Андрей Фролов - Пути Держателей

— Император готов помочь мне войсками?

— Немедленно, — улыбнулся Марвин, и воздух в тронном зале моментально похолодел от этой усмешки. — Он ждет моего возвращения.

Какое-то время противники молчали, два могущественных тоэха, готовые закипеть и взорваться в любой миг.

— Казнив Иронотсу лично, я сам способен деморализовать бандитов.

— А я наделен полномочиями доставить бандитского главаря в столицу Империи в Золотой Клетке. Ведь мне не нужно объяснять значение этого заклинания? Именно в нем в столицу привозят всех изменников, желающих расшатать основы государства. Итак, князь Мишато, я жду твоего ответа. Сам Император ждет его.

Нити в руках лорда Онадзиро угрожающе натянулись, но тут же ослабли. Мишато кулем опустился на трон, скрещивая руки на груди. Они прекрасно поняли друг друга, матерые звери, дорвавшиеся до высокой политики, грубо и торопливо опутывающие истинное значение вещей словесной паутиной.

Несмотря на боль и унижение, Киоши ликовал. Он едва не поднялся на ноги, уже готовый умолять Марвина оставить его в Котле лишь для того, чтобы в провинцию вошли имперские войска. Но силы вновь покинули его, и юноша был вынужден безучастно наблюдать за этой странной дуэлью характеров.

— На этот раз ты выиграл, но мы оба понимаем, что цена достаточно высока, — Мишато многозначительно взглянул на Портал, нахально распахнутый посреди тронной залы. — Сегодня побеждаешь ты, завтра удача улыбнется мне…

— Удача тоэха переменчива, как оттенок Нити.

— Но я требую лично казнить наглеца.

— Я передам Императору твое пожелание, князь, — Магистр отковырял от красочного пола еще один камешек, небрежно отбросив стекляшку ногой.

— Мои наблюдатели будут принимать участие в процессе.

— Ты будешь извещен о его начале.

Лорд Мишато медлил с официальным ответом, и Киоши видел, сколь непростая борьба идет сейчас в его душе.

— При столь убогой ставке ты размениваешь слишком крупный козырь, Марвин, — тихо и зло повторил князь, внимательно глядя на Мацусиро. Казалось, он окончательно смирился, но в груди его кипела плохо скрываемая ярость. — Я не узнаю тебя.

— Просто ты совершенно не знаешь меня, князь, — улыбнулся Сконе. — Так что выберешь? Добрую войну или худой мир? Император ждет.

— Передай его Императорскому Величеству, что я высоко ценю оказанную мне честь. Боготворя величие Трона, я смиренно отдаю этого бандита в руки высокого правосудия, нижайше склоняясь перед мудростью и проницательностью Императора. Надеюсь, ты сможешь передать при дворе все уважение моих слов. Забирай свое отребье, оно недостойно даже присутствия в моем доме…

Сконе мгновенно протянул в сторону пленника левую руку и безымянного палача отшвырнуло прочь, его могучей тушей разбивая один из изящных фонтанов. В этот же миг со всех сторон от Киоши замерцали, проступая из колышущегося сумрака, золоченые прутья ажурной решетки, в каких придворные птицеловы приносят джегалам редкие и дорогие экземпляры. Из-под плит пола выступило решетчатое дно, приподнимая юношу в воздух.

— В таком случае, я забираю это, — брезгливо молвил Марвин, все еще не глядя на улов. — При дворе узнают о проявленной тобой мудрости, князь Мишато. Усилия Котла по пленению главаря бандитов также будут по достоинству вознаграждены.

Повернувшись на каблуках, Марвин Сконе приблизился к высокой сверкающей клетке. Взявшись за прут, он без труда поднял ее над полом, словно и она сама, и ее содержимое были созданы из невесомого пуха. Было слышно, как оглушенный палач поднимается на ноги, с глухим рычанием ожидая приказов лорда. Киоши едва слышно застонал, так и не сумев подняться с колен, а новый хозяин его судьбы медленно потянул клетку к Порталу.

— Кстати, лорд Сконе, — Магистр с интересом обернулся на тронное возвышение через плечо. — На тебя в самом деле начали работать люди?

В глазах командора ордена Спокойного Сна мелькнуло удивление, и Марвин нахмурился.

— Не понимаю, о чем ты, — искренне ответил он. — Мое почтение, лорд Мишато…

Князь Онадзиро сказал еще что-то, но Киоши уже не слышал, вместе с сияющей золотом клеткой проваливаясь в густой кисель Портала.

Как и ожидал Киоши, Магистр вышел из матового зеркала здесь же, на Тоэхе. Но отнюдь не в столице, как того можно было ждать, и далеко не в тюремных застенках. И от этого искалеченному пленнику стало еще более не по себе.

Портал с хлопком свернулся, обрывая подпитывающие Нити.

Они находились в развалинах какого-то замка. Даже не замка, а единственной башни, к бокам которой прилепились пара сараев и приземистый двухэтажный дом, когда-то служивший постоялым двором. Перекрытия и лестницы давно разрушились, превратив квадратное строение в пересохший колодец, крыши сараев поросли густой бледно-желтой травой. Обломки, кирпичи, старая мебель, щепки и кучи нанесенной ветрами пыли устилали пол башни, невольно навевая мысли о падении любого могущества. За проломами в стенах, грозивших в скором времени окончательно обвалиться, проплывали пышные свинцовые облака, напоминающие сонных летающих чудовищ.

— Облака в небосклоне Тоэха… редкое зрелище, — Марвин сосредоточенно двинулся по периметру башни, обрывая маскирующие заклинания, целью которых было скрыть обратную точку Перехода. — Придворные жрецы с ума сойдут от ужаса. Ты знаешь о том, как много при дворе стало жрецов, мой мальчик? Сотни. Творят свои обряды, стараясь привлечь на свою сторону привередливых Богов и умилостивить Держателей. Ты веришь в то, что отвернувшиеся от миров Креста Боги вернутся, чтобы принять участие в крушении всего сущего?

Несмотря на нескрываемый пафос, Марвин рассуждал живо и эмоционально, словно разговаривал со старым другом, с которым ему не терпелось поделиться вестями. Учуяв хозяина, в проломе зафыркал, колотя когтистой лапой, чудовищный жеребец. С вершины рассыпающейся стены сорвалась стая стеклянных птиц.

— А теперь представь, парень, как кто-то из этих безумцев, предрекающих возвращение величайших Ткачей на всем Кресте, увидел бы эти облака? Как пить дать — знамение. Ты веришь в знамения, Киоши?

— Теперь, да…

Слова давались юноше с трудом, пересохший опухший язык едва ворочался в пещере рта. Он смог кое-как подняться на ноги, тяжело прислоняясь к решетке. Жизнерадостное настроение Марвина настораживало пуще обнаженного кинжала в рукаве. Магистр принялся непринужденно прогуливаться вокруг золоченой ловушки, пиная камни и сухие ветки.

— Я благодарен вам за свое спасение, мастер…

— Никогда не благодари палачей!

От былого дружелюбия Сконе не осталось и следа. Он остановился, словно вкопанный, вцепившись в прут клетки.