Денис Луженский - Сны чужие

Крайт не желал. И даже не потому, что ему претила мысль стать одним из тех, кому аркские вольпы всаживали в спину кинжал с не в пример большим удовольствием, нежели обычному сельскому стражнику. Просто он разок видел Ураз-Таша в деле и немного представлял себе какой он боец, к тому же сэй-гор был сыт и согрет, а у большинства пленников зубы стучали от холода и в животе бурчало, невзирая на только что проглоченное мясо.

За спиной старшины засмеялся кто-то из его товарищей, другой бросил брезгливо:

- Все жители Долины трусы! Трусы и слабаки!

При других обстоятельствах Крайт не удержался бы от соблазна напомнить фарсахару, что все его соплеменники, находящиеся сейчас в Долине, служат одному из ее жителей. При других обстоятельствах… Сейчас оставалось утешать себя мыслью, что уж во всяком случае предателем ему точно не стать.

Впрочем, не все считали так же. Когда из толпы обреченных вышел Гувор, Крайт даже не очень удивился. Под рукой у удачливого Беды ватаге было раздолье, но каждый при этом знал - случись что, помощи от свирепого и беспощадного в схватке вожака ждать не придется, Гувор будет спасать свою жизнь, не считаясь ни с чьей другой.

- Я не трус, - заявил Беда, - и не слабак.

- Докажи, - Ураз кивнул одному из подчиненных, тот подошел к бывшему вожаку ватаги и перерезал кинжалом ремни на его руках. Гувор неспешно направился к копью, разминая запястья, вынул его из промерзшего после последней оттепели до хрустящей корки наста, покидал из руки в руку, примериваясь к оружию. Старшина фарсахаров с усмешкой наблюдал за ним. Гувор не уступал ему телосложением и, несомненно, был достойным противником. Его и взять-то удалось легко только потому, что на момент поимки сам Гувор, равно как и большая часть его ватаги, оказался пьян почти до бесчувствия. Забава обещала стать интересной.

- Награда за твою голову отдельно от тела назначена вполовину меньше, чем за тебя живого, - заметил сэй-гор, только теперь вытаскивая из ножен меч.

Вместо ответа Гувор нанес удар, метя в левую ногу старшины. Тот отбил выпад плоской стороной клинка и понеслось…

Противники кружились на неширокой площадке меж голых кустов колючего цербна, дорогой и двумя группами зрителей по-разному смотревших на происходящее: фарсахары одобрительно шумели, комментируя каждое движение своего старшины; пленники наблюдали молча, с угрюмым интересом в глазах. Победит ли, проиграет ли Гувор - для них ничего не изменится. Разве что станет в отряде одним конвоиром больше.

Крайт был далеко не мастером в воинском деле, всего лишь неплохо натасканным рубакой, каких много. Тем не менее, даже ему скоро стало ясно, что Ураз-Таш превосходит Беду настолько, насколько сам Крайт превосходил бы какого-нибудь необученного крестьянина. Фарсахар попросту играл со здоровяком вольпом, легко отражая лучшие его выпады. Гувор ярился, ошибался, но противник почти не пользовался этими ошибками. Издевался - то в бедро острием ужалит, то наколет плечо, то чиркнет лезвием по груди. Скоро у Беды кровь сочилась из доброго десятка не опасных, но обидных и болезненных царапин.

Итог схватки вышел закономерным - Гувор, совершенно потерявший всяческое соображение от боли и ярости, бросился в отчаянную, почти неуправляемую атаку, слепо размахивая копьем; Ураз-Таш увернулся, пропустил его мимо себя и единственным косым ударом сверху вниз поставил точку в начавшей надоедать игре. Копье, вырвавшись из разжавшихся пальцев Беды, вонзилось в снег почти у самых ног Крайта. Мысль попытаться воспользоваться близким оружием возникла и тихо умерла, убитая трезвым рассудком. Крайт даже отступил назад, не из страха, а просто подальше от опасного соблазна.

- Ну, кто следующий? - бросил Ураз, не глядя на судорожно вздрагивающее в снегу тело.

Строй молчал. Крайт старался не смотреть на ровно дышащего после недолгой схватки фарсахара. Когда взгляд сэй-гора уперся в него, он даже дыхание затаил, впервые в жизни мечтая стать уже в плечах и ниже ростом. Со своим вожаком (теперь уже окончательно "бывшим") он комплекцией никогда не мерился, но в этой толпе, по большей части состоящей из измученных, оборванных бедолаг, заметно выделялся более крепким, здоровым видом.

- Давай, ублюдок, - Ураз-Таш смотрел на него оценивающе и под этим взглядом замерзшему Крайту вдруг стало жарко, - покажи, на что ты способен… если, конечно, не желаешь испортить нам всем забаву и умереть прямо там, среди остальных червей.

У Крайта зашумело в голове, как сквозь сон донесся до него хохот зрителей-фарсахаров, а кто-то спокойный и рассудительный внутри вдруг шепнул: "ничего особенного, просто овраг попался глубже обычного".

Что ж, все же это было лучше веревки на шее. И Крайт шагнул… почти шагнул навстречу неизбежности, когда Хозяйка Дорог, повинуясь одному ей ведомому капризу, решила продлить жизненный путь одного из самых незначительных своих почитателей еще на один коротенький переход.

Он вышел из строя мгновением раньше Крайта, не говоря ни слова, подобрал упавшее копье и встал напротив Ураз-Таша, чуть пригнувшись и поудобнее перехватив древко обеими руками. Крайт еще машинально отметил заметную неловкость хватки и полное отсутствие чего-либо хоть отдаленно напоминающего боевую стойку. Только потом сообразил - самоубийца (иначе такого и не назовешь) был никто иной как Тщедушный! Крайт не верил глазам, но ошибиться не мог: его опередил тот самый болезненный барск, совсем еще недавно казавшийся безучастным ко всему, даже к чужому сочувствию и к собственной, явно недалекой, кончине…

"Вернись, дурак! Что ты делаешь?!" - захотелось крикнуть. Но Крайт не крикнул - все-таки оказаться на месте Тщедушного ему совсем не хотелось. Поэтому он промолчал и даже не пошевелился, только смотрел на происходящее, борясь с желанием отвернуться.

- Легкой смерти захотел, червяк, - фарсахар смерил нового противника насмешливым взглядом, с показной ленцой поднял меч, по лезвию которого скатывались в снег темные капли.

- А не выйдет легкой-то…

- Берегись его, Ураз-дакай! - засмеялся кто-то из сэй-горов. - Его сам Седобородый уложить не сумел, куда тебе!

- Уложить не уложу, - огрызнулся Ураз, - а поцарапать - поцарапаю. Не очень сильно поцарапаю, чтобы сдох не слишком скоро.

Он нехорошо усмехнулся и, шагнув вперед, небрежно махнул клинком. Крайт вздрогнул - ему показалось: барск не сделает даже попытки отразить удар, просто подставит шею под беспощадную сталь… Однако Тщедушный все же вскинул копье навстречу мечу, вскинул неловко, медленно, но этого хватило - сталь бессильно прозвенела о сталь и отскочила назад.

- Вот как? - удивленно приподнял брови сэй-гор. - Что ж, так даже интереснее будет.