Юрий Иванович - Рай и ад Земли

Новички сумели описать политическую обстановку на данный момент. Они знали многое. Благодаря этому Торговец пересмотрел многие свои планы, которые изначально были слишком уж кровожадными.

Все поправки вносили по ходу общего дела и после уточнений со вновь прибывающими каторжниками утверждались советом шафиков.

Прежде чем переворачивать второе корыто, все каторжники в последний раз поели – и только после этого принялись устанавливать вторую опору в расчетное место. И вскоре громадная рогатка была готова.

К тому времени и возникла новая проблема, о которой сначала не подумали. Предполагалось, что канаты из слантерса будут привязаны к углам толстенного одеяла, создавая таким образом упругую пращу. Но на практике все оказалось гораздо сложнее: одеяло из-за своей собственной упругости сворачивалось в полете – еще до того, как вложенный для испытаний камень успевал из него вылететь. При первом выстреле камень вернулся вместе с переплетенным одеялом, и только благодаря случайности обошлось без жертв. Еще долго, как ни мудрили с натяжением резиновых жгутов, как ни переделывали само одеяло, ничего не получалось. Само собой, откладывался и бросок человека: в случае неудачи его могло так ударить о камни при возвращении, что и пуленепробиваемая куртка не спасла бы. Для благополучного запуска шафика на высоту требовался всего лишь обычный прочный кусок брезента.

Тут свое слово сказал Бонзай Пятый, который к тому времени забыл про сон и личным примером взбадривал товарищей по несчастью при натяжении ужасно тугих канатов из местного каучука. Подойдя к разозленному неудачами товарищу, молодой монарх предложил:

– Может, вместо одеяла мой камзол приспособить?

– Гм? – Некоторое время Дмитрий смотрел на друга с непониманием, а потом глаза его расширились от озарения: – Эврика! Да ты гений! Раздевайся! – Правда, тут же понизил голос и поинтересовался: – Не страшно для истории, если король будет ходить голый?

На что получил достойный ответ, без всякого наигранного пафоса:

– Чего не сделаешь ради торжества справедливости! Как чуть позже оказалось, Бонзай совершенно голым не остался. Видимо, ему еще ночью выделили вполне приличные плавочки из кожи ядовитых пауков, и он теперь щеголял в них.

С камзолом дело наконец сдвинулось с мертвой точки. Как оказалось, ткань была настолько герметичной, что даже батареи и баллоны со специальным газом во внутренностях камзола не подверглись воздействию зеленого дыма. Благодаря чему пуленепробиваемую куртку из иного мира удалось подкачать и создать из нее довольно жесткую и прочную люльку-сиденье. И уже при первом удачном испытании запущенный камень угодил прямо в примерно обозначенное место. На всякий случай провели еще с десяток «выстрелов», пристреливаясь и выравнивая усилия канатов и слегка меняя угол натяжения.

А потом настал и час отправки человека в неведомое «нечто». Торговец ни с кем прощаться не стал, пообещав, что все равно вернется очень скоро, разве что дал напоследок инструкции, что и как делать в каждом отдельно оговоренном случае. Благо вариантов развития событий он успел обдумать немало.

Вначале не повезло. Натяжка оказалась слишком сильной для должного набора высоты, потому и скорость – чрезмерной. Динозавр пролетел на пару метров ниже намеченной цели и, сжавшись в комок, приготовился к не совсем приятному падению. Горы слантерса не дадут погибнуть опытному человеку, и все же недаром при сбрасывании осужденных было немало несчастных случаев. Прыгал рвущийся на свободу шафик по горкам местного каучука довольно долго, но обошелся без повреждений.

Во второй раз прицел рассчитывали более тщательно, укоротив длину натяжения и приблизив люльку-кресло к поверхности «разгонной» дорожки. По резкой команде все отпустили тросы и фалды камзола – и с замиранием сердца уставились на взлетающую вверх фигурку. Вот Дин слегка расставил конечности, словно собираясь во что-то упереться, вот он скрылся из вида в зеленом дыму, а вот он назад… так и не упал!

– Получилось! – первым в дикую пляску со скачками по отходам жизнедеятельности монстрообразных маток устремился его величество Бонзай Пятый. За ним, по мере окончательного осознания факта первого побега из Зеленой Каторги, присоединились вначале шафики, а потом и остальные каторжники. Праздничный день действительно обещал стать самым запоминающимся для всей истории Юга.

Последние свои каторжные работы во внутренностях вулкана несправедливо осужденные люди проделывали с песнями и радостным смехом: оба корыта перетащили на их прежнее место и вновь подцепили к тросам. Неразгаданным артефактам еще предстояло послужить народу Южного континента.

Бросок действительно оказался удачным. Наивысшая точка полета пришлась чуть ли не на сердцевину цветка из толстых, редчайших по высоте дуг. Не успел Дмитрий сделать соответствующие переходу движения, как его прямо-таки вышвырнуло из пространства, заполненного зеленоватым дымом. Вот только совсем не в то место, в которое он стремился, а в хорошо ему известной пещере Перекрестка. Точно в середину дуг. Да еще и на высоте три метра от пола. Благо Торговец ожидал чего-то подобного – все-таки пробой пространства производился в воздушной среде и он вообще побаивался, что придется падать с неизвестной высоты. А так – три метра – пустяк! Отлично сгруппировался, коснулся напряженными ногами каменных плит и погасил инерцию падения, перекувырнувшись боком и через спину. Иномирский камзол и здесь сказал свое слово: ни единого ушиба.

На ноги вскочил быстро. Огляделся – и сразу опознал хорошо знакомое место. И только после этого со злостью сплюнул в сторону одного из проходов с бормочущим зеленым дымом:

– Ну, гадость хохочущая, погоди! Посмотрим, кто из нас посмеется лучше!

Затем Дмитрию пришло в голову, что ведь он мог грохнуться не с трех метров, а, допустим, от самого потолка. С подобной высоты можно ведь и ноги переломать. Тем более, что они босые и поцарапанные. Поэтому мысли пошли несколько в ином направлении:

«Вот упал бы я сюда и лежал, корчась от боли, а перескочить в другое место невозможно. И спускаться сюда без приказа всем запретили категорически. Хм! Да так и дуба дать можно от холода и голода! Нетушки, надо будет в это место какую-то сигнализацию провести, а охрану наверху на эти сигналы определенно сориентировать. Глядишь, пригодится подобная предусмотрительность. Еще и сам себя по голове поглажу!»

Перейти из этого места в другое было невозможно. Поэтому шафик поспешил по витой лестнице наверх, туда, где в подвалах его строящейся башни располагалась внушительная дуга створа.