Андрей Фролов - Пути Держателей

Император же и вовсе не пытался прибрать к рукам неспокойную провинцию, осознавая, какую цену придется заплатить, если в городе попытаются навести подобие порядка. Тем временем, знающие поговаривали, что за немалой частью крупнейших сделок Назандара стоят именно демоны из ближайшего окружения правителя, так что очевидная свобода и разнузданность города не удивляла никого.

Отряды отпетых ублюдков, профессиональных бандитов, авантюристов-одиночек, торговцев и контрабандистов, наемников, убийц и беглых каторжников, младших и старших демонов, Ткачей и низших, группировок и пантеонов — миллионы демонов питали гниющий город, описания которого Бактияр когда-то находил в самых мрачных человеческих историях под названием Ада. Но Овилла была права — сильный и ловкий тоэх мог спрятаться и в этом Аду.

Киоши накинул на плечо сумку, скрывавшую богатства тайника Марвина Сконе, и пригнулся, направляя сверкающий пузырь дороги сфер вниз, к пестрому лоскутному покрывалу городских улиц. Прозрачный невесомый шар вклинился в плотный поток сфер и демонов самых разных размеров, заполняющих пространство над городом. Проплывая в опасной близости от расстреливающих прожженное небо столбов прозрачного синего пламени, тоэхи парили над Назандаром, разглядывая тусклые калейдоскопы проносящихся мимо переулков и подныривая под арками стройных мостов.

У каменного пирса, прилепившегося к бедру уродливой квадратной башни, Киоши остановил плывущую по липкому канату капсулу, внимательно осматривая заполненный назандарцами причал, ветшающую стену строения и оживленную улочку у подножия башни. Нога юного тоэха не без опаски ступила на черный от гари и крови камень Гив-Назандара.

Едва не сбив путешественников с ног, к освободившейся сфере бросились сразу трое демонов, как и Киоши, лишенных способности самостоятельно летать. Тот оскалил зубы, отшатываясь с дороги, но в перебранку вступать не стал. Влившись в поток толпящихся на пирсе в ожидании свободного шара, суккуб и ее спутник по широким ступеням спустились с причала, старательно запоминая разветвления мостов, лестниц и улиц этого района города.

Неширокая, мощеная грубым темным камнем, ближайшая к станции сфер улица по всей протяженности была усеяна различными питейными заведениями. Самые разномастные демоны заполняли ее, шатаясь вдоль строений как целенаправленно, так и не очень. Из притонов постоянно кто-то выходил, кто-то стремился внутрь, шумно и, чаще, компаниями. Из открытых окон доносилась музыка, пьяные песни, рычание и смех.

Прямо у спуска с лестницы двое одурманенных низших, крепко вцепившись друг в друга, пытались подняться из заполненного болотной жижей водостока, протянутого вдоль улицы. Обнаженные суккубы недвусмысленно курсировали от таверны к таверне, стреляя глазами и призывно виляя бедрами. Неприметные фигуры, закутанные в темные, часто магические плащи, сновали по переулкам — озираясь по сторонам, они передавали друг другу какие-то свертки и пакеты. В дальнем конце улицы двое тоэхов, похожие на длинных тощих гиен, упоенно рвали на куски душу человеческого подростка, купленную в соседней лавке. Киоши оскалился, поморщившись, но демоница легко сжала его запястье, и тот лишь тяжело, с едва слышным рыком, вздохнул, поникая плечами.

Читая вывески, они двинулись по улице, постаравшись слиться с толпой, и довольно скоро остановились перед массивным двухэтажным зданием с полинявшей вывеской, почти оторванной от креплений. В окне таверны показалось луновидное лицо карлика. Скаля желтые клыки, тот неспешно облизывал пену, венчающую тяжелую деревянную кружку в его руке. Овилла развернула Киоши к себе лицом, стараясь улыбнуться как можно более уверенно, но ей это не удалось.

Вот, значит, куда привели их теперь Пути Держателей… Киоши поймал себя на мысли, что напряжение не покидает его с момента высадки. Здесь, в хаотичных лабиринтах улиц, он чувствовал себя диким зверем, неожиданно сменившим волю бескрайнего простора на душные и опасные стены сомнительного убежища. Ловушки. Клетки.

Тоэхи приблизились к двустворчатой двери, сплошь иссеченной когтями и клинками. Из-за потемневших створок несся ровный гул, нарушаемый выкриками, стуком лавок и посуды, слышалась нестройная песня и пьяный женский смех. Дыхание корчмы, вываливаясь на улицу густым облаком, было полно запахов пота, прокисшего пива и подгоревшего мяса.

— Уверен, что это место ничем не лучше, как и не хуже любого в округе, — юноша поднял глаза, честно стараясь прочесть вывеску. В его голосе с рычанием мешались отвращение и злость. — Думаю, мы сможем остаться здесь на несколько переливов, пока отыщем себе более укромное жилье.

Овилла молча кивнула, тряхнув гривой, но Киоши не испытал радости, рассматривая игру красного света на ее огненных волосах и гладкой коже. В отличие от других городов, где он когда-либо бывал, этот давил на рассудок так, словно хотел поработить с первых же мгновений знакомства. Стараясь не наступить на бродягу, прикорнувшего перед входом, молодой тоэх толкнул двери, без всякого желания шагая в недра "Хрустальной арфы Ниамора".

Как и ожидалось, внутри оказалось значительно темнее, и Киоши прищурился, изменяя зрачок и присматриваясь к полумраку зала. Довольно узкое с фасада, в глубину здание оказалось значительно больше — его дальняя стена с лестницами на второй этаж терялась в продымленной светильниками мгле. Зал корчмы заполняли тяжелые широкие столы, окруженные грубыми скамьями. Подпирающие низкий потолок столбы были обильно увешаны плащами посетителей и коптящими лампами. Вдоль стены слева, начинаясь сразу за глотающим пену карликом, тянулась длинная стойка, за которой высились ряды пузатых пыльных бутылей.

Публики в таверне, как уже успел рассмотреть юноша, оказалось немало, о чем свидетельствовал ощутимый даже на улице гул. Закутанные в тени силуэты тоэхов занимали практически все свободные места в зале. Демоны пили, играли, спорили и заключали сделки, не уставая заказывать новые порции выпивки.

Едва створки двери сдвинулись за спиной Овиллы, сидящие у выхода притихли, обрывая разговоры и с интересом рассматривая вошедших. На лицах суккубов замелькали плотоядные улыбки, а Киоши, неожиданно смутившись, вдруг вспомнил, что так и не раздобыл себе одежды. Как и повсеместно на Тоэхе, мода на одежду оставалась сугубо личным делом, но негласно считалось, что в больших городах принято хоть как-то прикрывать собственное естество.

Киоши заставил себя сделать шаг вперед, и замершие в ожидании пьяницы вновь ожили, потеряв к вошедшим интерес. Над столами снова зазвенел женский смех, полилась оборванная на полуслове песня. Демоница, ощутив сотрясающую ее спутника дрожь, прикоснулась к его плечу. Ничего не сказала, но и тот не торопился выплескивать свои эмоции. Он — чистокровный джегал из высокого Дома должен скрываться в этой грязной, всеми Держателями забытой дыре. Киоши презрительно сплюнул на бугристый, едва присыпанный старой соломой пол и направился к стойке, стараясь не задевать окружающих.