Денис Луженский - Сны чужие

- Ты разве не сказал своим друзьям? - Мар-Ратш сделал удивленное лицо. - Может, ты им не доверяешь? А может, они тебе вовсе и не друзья?

- Заткнись! - не выдержал Антри. - Закрой свой поганый рот, "даровитый", иначе я закрою его тебе сам! Ты не смеешь разговаривать с ним подобным образом!

- Так-так. Значит, все-таки, сказал…

- Вы все с ума посходили! - выдохнула девица, тряся головой. - Хальгир?! Эки-Ра?! Опомнитесь!…

- Это правда, Вэр, - хмуро бросил мальчишка, не оборачиваясь. - Я - Эки-Ра. То, что ты считала выдумкой Антри и плодом моего безумия - истинная правда. Я - законный наследник Грид-одра, моего отца. Ничтожество, которое ты не видишь, но, думаю, хорошо слышишь, тебе подтвердит.

"Ничтожество… - Мар-Ратш напряг волю, ощутил ток Дара, проходящий сквозь тело и мысленно улыбнулся. - Поглядим еще, кто из нас ничтожество, малыш! Поглядим!"

- Ты убил своего отца, - произнес он, внимательно наблюдая за реакцией мальчишки. - Ты хотел занять его место, не дожидаясь своей очереди и боясь, что очередь эта может не подойти никогда. Ты предал свой Род и свою кровь.

- Для фэйюра в твоем положении ты что-то слишком разговорчив, Мар, - хальгир наклонился вперед, ближе к издару, угрожающе прищурил глаза. - Тем более странно слышать подобные слова от того, кто лучше других знает какова на самом деле правда.

- Правда? О какой правде ты говоришь? О той, что известна твоим друзьям или о той, что они не знают?

- О той, что не знаю я, - мальчишка наклонился еще ниже и схватил Мар-Ратша за плечи, руки его оказались твердыми и горячими, как разогретые в пламени стальные клещи. - И о которой ты скажешь мне здесь и сейчас!

В тот же миг Избранный уперся ладонями в грудь хальгира, из его растопыренных пальцев хлынул убийственный поток Дара, способный парализовать и отбросить прочь любого, даже другого издара. Однако мальчишка остался на ногах, его руки только сжались сильнее и Мар-Ратш с ужасом понял что именно чувствовал джартад сэй-гор в мертвой хватке Харта. А еще он почувствовал, как стремительно уходит мощь, никогда не покидавшая его ранее. Что-то, таившееся внутри Эки-Ра, выпивало из мага Дар, как жаждущая глотка выпивает бьяни из глиняного кувшина. Досуха. До капли.

Он почувствовал страх, а вслед за страхом пришла и боль. Он вскрикнул и, забыв о гордости, забился, пытаясь освободиться от впивающихся в его плоть жестоких пальцев. И услышал голос мальчишки, который, кажется, попросту не заметил того, что наверняка свалило бы и взрослого урда.

- Ты расскажешь мне все, что знаешь, Избранный Дара, либо последуешь вслед за теми, кого предал и убил! И не пытайся обмануть меня, я узнаю, что ты лжешь прежде, чем будет произнесено хоть слово неправды!

Отчего-то Мар-Ратш поверил этому. Поверил сразу и без тени сомнений…

Мар-Ратш не любил довольствоваться малым. Отпрыск знатного, но небогатого рода, он был третьим и младшим сыном в семье.

По древнему закону все движимое и недвижимое имущество рода должно после смерти отца переходить к старшему ребенку мужского пола. Средний сын еще мог надеяться получить в распоряжение часть родительского имущества, доля же младшего была проста и незавидна - всю жизнь быть тенью старших братьев. Мар если и готов был стать тенью, то никак не тенью братьев, которых, сколько себя помнил, глубоко и искренне презирал. При характере младшего дело грозило обернуться в будущем немалым кровопролитием, однако, к счастью для своих родичей, честолюбие и гордость юного Мара перевесили зависть и недовольство собственным положением. Он попросту посчитал ниже своего достоинства бороться за более чем скромные земельные наделы. Нашлись цели и посерьезнее - у Мара оказалась достаточно Дара, чтобы претендовать на Избрание.

Когда Мар-Ратшу исполнилось двенадцать, он по собственной воле оставил отеческий дом и переехал в фреор Зур-Велез. Отец был не против, только похмурился для вида, а потом лично отвез строптивого гордеца-сына в фреор и даже назначил ему небольшое содержание. В глубине души он был доволен, что все решилось именно так.

Старейшим Избранным в Зур-Велез считался тогда почтенный Брейруск. Его учеником и стал Мар. Сын обедневшего акихара не был сверхталантлив, Дар не "заменял ему кровь", как любили говорить издары. Он имел все шансы стать рядовым лекарем, "предвестником" или "влиятелем". При должном упорстве и прилежании мог бы достичь пятого или даже шестого витка "спирали Мастерства"…

Нет, Мар-Ратш не мог и не хотел довольствоваться малым. Упорство в достижении поставленной цели граничило у него с фанатизмом. Сама цель превращалась в навязчивую идею. Когда самые прилежные ученики проводили в позах концентрации время с утра до полудня, Мар высиживал сутки. Когда самые упорные кандидаты на Избрание отступали перед тяжелой задачей, Мар выворачивался наизнанку и зубами вырывал результат. Упражнениями по развитию собственного Дарования он доводил себя до полного изнеможения. Мар-Ратшу было мало пятого или шестого витка, он жаждал подняться по меньшей мере до восьмого. Врожденного таланта недоставало и эту роковую нехватку приходилось возмещать всеми возможными способами. А когда возможных не осталось, в дело пошли невозможные.

Просидев год и семь месяцев над древними трактатами Сур-Сивеора и Фьорваха Пустынника, он построил "зеркало Творца" - полулегендарный прибор, якобы позволявший сфокусировать сознание Избранного таким образом, что тот оказывался способен сконцентрировать на себе колоссальное количество Дара, а при определенной удаче даже на какое-то время слиться со Сферой воедино…

В кругах Избранных рассказывали с неизменной ироничной усмешкой, что из семи опробовавших на себе "зеркало" выжили и сохранили рассудок только двое. Прибор даже называли иногда в насмешку "зеркалом Бездны". Мар стал восьмым, кто рискнул использовать "зеркало"… и третьим, кто остался после этого жив. Чего ему это стоило - о том знали только сам Мар-Ратш и его наставник. Брейруску потребовались все его знания и навыки, чтобы вытащить из небытия отчаянного ученика, одной ногой шагнувшего в Шарвал. Когда спустя четыре дня Мар очнулся, первое что он увидел было осунувшимся лицом старого издара.

Со страхом прислушавшись к себе, Мар почувствовал, что его еще слабое физическое тело пронизывают потоки Дара такой силы, о которой раньше он мог только мечтать. "Девятый виток! Или даже больше!"

- Я сделал это! - прошептал он и в его глазах вспыхнуло торжество.

- Безумный честолюбец! - Брейруск с сожалением и досадой тряхнул седыми волосами. - Ты хоть представляешь, какую цену заплатил? Будь твое сердце чуть менее здоровым и сильным, ты был бы уже мертв. Радуйся, ты украл у себя лет семьдесят своей собственной жизни. С виду ты еще молод, но по сути ты почти уже старик!