Степан Мазур - Изнанка Мира

Женщина пала на колени перед шаманом, умоляя простить их обоих. Слёзы потекли по ее щекам, закапали на землю, впитываясь в сухую, давно не знавшую дождя землю. Это невозможно был подделать.

Бубу, будто не замечая, отложил бубен и двумя руками взялся за копьё. В воздухе словно запахло озоном, полуденное небо стало стремительно затягивать серыми тучами. Ветер усилился, подгоняя ворохи ваты по небу в центр небосвода.

Шаман запел. Гортань тревожно завибрировала, издавая причудливую песню — смесь высоких и низких нот. Женщина осторожно подняла голову и увидела, что зрачки шамана закатились. Видны были лишь белки. Он вошёл в состояние транса.

Звуки гортани покатились по всей одинокой степи, уплывая от хижины Бубы, расположенной на возвышении, до самого края мира.

Тучами заволокло весь горизонт, тело шамана затрясло — слышит духов. Низкие, режущие слух звуки как раскаты грома покатились из его уст:

— Сегодня будет сильный дождь. Дети голема растают, сгорят под неистовым гневом духов, а дети неба останутся жить. Жить, чтобы видеть и прозревать…

— О великие духи, — снова пала на землю женщина, — как вырваться мне из оков материальности? Я не вижу правильного пути.

Белки шамана прорезали красные нити. Капилляры полопались от напряжения, делая глаза по-звериному страшными.

Сверкнула первая молния, разрывая горизонт надвое. «Ветка» попала совсем близко от ритуального холма. Через долгие мгновения слух разорвало громовым раскатом. Женщина вздрогнула, упав на колени.

— Твоя семья уходит… Ты ищешь истину, но она найдёт тебя сама… Знаешь ответ… Делай то, что должна… — шамана забило в конвульсиях, старик залепетал бессвязные слова, затем отключился, упав на землю. Женщина подскочила, перевернула тело шамана в удобное положение и подложила под голову свою накидку.

Костёр вспыхнул, вздымаясь высоко в небо, словно только сейчас решил принять жертвенную тушку зайца. Женщина горячо зашептала слова благодарности, осторожно отошла и на негнущихся ногах направилась вниз с холма.

Небольшая тропа вела прямиком к старому автомобилю, где сидели муж и сын. Они не понимают. Они так ничего и не поняли, игнорируют её жизненный поиск. Они слепы к её истинам.

Но что означают слова шамана? «Твоя семья уходит».

Время остановилось вместе с женщиной, которая не смогла больше сделать и шагу. Понимание пришло одновременно с ослепительной белой молнией, что пронеслась по небу, вырываясь из чёрного облака… Пронеслась и ударила… в самый центр автомобиля.

«Дети голема растают», — глухо повторились в голове слова шамана шокированная женщина.

Сердце остановилось, затем со всей силой стукнуло по рёбрам, разрывая грудную клетку. Неистовый крик, полный отчаяния, прокатился по всем окрестностям. Ужас придал сил. Женщина помчалась к охваченной огнём машине со всех ног.

Небывалый жар не давал приблизиться и на пару метров. Сплав металла, из которого был сделан корпус автомобиля, стекал на землю как воск горящей свечи. В чёрных обречённых глазах искательницы истины отражались языки пламени. Металл горел так же, как бумага. Чудовищная температура молнии в десятки тысяч градусов за одно мгновение разогрела корпус машины так, что он растёкся по земле лужей.

Муж и сын умерли в одно мгновение, сожжённые гневом богов дотла. Женщина не смогла потом найти ни костей, ни зубов.

Обречённая на одиночество застыла как каменная. На глазах сгорал прошлый мир.

Словно в утешение небо послало такой ливень, какой не видела истерзанная зноем земля многие годы. Тугие струи вбивали пыль, больно разбиваясь о плечи и спину… вдовы, потерявшей и единственного ребёнка.

Ливень долго не мог справиться с бушующим пламенем. Когда женщина, наконец, смогла приблизиться к опалённому остову машины, от застывающего на земле металла валил густой пар. Так кузнец опускает готовое, пылающее огнём печи изделие в воду для закаливания. Наверное, жизнь тоже решила закалить женщину, чтобы только так смогла найти ответы на свои вопросы. Смогла найти верный путь из человеческого тупика. Для всего человечества сразу. Но как должен звучать вопрос, чтобы получить ТОТ САМЫЙ ответ?

Лишь шаман Бубу, приходя в себя на холме, знал ответ на самый волнующий человечество вопрос. Но люди не готовы были услышать это…

— Никогда не задавайте вопрос, на который не готовы получить ответ, — пожал плечами Саркон и создал портал, вернувший его на пляж.

Стоило ли из-за этого случая с шаманом прерывать его трижды заслуженный отдых? Свои решили его совсем доконать?

Коридор в квартире Евгения Мирянова погрузился в тишину. Двое уже которую чудесную минуту стояли, молча слушая лишь биение сердец друг друга. Казалось, те бьются точно в такт.

Человеческое сердце и сердце ангела.

Исчезли все мысли. Пустота в голове. Только тепло льётся от солнечного сплетения вниз живота, волной разливаясь по всему телу.

По щекам Люции текли слёзы. Она не знала и не хотела понимать, почему они появились. Сожалела, что не повстречала Его? Того Единственного, с которым с первого взгляда и на всю жизнь при жизни? При своей человеческой жизни.

Она больше не думала об этом, просто позволяла слезам течь по щекам и подбородку и капать ему на грудь. Ему — человеку из плоти и крови.

Евгений не мог вымолвить и слова. Разум испарился. Только одно знал точно: во что бы то ни стало не мог позволить Ей уйти. Никогда! Ведь Она именно Та, которую признало всё его естество. Он ощутил и принял её прежде, чем в этом убедилось зрение, а после и разум. И поющая душа шепчет ему, что никого больше никогда не полюбит так, как полюбил сейчас Её.

Но почему, чёрт побери, почему она ангел, а не человек?

Между обоими проходили незримые, но такие ощутимые разряды. По коже гуляли мурашки. Не холодные, неприятные, но нежные, возбуждающие, зажигающие внутренний свет.

После тёплой неги по телу прошла холодная волна. За работу принялся разум, отсекая саму возможность любви человека и ангела. Подлый, он принялся взвешивать возможности, искать доводы в пользу невозможности происходящего и постепенно сводить всё ко сну и усталости.

Ты просто устал, Мирянов, очнись. Это просто светлый миг, который растает, просто вспышка света, ослепляющая на миг и меркнущая, когда снова темнота вступит в свои права.

Но сердца обоих говорили, что её слёзы на его груди, и его сильные пальцы под её крыльями — не сон. Далеко не сон. Это за пределами сна. Это больше чем реальность. И чувства обоих горели таким костром, что не могло остаться и пепла.

Нет, не будет ничего. Ничего не останется после того, как Она уйдёт. Уйдёт Она и для него останется лишь пустота. А для Неё без Него пустотой станут и сами небесные чертоги. Всё же просто. Мир прост. Всё же ясно, как погожий день.