда меня загоняют в угол. И никогда не прощаю этого. Даже своим близким. Особенно им… — Не могу сказать, что испытываю к ним теплые чувства, но и причин для ненависти у меня нет. Просто я считаю, что поведение светлых эльфов честнее – ушастые хотя бы признают, что убивают, а не выдают происходящее за несчастный случай. — Знаешь, Ксан, прими мой совет: не сильно распространяйся об этом в городе. Многие и так считают тебя не то эльфийским лазутчиком, не то сбежавшим от ушастых преступником.

Я невольно улыбнулся, услышав такую трактовку своей биографии, потому что в каком‑то смысле все так и было, причем верны обе версии сразу, но это в общем, а вот если переходить на частности… мне порой самому кажется, что все былое мне просто приснилось – настолько неправдоподобной выглядит моя прошлая жизнь. — Неужели я так похож на них? – притворно удивился я, приглаживая короткие пепельно–белые волосы. В сочетании с темно–карими, почти черными глазами они смотрелись более чем странно. Сам до сих пор, бывает, вздрагиваю, когда подхожу к зеркалу… Видимо, есть вещи, к которым даже я никогда не привыкну. — Что‑то есть, – кивнул Арьех, пристально рассматривая меня, – но в отличие от них ты не прячешь острые уши за густой шевелюрой. — Ну, уши у меня самые что ни на есть обычные. Более того, я чем угодно могу поклясться, что в числе моих предков не было ни одного эльфа: ни светлого, ни темного, ни в зеленый горошек. Упреждая все возможные вопросы: русалок и демонов тоже не значится. — Уверен? — Абсолютно, я знаю всех своих пращуров по именам с момента сотворения мира. И среди них нет ни одного ушастого. В моей семье всегда очень трепетно относились к родословной.