Денис Луженский - Сны чужие

- Не знаю насчет десятка, - голос Вэр долетел до него сквозь вату накатившей отчужденности, - а за пятерых я точно поручусь. Сама видела. Одного ножичком с крыши сбил, остальных мечами посек - куда там Десятирукому. Да все это еще и со стрелой в ноге. Бок ему, наверное, тогда и продырявили…

"И бок раньше продырявили, и стрела в ноге сидела… Но я бы и остальных, наверное, положил. Умер бы, а положил… Двенадцать! Двенадцать трупов! А может и тринадцать, если тот, с отрубленной рукой… Бог ты мой, неужели это сделал я ?!"

- Да-а… Мастак он по части рубки. Я бы с таким "один на один" не вышел…

- Ты бы и со мной "один на один" не вышел.

- Да я не о том, Вэр… Непростой он парень - вот чего. Его приятель тут сказывает…

- Болтает он много, Рыжий этот! - в голосе Вирэль Олегу послышалось раздражение (с чего бы это, интересно?) - Никакой он, конечно же, не хальгир. Я Эки-Ра не видела, может Ольк на него и похож, а только нечего здесь хальгиру делать. Убили его. Кто говорит - вместе с отцом убили. Кто говорит - сам он отца убил, а уж самого его Бьер-Рик прикончил. Говорят-то по-разному, а конец один - мертвец твой Эки-Ра, вот так.

- И вовсе он не мой, - проворчал Наш. - Это же я так… Рыжий говорил…

- Болтает этот Рыжий много! Понял?

"Понял, - повторил мысленно Олег. - Это правильно. Антри болтает многовато. Даже странно, не замечал за ним раньше…"

- Понял, - повторил вслед за его мыслями и Наш. - Тогда кто же он?

- Тши-Хат его знает… Может, конечно, и из воинов того же хальгира. Уцелел после резни в Вирт-Хорл, а теперь мыкается один.

"Пальцем в небо, девочка. Пальцем в небо…"

- Ладно, Вэр. Про Олька все ясно… Р-ронт! Ничего, конечно, не ясно, но я не о нем сейчас. О себе я…

- Что-то ты заговариваться начал, Наш. Не приболел? А может, в бою по голове досталось?

- Не ерничай, Вэр. Не тот случай. Ухожу я…

Пауза. Вирэль молчала, ожидая продолжения, а Наш, похоже, никак не решался закончить сказанное.

- Синих Ножей больше нет, Вэр. Карз мертв. Киру…

- Что Киру? - голос Вирэль был спокоен и холоден, как айсберг в полном безветрии.

- Она… Ну… Говорить тебе не велела до времени… Да уж ладно, все одно ведь узнаешь скоро…

- Узнаю что? Говори прямо, Наш, не тяни жилы!

- Они с Садри тоже собирались уходить. Как только Садри на ноги встанет. Киру от него ребенка ждет, вроде. Сказала, свою долю добычи возьмет честно, без дележа. Ту, что им с Садри причиталась до… До спасения твоего, в общем.

- Так, - сказала Вирэль и замолчала.

- Ты уж не обижайся, Вэр, - от дерзкого нагловатого Наша было непривычно и странно слышать слова, произнесенные подобным тоном - извиняющимся, почти умоляющим. - Я тоже хочу уйти. Подамся к Бракалю, как хотел Карзаф. Не по мне тягаться с фарсахарами этими, хоть под рукой законного хорла, хоть под самозванцем…

- Все, - твердо оборвала его Вирэль, - собрался уходить, так уходи. Нечего тут сырость разводить.

