Денис Луженский - Сны чужие

А еще он выстроил незримую стену между собой и своей женой. Она так и не простила ему до конца своих дней резни в Перт-Сар, где великий хорл задавил в зародыше так и не начавшийся бунт гордых западных акихаров. Сард-одр был сильным правителем, но плохим дипломатом. Договору с тамошней знатью он предпочел демонстрацию силы. И восемь знатных барсков в одну темную ночь стали жертвами "ночных вольпов", убийц с аркских дорог. Среди убитых оказались двое родственников матери Грид-одра. Она не смогла точно узнать, был ли муж прямым виновником их смерти, но подозрение навсегда отравило им совместную жизнь… Жаль, что в семейном отношении сын оказался так же похож на отца, как и во всем остальном."

Кьес-Ко хорошо помнит все это, ибо уже тогда, почти полсотни лет назад, он, молодой виша-рукх, учил воинов хорла искусству боя. Именно он готовил тогда отряд "ночных вольпов" и был одним из немногих посвященных в тайну Перт-Сарской резни. Зная, и помня о тех событиях, он никогда бы не стал рассказывать про них Эки… По крайней мере, не сейчас.

Отец Холод в Долине окончательно сдавал свои права на владение Матери Жизни. Он еще ворчал и постоянно ссорился с ней, не желая мириться с издревле установленным Законом, но поделать ничего не мог. Камадиль-весна, дочь Матери и Отца, вошла в Арк радостной светлой волной. Пока Великие Родители выясняли свои непростые отношения, править над Виар-Та-Мирра приходилось ей. Их ссоры огорчали чувствительное нежное сердце Камадиль и она плакала, заливая землю прохладными дождями. Погода менялась едва ли не каждый день. То светила Мирра, то небо вдруг затягивали угрюмые тучи и стена ливня прибивала к едва отмерзшей земле все, что было едва тоньше молодого деревца-энбаль. Иногда с неба еще сыпался снег, а по ночам Отец тайком пробирался в Долину и затягивал лужи во дворах тонким слоем узорчатого льда.

Несколько дней назад Седобородый вдруг разбушевался не на шутку и в Долину из-за Гор Надежд ворвался буйный Хэд, верный слуга Отца. Воин-ветер валил деревья, срывал и уносил недостаточно прочно сработанные крыши домов, даже умудрился поднять верхушку Надвратной башни в Лилап-Рха и швырнуть ее за пределы замковой стены. Потоки воды непрерывно поливали Долинное Гнездо двое суток кряду, а потом Хэд выдохся и ушел, небо очистилось от туч и установилась прекрасная теплая погода.

Эки-Ра радовался теплу как ребенок. Он жмурился от удовольствия, подставляя лицо и грудь встречному ветру и еще не слишком горячим лучам Мирры. Жизнь казалось прекрасной. Правда, грядущая встреча с отцом несколько затеняла горизонты его мечтаний. Они никогда не были с ним достаточно близки, а смерть матери, вместо того чтобы послужить соединению, еще больше отдалила их друг от друга. Отец ведь даже не пришел тогда попрощаться с сыном, наутро после похорон, совсем еще затемно выехал с отрядом приближенных в столицу и уже с дороги прислал вестника.

"Хорл велел передать, что занят и не сможет проводить тебя лично, юный хальгир. Он желает тебе и почтенному георту Кьес-Ко ровного пути. Рука его лучших спирхэдов проводит вас до стен Лилап-Рха."

Эки выслушал вестника и приказал собираться к отъезду. Он угрюмо молчал на протяжении всего пути от Вела-Сорд, где жила мама, до Долинного Гнезда Ко-Кьеви, пока спирхэды не оставили их. Все это время, стоило ему лишь посмотреть на вооруженных, нарядно одетых всадников в зеленом, он сразу же вспоминал отца и во рту непонятно откуда появлялась странная горечь.

- Очнись, Эки. Ты что, научился спать с открытыми глазами?

- Прости, Кьес… Ты что-то говорил мне?

- Говорил. Я заметил, что до Арк-Хорл полдня пути, а время уже позднее. Придется устроить еще одну ночевку.

- Прямо здесь?

- Можно и здесь… Я, однако, предпочел бы сделать это там.

Длинный тонкий палец нолк-лана протягивается в быстро сгущающуюся вечернюю мглу. Там, на практически лишенном растительности выпуклом лбу холма, темнеют башни небольшой крепости. Эки со стыдом узнает форпост, о котором, конечно же, должен был помнить не хуже нолк-лана, ибо эти места были для него родными.

- Эрош-хад, - бормочет он, - мы уже у Верхнего Кольца. Значит, ты прав, Кьес - отсюда до Арк-Хорл ровно полдня пути.

Нолк-лан молчит, никак не комментируя запоздалую вспышку прозрения воспитанника. Задумчивость паренька можно понять - его любовь к отцу очень сильна, но если любовь такой силы держать в темнице отчуждения слишком долго, она вполне может превратиться в ненависть.

- Поспешим, - Кьес-Ко похлопывает узкими пятками по чешуйчатым бокам спира и тот радостно ускоряет бег, уже предвкушая сытный обед и спокойную ночь под навесом. Маленький отряд с грохотом переправляется по деревянному настилу плоского мостика, перекинутого над ленивой и мелкой речушкой, быстро взбирается на холм и останавливается перед воротами заставы.

Давно, еще в те времена, от которых до теперешних дней дошли лишь передаваемые из уст в уста легенды, высадились на берегах этой земли уцелевшие после Нашествия Бездны барски и кальиры. Пятьсот кораблей, как гласит древнее предание, отчалили от Старой Земли. Сколько из них добралось до берега - о том знает лишь поглотившая остальные Великая Вода. Выжившие перевалили через отвесные скалы Гор Надежд и спустились в Долину. Вел их могучий и славный хорл - Вирт-одр. Вместе с ним на Новую Землю привели свои роды два его сына и названный брат Сар-Кальир. На левом берегу быстротечного Илка, над тем местом, где сейчас поднимаются в небо высокие стены Вирт-Хорл, они держали совет, и утром Сар с большинством кальирских родов ушел на юг, а Вирт остался там, у подножия Гор Надежд. Его родовичи потеснили с левого берега реки молодую рощицу и заложили основу первого города в Долине. Город назвали Арк, что на древнем наречии барсков значило "светлый, новый". Позже, когда это же название закрепилось за всей северной частью Долины, стали добавлять к имени города "хорл", ибо как еще называть столицу нового государства, как не "новый город хорла"?

А Сар, между тем, все дальше и дальше уходил на юг - все искал естественную границу, которая могла бы бесспорно отделить его владения от владений брата. И границу он ту нашел - полноводная могучая река перерезала просторы Долины на две неравные части. Южный кусок был меньше северного, но Сар жадности остерегся, мудро рассудив, что спокойствие и надежность границ дороже. Он переправился на левый берег и, углубившись еще немного на юго-восток, основал там, на берегу Сар-озера, свой город, которому в память о матери дал имя Бракаль. При следующей встрече братья закрепили территории своих владений на глянцево-серой глади Законного Камня, а широкую реку, разделяющую земли Арка и Бракаля, назвали Отагон - Рубежный.