rain_dog - Летучий корабль

- Там Довилль к отцу пришел.

- Так не слышно же ничего, — так же беззвучно говорю я.

- Тише! Что-то же можно разобрать.

Из прохладного полумрака таверны действительно доносятся голоса — Довилль говорит очень тихо, я улавливаю только его ровные интонации, но не могу разобрать ни слова, а вот реплики Вудсворда слышны довольно отчетливо. Но так как ведущая роль в этом разговоре принадлежит явно не ему, понять поначалу почти ничего невозможно.

- Да, капитан, я понимаю, что мы не можем покинуть остров, но и держать таверну там, где оскорбляют мою семью, я тоже не намерен.

Что ж, это позволяет надеяться на то, что сегодня мы еще погуляем. Но вот перспектив смены работы я пока не вижу: раз остров он покинуть не может, куда ж ему деваться — откроет он рано или поздно свою таверну, поломается немного для виду и откроет. А пираты еще пару дней будут обрывать фрукты и устраивать вечеринки с барбекю около дома. Идиллия. И практически полная трезвость, потому что достать спиртное в больших количествах на острове можно только в таверне — это тоже один из местных законов.

- Знаете, я воспитал дочерей, как мог. В конце концов, я остался вдовцом из-за этой чертовой магии, когда Кейт было всего пять лет. А он приходит и говорит мне, что я вырастил их, как прислугу. Как мог, так и вырастил. Это он мог себе позволить, живя в своих дворцах, нанимать парню учителей и отправлять его в дорогущие школы, учить его манерам и все такое. И что с того, что Кейт нигде толком не училась? Она умница, каких еще поискать, а этот ваш принц ей и в подметки не годится.

Потом долгое время слышится только голос Довилля, а Вудсворд только изредка вставляет что-то наподобие «ну, да».

- Да, я знаю, у нас с вами контракт, на вас-то я никакой обиды не держу. А что есть негде — пусть вот капитан Малфой их и кормит.

Если у него контракт с Довиллем, вряд ли он включает в себя пункт о том, что голодающих в случае закрытия трактира обязан кормить Малфой старший. Мы ничего не можем разобрать из того, что говорится дальше, потому что и Вудсворд вдруг отчего-то понижает голос и перестает басить на весь трактир. А потом вновь повышает голос, но на этот раз он звучит не зло, не обиженно, в нем вдруг радость и благодарность. Только вот за что? Да, ответ на этот вопрос я узнаю еще очень нескоро, как водится, из газет, когда они объявят о свадьбе Драко Малфоя и Кейт Вудсворд. Да и сама Кейт будет еще очень долго пребывать в неведении.

— Да чтоб я ради дочери и чего-то не сделал? Обижаете, капитан! Только и он тоже пускай приносит извинения. А то ишь мне, индюк выискался!

Неожиданная сговорчивость Вудсворда склоняет меня к мысли о том, что сегодня мы все же откроемся. Но если он будет требовать извинений от Малфоя, дело может осложниться.

— По рукам, капитан! — из таверны слышен звук отодвигаемых стульев, но мы почему-то остаемся сидеть под окном. Я же говорю, дети! — Да я ради дочери и с морским чертом помирюсь, не то что с Малфоем. Да, конечно, люди молодые, глаз да глаз за ними. Я уж присмотрю, будьте уверены.

Они прощаются, и через несколько секунд дверь рядом с нами распахивается — и вот уже сам капитан Довилль во всем блеске своего величия стоит перед нами и, чуть склонив голову к плечу, смотрит на нас с Кейт, сидящих под окошком, как на нашкодивших первогодок. Для нас столь поспешный его выход оказался несколько неожиданным, так что мы не успели отойти на приемлемое для приличных людей расстояние, которое указывало бы на то, что мы просто ждем возобновления работы в таверне, а не банально подслушиваем. Я даже несколько смущаюсь, верчу в руках пачку диковинных сигарет, полученных вчера от Драко. А Довилль совершенно неожиданно протягивает руку, забирает у меня пачку, рассматривает ее, потом, как ни в чем не бывало, достает себе одну сигарету, закуривает и возвращает пачку мне.

- Откуда у вас эти сигареты, Поттер?

- Друзья с воли присылают, — отвечаю я, как обычно не задумываясь.

Он на этот раз воздерживается от комментариев, мне даже кажется, по его губам пробегает некое подобие улыбки.

- Мисс Вудсворд, — он протягивает Кейт руку, — не окажете ли мне честь прогуляться со мной до дальнего пляжа?

Кейт, бросая то на меня, то на него недоуменные взгляды, ему эту честь оказывает и удаляется, а Вудсворд уже кричит нам с Алоисом из глубины зала:

- Ну, что застыли? У вас что, выходной сегодня?

Мы шустро вскакиваем и привычно беремся за уборку, растопку печи, идем разгружать катер. И традиционный романтический сбор фруктов сегодня тоже на нас. Думаю, даже обычно не очень внимательный к тому, что его окружает, Алоис не может не видеть, что Вудсворд совершенно невозможно счастлив, он то берется насвистывать что-то, то напевает, а днем, уже после возвращения Кейт с загадочной прогулки, исчезает на пару часов вместе с Довиллем. Полагаю, тот ведет трактирщика мириться с Малфоем. А вот Кейт кажется мне несколько надутой — вернувшись, она некоторое время просто сидит одна за столиком в пустом зале и задумчиво вычерчивает пальцем узоры на столешнице. Я знаю ее пока не так хорошо, чтобы приставать к ней с расспросами из серии «что с тобой», так что не лезу. Похоже, весь тот день проходит в переговорах между кланами Монтекки и Капулетти, но к вечеру соглашение достигнуто, так что мы все же открываемся. Зал наполняется изголодавшимися пиратами с поразительной быстротой, так что мы выбрасываем белый флаг и зовем на помощь Лиз, а вскоре и Вик. Вудсворд, раскрасневшийся от печного жара, весь так и светится от радости, даже предлагает мне и Алоису, пробегающим мимо него с тарелками, угоститься только что выпеченным пирогом, так что к одному из столов я подлетаю с набитым ртом, что не мешает записать заказ. А поздно вечером, когда таверна практически пустеет, он почему-то просит меня задержаться, неожиданно благодарит за вчерашнее, рассказывает мне о своей жизни и взглядах на кулинарию, подливает в мой бокал красное вино из глиняного кувшина, пока у меня не начинают слипаться глаза.

- А что ты думаешь, Гарри, дети, это же главное. Ради них все можно, верно? — спрашивает он меня, не ожидая ответа, но я согласно киваю, не имея понятия ни о детях, ни о том, что ради них можно.

А когда я, уже не вполне трезвый, выползаю на улицу, меня ждет новое открытие — проводить подвыпившего героя до дома пришел сам Драко Малфой.

- Гарри, — говорит он, идя рядом и пытаясь подстроиться под мою неверную походку, — будешь нашей дуэньей?

- Кем? — для моего мозга, и без того переполненного впечатлениями этого дня, такая нагрузка оказывается уже слишком.

- Дуэньей! — он смеется. — Знаешь, это такая дама, которую приставляли к знатным испанским девушкам, чтобы они вели себя прилично.