rain_dog - Летучий корабль

- А Корабль, Уизли?

- Наверняка Вы нашли бы его без труда, вы же маги! — Рон улыбается, больше не скрывая издевки и презрения.

- И кому же принадлежал этот гениальный план? — думаю, капитан Довилль ждет вполне определенного ответа, но, увы, он его не получает.

- Нам с Роном, — неожиданно откликается Невилл, осмеливаясь все же поднять глаза на человека, которого он всегда боялся пуще смерти.

Но раз уж смерть подобралась так близко, стоит ли бояться своего бывшего профессора с вкрадчивым голосом и ледяными глазами? О, брови лорда Довилля предсказуемо ползут вверх! Неужто сразу обе? Нет, слава Мерлину, только правая. Конец Света на сегодня отменяется. По крайней мере, для всего человечества. А Невилл, видимо, вспомнивший сейчас и о том, что он не только послушный внук строгой бабушки и тихий студент, любящий ботанику, но еще и победитель Нагайны, участник битвы в Отделе Тайн, и один из тех, кто на седьмом курсе открыто бросил вызов тем, кто от имени Темного Лорда заправлял в тот год в Хогвартсе, в том числе и нынешнему господину капитану, продолжает:

- И Гарри здесь вообще не при чем. Мы уговорили его в самый последний момент, даже ничего толком не объяснили.

Сэр Энтони бросает быстрый взгляд на Довилля и Малфоя. Что это, он надеется выцарапать меня? Не стоит, мышеловка захлопнулась, а тот, кто ее поставил, не склонен расставаться с добычей.

- Что же, Поттер, Вы позволили увести себя силой? — в насмешливых интонациях Довилля мне слышится некая двусмысленность

Я не стану поддерживать Нева и подтверждать, что они повели меня с собой, как корову на ярмарку. Хотя на этот раз все примерно так и выглядело.

- Нет, капитан Довилль, я тоже хотел покинуть остров, — спокойно отвечаю я.

Еще не хватало, чтобы меня объявили невиновным, а моих друзей завтра бы показательно убили на глазах у всех. Мы вместе — и этим для меня все сказано. И капитан Малфой, как ни странно, сегодня со мной заодно:

- В любом случае, вы все втроем поднялись сегодня ночью на борт Корабля, чтобы отплыть на Барбадос. Следовательно, все трое одинаково виновны в измене. Вы признаете это?

- Мы не служим вам, так что об измене говорить смешно. Но мы втроем действительно собирались угнать Корабль. Думаю, тут и отпираться глупо, — отвечаю я, решительно подводя черту под разговорами о моей возможной непричастности.

И мне почему-то кажется, что после этого капитан Довилль мгновенно теряет интерес к происходящему. Потому что через пару минут он перестает пытаться сломать свою волшебную палочку, сжимая ее в тонких пальцах, произносит Tempus (3:20), и внезапно поднимается со своего места:

- Прошу меня простить, господа, к сожалению, я вынужден покинуть вас. Люциус, Энтони, Августус, надеюсь, вы завершите беседу с этими молодыми людьми без меня. Полагаю, тут и так все ясно.

- Разумеется, Северус. Наши законы в подобных случаях не допускают широкого толкования.

Малфой провожает капитана Довилля заинтересованной улыбкой. Мне кажется, столь поспешный уход его капитанства стал и для него неожиданностью. Но затем он, как ни в чем не бывало, вновь поворачивается к нам:

- Позвольте, господа, задать вам и еще один вопрос: посвящали ли вы кого-либо в свои планы?

- Безусловно, нет, — Рон немедленно отвергает версию о том, что у нас на острове были сообщники. — Мы с Невиллом практически ни с кем не общались, а у Гарри, если бы он даже и захотел оповестить о нашем намерении пол острова, просто не было времени.

И этот ответ тоже очень подходит капитану Малфою, и Нотту старшему он тоже подходит — их дети должны оставаться вне подозрения. Достаточно их дружбы с Поттером…

- А маггловская девчонка? А бывший аврор? Вудсворд, наконец? — это не унимается Руквуд.

- Мы ни с кем ничего не обсуждали, мистер Руквуд, — терпеливо объясняю я. — Любой здравомыслящий человек отговорил бы нас от этого. А уж Вудсворд попросту посадил бы под замок, уж поверьте!

Не хватало еще, чтобы пострадали те, кто был для меня на острове чем-то вроде «ближнего круга». Те люди, которые просто были рядом…

А дальше они спрашивают еще, думаю, это совершенно формальные вопросы, потому что, раз они следили за Роном и Невом, а, как выяснилось, они действительно следили, причем довольно давно, они и сами все прекрасно знают. Как незадачливые гриффиндорцы, с некоторых пор допущенные и до уборки внутренних помещений, а значит, и кают, интересовались картами, книгами по магической навигации, лазили в незапертые шкафы в каюте Довилля (!)… Когда я слышу, как Рон рассказывает обо всем этом ровно и спокойно, я ужасаюсь их наивности. Да и своей, честно говоря, тоже. Как я мог не расспросить их о подробностях гениального плана спасения? Мне что, так не терпелось взойти на борт, поиграться с непостижимой магией Корабля? Да нет, все просто: я не мог их бросить и не хотел больше оставаться на острове.

Наконец, ОНИ считают, что мы рассказали достаточно, чтобы утром нас можно было с чистой совестью отправить на рею. Я смотрю на сэра Энтони, перехваченный взгляд кажется мне тусклым и усталым. Если он и будет пытаться спасти меня, когда они через несколько минут соберутся в господском доме, дабы окончательно решить нашу участь, я не думаю, что ему что-то удастся.

— Что ж, господа, раз вам так не нравилось наше навязанное гостеприимство, предлагаю вам подождать нашего решения до утра. Ну а чтобы вы не заскучали, компанию вам составят господа Эшли и Гойл. Уверяю вас, они не пили приготовленного для них пойла, хотя и притворились спящими. Специально для вас. Даже были готовы на пару часов расстаться с палочками. Только есть одно но: они будут с этой стороны решетки, а вы… уж не обессудьте…— и Малфой, картинно удаляется, оставляя нас на попечение охраны. За ним следуют Руквуд и сэр Энтони.

Идиоты, и здесь идиоты! Над нами потешались даже Гойл и младший Эшли — тоже, надо сказать, не великого ума человек. Так что мы молча позволяем запереть себя в камеру, где всего пару недель назад готовился умирать Маркус Флинт.

Думаю, островная тюрьма не очень рассчитана на то, что здесь кто-то надолго задержится, потому что даже моя камера в Азкабане кажется мне практически номером в трехзвездном маггловском отеле, когда я окидываю взглядом тускло освещенное Люмосом, исходящим от палочки Гойла, убожество. Земляной пол, небольшая грубо сколоченная деревянная скамья да кувшин с водой, стоящий на земле у самого входа. И все, больше никаких удобств. Впрочем, нам это не так важно, так как нам предстоит провести здесь не более пары часов — сейчас около четырех утра, и я очень надеюсь, что они пожелают расправиться с нами ранним утром. Ожидание вряд ли пойдет кому-нибудь из нас на пользу, я, честно говоря, очень боюсь за Невилла, потому что одно дело проявлять спонтанный героизм в пылу битвы, а совсем другое — знать, что тебя собираются убить вот так, согласно законам, планам и протоколам. Абсолютно безлично, не оттого, что ненавидят именно тебя. Просто так положено. Потому что закон суров, но это закон.