Наш обиженно засопел и Олег услышал звуки быстро удаляющихся шагов. Потом возмущенно скрипнула распахнутая резким толчком дверь и все стихло. Он вдруг с удивлением понял, что ему стало легче. Нет, душевная боль не прошла, но больше уже не грозила превратиться в апатию. Подслушанный чужой разговор, чужые проблемы и переживания наложились на его собственные чувства, и ему действительно стало легче. Намного легче. Настолько, что он решился, наконец, открыть глаза…

…И встретиться с внимательным взглядом Вирэль. На ее лице не было больше повязок и он подумал, что с точки зрения Эки девушка далеко не красавица. Даже легкое разочарование почувствовал, какое очущает маленький ребенок, обнаруживший на Новый Год под елкой не то, что выпрашивал у Деда Мороза почитай с прошлого праздника.

- Все слышал? - спросила Вирэль.

- Все, - честно признался Олег. Губы шевелились с некоторым трудом, но слова звучали вполне внятно. Намного лучше, чем вчера.

- Не стыдно? - поинтересовалась девушка.

- Стыдно, - не менее честно ответил он.

Они долго молчали, глядя друг на друга.

"В кино влюбленные обычно начинают говорить без слов, - зачем-то подумал Олег. - В жизни так не выходит… Может, просто потому, что я ее не люблю?"

И на миг ему показалось, что Вэр на самом деле может читать его мысли, потому, что девушка вдруг вздохнула и сказала с ноткой грусти:

- Ты хоть понимаешь, чем мне обязан, герой?

- Понимаю, - кивок получился немного вялый, но вполне удовлетворительный. - Думаю, что уж теперь-то мы точно в расчете.

- Дурак, - спокойно заключила Вирэль, зажигая в глазах знакомый ему ледяной блеск. - Я тебя уже дважды из беды выручаю. Счет давно уж на мою сторону перевалил.

- Неправда твоя, красавица, - теперь он попытался улыбнуться. Выглядело это, наверное, не вполне естественно, но вышло… Вышло, черт побери!

- Если бы не ты, я бы и в первую беду не попал, да и от второй, скорее всего, сейчас далеко бы уж был.

- Дважды дурак, - хладнокровно заключила Вирэль. - Нечего бревна со свежих плеч на усталые валить. Сам напросился, сам и гуляешь.

- Это верно, - послушно согласился Олег, - сам и гуляю… Кстати, насчет погулять…

Он напрягся и сел, опираясь на руки. Что ж, вчера на это ушло куда больше сил, чем теперь.

- Что ты делаешь? - Вирэль встревожено наклонилась к нему, желая уложить обратно в постель. Олег перехватил ее руку и как можно тверже отвел в сторону.

- Тебе нельзя вставать! Раны откроются!

- Ерунда. Я должен двигаться сейчас, иначе завтра мне это уже не понадобится… И не помогай мне, хорошо?

Он встал, борясь с желанием опереться на стену. Его слегка качало и голова кружилась, как после тяжелой и долгой болезни. В остальном же он чувствовал себя… неплохо. Совсем неплохо! Нога еще болела, но не настолько, чтобы сильно мешать при ходьбе. Бок побаливал едва-едва. Синяки, похоже, зажили вовсе.

"Времена, когда любая, даже самая слабая царапина мучила меня по несколько дней, похоже, остались в прошлом, - потрясенно подумал Олег. - Неужели, на здешних обитателях все заживает с такой скоростью?"

Он посмотрел на Вирэль, изумленную, видимо, не меньше, чем он сам, и мысленно покачал головой.

"Нет. Если и быстрее, чем у людей, то ненамного. Вон, у Вэр до сих пор ссадины видны. Иные шрамы под шерсткой, небось, до конца жизни не зарастут. А у меня…"

Олег провел рукой по повязке на боку, потом наклонился и поднял с пола перевязь с метательными лезвиями. Он вытащил из клапана один из ножей, в задумчивости покачал его на ладони, а потом вдруг отогнул пальцем край повязки и аккуратно поддел его острием. Вирэль вскрикнула и дернулась было остановить, но опоздала - ткань поддалась со слабым скрипом и упала к ногам кучкой покрытых подсохшими темными пятнами тряпок.

- Ой! - пискнула девушка, уставившись на его бок. Глаза ее округлились от изумления.