Лазель - Дети Луны

— Вот оно что! А русалками и тритонами, выходит, можно рисковать? Но они же разумные.

— Видимо, с ними как-то договорились.

— Хм.

— Привыкай. Есть два могущественных рычага этого мира: деньги и информация. Обладая обоими ресурсами, можно горы свернуть. Но и только информацией можно неплохо распорядиться.

— Предлагаешь заняться сбором компромата?

— Нет, но больше обращай внимание на то, что происходит вокруг. Ты ведь уже многое понял о своих друзьях, например, и недругах.

— Пожалуй. Я смог не рассориться с Роном, хотя все к этому шло. И вроде получилось заставить его по-новому взглянуть на свою жизнь.

— Вот видишь, и у тебя выходит. Значит, в тебе есть задатки лидера.

— Только мне некогда их развивать. Ни одного спокойного года! Постоянно что-то случается! — пожаловался Гарри.

— Учись расставлять приоритеты. Это тоже важно, — улыбнулся Том. — В первую очередь турнир, так как он опасен для жизни. Относиться халатно в этом вопросе недопустимо. Потом твое вступление в права летом, а значит, занятия по плану твоих близких. Учебу в Хогвартсе тоже не стоит сильно запускать.

— Но она у тебя не на первом месте, — усмехнулся Поттер.

— Скажем так, на твое будущее ученические успехи окажут не такое уж большое влияние. Особенно учитывая круг преподаваемых предметов. Похоже, с каждым годом Хогвартс становится только хуже.

— А когда ты учился, было по-другому?

— Во всяком случае, нас обучали нормальные профессора, особенно по ключевым предметам. Правда и тогда воспитанные магглами дети-волшебники окунались в этот мир, как в омут, толком не представляя, что к чему.

— Да уж.

— Кстати, будь осторожнее с Дамблдором. Он, определенно, что-то замышляет.

— Откуда ты так в этом уверен?

— Ползая по замку, слышишь всякое, — уклончиво ответил Том.

— Ты нашел еще какие-то потайные ходы?

— Их тут немало. К тому же, змеиное тело гибче человеческого, поэтому можно много куда забраться. Кстати, почему-то именно гриффиндорское крыло менее всего защищено в этом смысле. То ли им такая опасность в голову не приходила, то ли еще что. Теоретически несколько ходов ведут и в кабинет директора, но туда соваться я все-таки поостерегся. Вот уж где охранные чары ощущаются. Но это не помешало мне стать свидетелем нескольких любопытных разговоров.

— О чем?

— Грубо говоря, Дамблдор не верит в мое воскрешение, а надеется на него.

— Почему? Он ведь столько лет боролся с тобой!

— Скажу сразу, борьба была хиленькая и какая-то странная. Больше информационная. Обдумывая все произошедшее тогда, я прихожу к неутешительному выводу, что меня подталкивали на этот путь. Старательно и методично. Слово там, разговор тут. К тому же, моя горячность молодости, толкнувшая на самый безумный поступок — создание крестражей. С каждым новым меня все легче было выдавать за абсолютное зло.

— Но зачем это директору?

— Сам над этим думаю. Если покопаться в прошлом Альбуса, то таких уж великих дел на его счету немного. Победа над Гриндевальдом — дело давно минувших дней, да и там не все ясно. Поэтому для собственного возвышения нужен образ врага.

— Но ведь Дамблдор несколько раз отказывался от поста министра магии.

— Это на долгие годы стало явным подтверждением бескорыстия директора, верно. Ну, а если подумать? В чем могут быть недостатки такого поста?

— Хм… министр избирается на определенный срок?

— Именно. Более того, он подотчетен Визенгамоту.

— То есть директор, как его глава, может отдавать приказы министру?

— Только в чрезвычайных случаях, но да, в принципе может. К тому же, или министерское кресло, или звание главы. Совмещать эти должности нельзя. И не стоит забывать, что именно расширенное заседание Визенгамота и палаты лордов выбирает нового министра.

— Получается, что Дамблдору просто невыгодно принимать этот пост?

— Выходит так.

— Уф. Чего же тогда Альбус добивается?

Том изящно пожал плечами и сказал:

— Я всячески пытаюсь разгадать его планы. Но ты пока об этом не беспокойся. Просто в беседах с директором держи ухо востро.

— Хорошо. Ой, мне, наверное, уже пора.

— Ступай, Гарри. Тебя проводить?

— Не нужно. Я же не заблужусь.

Поттер ушел, а Реддл поймал себя на мысли, что думает о мальчике фактически с отеческой заботой. Том все явственнее ощущал родство с Гарри. Пусть не кровное, а магическое, но очень крепкое. Мужчина смутно догадывался, от чего так. И если предположение подтвердится, то в результате можно оказаться перед довольно сложным выбором. Правда, до этого еще далеко. Пока нужно помочь парню выбраться из сплетающихся вокруг него интриг.

Тем временем Дамблдор сделал очередной ход. Буквально на следующий день после испытания пригласил Гарри к себе в кабинет якобы для разговора (поздравить с победой и все такое), а сам чуть задержался, оставив думосбор едва ли не на самом видном месте. Поддавшись любопытству, Поттер заглянул в него и увидел заседание Визенгамота по делу Каркарова. Оказывается, тот был Пожирателем Смерти. И Игорь, дабы спасти себя, назвал ряд имен других пожирателей, среди которых оказался и Снейп.

Воспоминание окончилось тем, что арестовали Барти Крауча-младшего. Вот, оказывается, какое темное пятно в прошлом представителя министерства.

Когда Гарри вынырнул из думосбора, то оказалось, что директор стоит рядом. Похоже, давно. Никаких упреков в адрес Поттера не последовало, но Дамблдор завел весьма пространную речь о том, что не нужно делать поспешных выводов и что ему не хватает лишь малой толики, чтобы картина стала цельной. На это парень лишь невинно похлопал глазами и сделал вид, что не понимает, что Альбус имеет в виду. Только сказал, что не думал, что у Крауча такое прошлое и что он так легко отказался от сына.

Дамблдор на это лишь покачал головой и разразился новой тирадой, что у каждого в прошлом бывают ошибки. Взять хотя бы опекуна Гарри. Но углубляться в эту тему директор не стал, еще раз поздравил с победой во втором испытании и разрешил идти к себе.

От этой встречи у Поттера осталось очень неприятное ощущение. Словно Альбус исподволь старался облить грязью Северуса или, по меньшей мере, подорвать доверие к нему. Странно, конечно. Особенно учитывая, что Гарри чуял настороженность Дамблдора к себе, а Снейпа знает слишком долго и достаточно близко, чтобы вскользь сказанная фраза могла зародить зерно сомнения. Нет, оно, конечно, зародилось и давно дало ростки, вот только в отношении самого директора.

Если так и дальше пойдет, то Гарри будет очень трудно сохранять невозмутимость и показную «недалекость» в разговоре с Дамблдором, а не пытаться защитить близкого человека.

После этого эпизода директор больше не проявлял к Поттеру лишнего внимания, хотя и наблюдал за ним. А еще за Гарри излишне пристально следил Грюм. Кажется, нельзя было пройтись по коридорам замка, чтобы не почувствовать его взгляд. Волк внутри парня уже раздражался, ему не терпелось осадить наглеца, но пока получалось сдерживаться.