Денис Луженский - Сны чужие

- Х-хэ-эс-с-с! Хэ-эс-с, Молния! А-ах, кровь ронтов!

"Тороплюсь, будто дом чужой обокрал! Что это со мной?! Уж не начинаю ли я самого себя бояться?!"

Дорога выскочила из леса, едва заметным светлым росчерком на ровной белоснежной глади протянулась к медленно выползающей в небо темной громаде Высоких Перевалов. Дорога теперь заметно забирала вверх, но Молнию это, кажется, не смущало. Спир двигался с прежней легкостью, оставляя позади станы пути. Неровные, густо усеянные штрихами разломов и трещин стены неторопливо выдвинулись навстречу, потом вдруг прыгнули вперед и сразу оказались совсем рядом, приглашающе распахиваясь узким черным жерлом ущелья.

Перед самым входом в обитель гор Антри остановил спира и обернулся. Он долго вглядывался в белое полотно, раскатанное на добрый десяток станов от ущелья к лесу. Мирра давно покинула небосклон, но на смену ей уже выкатилась из-за Перевалов младшая Сестра - маленькая яркая Сэквен. Света хватало. Было тихо и бледные искры мерцали по всему заснеженному склону, будто усыпанному мириадами осколков бесценных радужных кристаллов "верд"… Увидел. Из лохматой щетки леса выползли на белую гладь маленькие черные жучки - два, четыре… восемь. Выползли и побежали вверх по дороге, повторяя путь, только что проделанный самим Антри.

Погоня!

В облаке снежной пыли он ворвался в ущелье, по дну которого петляла, увязая в сугробах, дорога. Криками и частыми ударами пяток погнал спира вперед и вверх, выше в горы, подальше от идущей по следу, хорошо заметному на свежем, нетронутом несколько дней снегу. Упругими прыжками послушный воле наездника спир мерил стан за станом, а их впереди было еще около сотни, да не ровных лесных трактов, а узких и скользких горных троп.

Чем выше они поднимались, тем труднее становилось идти. Скоро даже неутомимый Молния был вынужден замедлить бег. А тут еще и буран воспользовался моментом - налетел, ударил, закружил. Антри, как ни кутался в теплую меховую куртку, как ни натягивал на самый нос капюшон плаща, начал медленно, но неумолимо замерзать. Еще через несколько станов он и вовсе был вынужден слезть со спира, не столько ради того, чтобы облегчить груз своему длинношеему товарищу, сколько чтобы просто хоть немного укрыться за его широким боком от пронизывающего до костей холодного ветра. Вместе они с трудом преодолели еще с десяток станов, вынужденные постоянно пробиваться через перерезавшие время от времени дно ущелья снежные заносы. Антри с ужасом думал о том, что будет, когда тропа сузится до ширины шага Молнии и к тому же повиснет над бездной.

Двигаясь навстречу ветру, бросавшему в них пригоршни колючих ледяных игл, они шли, казалось, целую вечность, пока буран внезапно не утих так же быстро, как и начался. Из ночного неба посыпался легкий пушистый снежок. Антри немного повеселел и уже собрался было снова взобраться на Молнию, как вдруг сквозь матовую мглу впереди просочился едва видимый туманный отсвет.

В первое мгновение Антри растерялся. Воспоминание о погоне вспыхнуло в голове ярко и отчетливо. Что, если хорошо знакомые с местными горами неведомые охотники за головами обошли его? Что, если они воспользовались какой-нибудь тайной тропкой и теперь идут навстречу ему и второму отряду преследователей, зажимая свою жертву в тиски, из которых ей уже не удастся вырваться…

Антри разглядел каменный придорожный столб раньше, чем успел окончательно загнать себя в ловушку паники. Присмотревшись, вздохнул с облегчением. Дорога впереди раздваивалась. К туманному отсвету, так напугавшему его, уходило правое ответвление. Увиденный Антри свет был не факелом в руке врага, а всего лишь масляным фонарем, горевшим на дозорной башне эскальта Золнча Гордого. Как и утверждал кузнец, добраться до него и впрямь можно было бы без особых трудностей. К сожалению нужный путь лежал налево от столба - в насквозь пронизываемый крутящимися снежинками бесконечный мрак ущелья.

- Ну, не так уж плохо, - провозгласил нарочито бодрым голосом Антри, взбираясь в седло и привычно похлопывая по шее ровно дышащего Молнию. - Половина пути позади.

Спир скосился на хозяина желтым глазом, моргнул, зашипел укоризненно. Мол: "сам знаешь, что лучше бы нам пройти еще три таких "половины", чем ту одну, которая еще предстоит".

Новый удар буран нанес, когда Антри, ведя на поводу Молнию, ступил на каменный карниз, по которому тропа проходила последние двадцать станов к замку. Резкий порыв ветра едва не смахнул его вниз. Антри судорожно вцепился замерзшими пальцами в холодный камень стены. Медленно двинулся вперед, наклонив голову и подставив ударам стихии макушку капюшона. Руки осторожно ощупывали неровности стены, скользили по ней, выискивали трещину и проникали внутрь пальцами, скрепляя непрочными и недолговечными узами тело со скалой, давали возможность еще на несколько шагов приблизиться к цели… Такой близкой и такой бесконечно далекой цели.

Еще перед тем как ступить на карниз, он обвязался веревкой, которую надежно закрепил в седельных петлях Молнии. Подумал, что если он сорвется в пропасть, массивный и устойчивый спир не даст ему разбиться, удержит. О том, что будет если вниз упадет гора мяса десятикратно тяжелее его самого, Антри старался просто не думать.

Целый водопад снега и ледяных глыб обрушился на карниз всего в нескольких шагах от него, смял росшее у тропы хлипкое кривое деревце, с грохотом пронесся дальше, в бездонную черноту пропасти. Антри вжался в скалу, пытаясь слиться с ней, стать ее продолжением. Ливень мелких осколков пробарабанил по капюшону. Сердце застыло в груди, чтобы спустя чудовищно долгое мгновение отчаянно забиться, заметаться в клетке костей, закричать раненой птицей: "Все! Больше не могу! Не хочу!… Назад! Верни меня назад! Верни в безопасность! Верни в тепло! Верни в уют! Верни!…" Позади плевком на раскаленные угли испуганно зашипел спир и этот звук вернул Антри чувство реальности. До боли стиснув зубы, он заставил себя сделать шаг вперед, потом другой, третий…

Буран разбушевался не на шутку. Не было никакой возможности удержаться на проклятой тропе, двигаясь вперед, и Антри ждал. Ждал пока ветер хоть немного утихнет и позволит ему снова идти. Он давно уже понял - вся предыдущая часть пути сравнима была с легкой прогулкой. Каждый шаг давался с неимоверным трудом. Каждое усилие превращалось в пытку. Каждый стан стоил года прожитой жизни. Двадцать станов - как двадцать лет…

Передохнуть. Выждать, пока не иссякнет буря. Втиснуться в какую-нибудь щель и подождать… Вот только если стихия будет яриться до утра, рассвет застанет разве что его остывший, заиндевевший труп, вмерзший спиной в обледенелую скалу. Или спир совсем уснет на ходу и свалится с карниза - тогда смерть придет еще быстрее…