Виталий Башун - Звезда конструктора-2

– Нет, любимая. Не шутка…

– А-а-а… как же… Альмилира? – все еще не избавившись от страха, спросила она. – Она же тебя любит. Наверное.

– Лю. Милая. Я был глуп и искал свою половинку где-то далеко, не подозревая, что она рядом. Мне нужна ты и только ты. Я только сейчас понял, что люблю тебя не просто как младшую сестренку. Мне мало сестренки. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Мы все думаем, что счастье обязательно где-то там, за высокими горами и глубокими морями. Уходим искать его за эти самые моря и горы, а потом, сделав круг, находим его там, откуда вышли. Если достает ума приглядеться внимательнее к тем, кого оставил, уходя в поиск. Лю. Я устал метаться. Устал делать то, что, кажется, обязан делать, вместо того, чтобы делать то, что хочется. Можно решение о том, кто будет моей супругой, я приму сам без оглядки на политику и мнение чужих мне людей? Это ответ на твой не заданный вопрос. Ты знаешь, кто я и сегодня – будь, что будет – об этом узнают все.

– Я знала милый… давно знала, что ты меня любишь, – с тихим счастливым смехом девушка осторожно и бережно положила голову мне на грудь, обхватив нежными руками шею. – И не как сестру. Только признаться себе боишься. Я же эмпат-целитель все-таки.

– Тогда зачем вопрос про Альмилиру, – не скрыл своего удивления. Оказывается, хитрюга раньше меня знала, что мне на самом деле надо. – Почему же ты так ратовала за то, чтобы я с ней встретился?

– Ра, у тебя большое сердце. В нем есть место и для меня, и для Альмилиры, и для Любовары. Нет, ты не кобель, который пытается покрыть всех встречных самок, чтобы самому себе доказать свою мужественность. И такой ты не один. Потому и случаются полигамные браки, но ты не так воспитан и должен был сделать выбор. Через муки и боль. Здесь я несмотря на все свои знания и умения помочь тебе никак не могла. Прости. Ты должен был все сделать сам. Или выбрать одну из нас или… измениться и душой принять многоженство. Но в последнем случае еще и каждая из нас должна была смириться с твоим выбором, а это не просто. Я… не хочу тебя делить ни с кем и понимаю ту же Альмилиру. Как же я счастлива, Ра, что ты сделал, наконец-то, выбор и твой выбор – я.

Из угла послышалось покашливание Учителя. Я вздохнул, набрался решимости и, с наслаждением гладя мягкие, шелковые, волосы Лю, попросил:

– Лю, счастье мое. Учитель прав. Мне обязательно надо быть сегодня на награждении. То, что я пришел так вовремя, не иначе как перст судьбы. Если не сегодня, то через две недели может ситуация измениться в худшую сторону. Я не исключаю при этом гибель людей. Пойми, Лю! Это крайне важно! Зато вечером я приду к тебе и буду в полном твоем распоряжении. Надо, Лю! Очень надо!

К зданию дворца мы по времени подъехали практически впритык. Оставалось всего несколько минут до начала церемонии. А что поделаешь, если Лю категорически отказывалась отпустить меня до тех пор, пока не проведет самые необходимые манипуляции.

– Пойми, Ра! – говорила она в своей манере, то есть быстро-быстро. – У тебя там внутри все регенерировало с небывалой скоростью, но не совсем правильно. В результате появились спайки и рубцы, которые чем дальше, тем больше будут калечить твои внутренние органы. Ваши жреческие практики тоже способны бороться с ними, но слишком грубо. Жить будешь, но не очень хорошо. Понимаешь меня? А я, зная, что могла все исправить и не сделала этого своевременно, буду страдать и переживать. Ты хочешь, чтобы я страдала, глядя на тебя?

Она же настояла сопровождать меня – мало ли что случится.

В общем мы поехали в магарете Учителя. Я сидел в середине и мало, что видел в окне. Даже сам дворец, каков он снаружи больше помнил по смутным воспоминаниям, когда бывал в столице на учебе и пробегал мимо. Остановиться и детально рассмотреть все его великолепие банально не хватало времени.

У входа сержант контрразведки сверил наши имена и ауры со списком. Нас с Учителем пропустил, а вот Лю задержал.

– Госпожа, вас нет в списке. Я не имею права пропустить.

– Сержант, – орлицей напустилась на него моя невеста, – я сопровождаю раненого на награждение. Он в любой момент может почувствовать себя плохо…

– На награждении есть бригада лекарей и при необходимости они смогут оказать помощь…

– Сержант, вы что не помните меня?

Несгибаемый страж смутился – явно узнал – но не отступил.

– Я помню вас, госпожа Лю, и очень вам благодарен за то что вы меня спасли как минимум от инвалидности, но я и правда не имею права. Если я вас пропущу, меня отправят под суд, а у меня мать, сестренка…

– Э-э, сержант, – обратился к воину Учитель. – Я член совета старейшин. Вы только что меня проверили. Я принимаю на себя ответственность за пребывание этой девушки, эмпата-целителя, во дворце во время проведения церемония награждения отличившихся воинов, заслуженных ученых и промышленников.

– Простите, но на время проведения церемонии мы подчиняемся только своему начальству. Вызов я уже сделал.

Вскоре подошел лейтенант, начальник караула, выслушал рапорт сержанта, быстро составил что-то вроде разового пропуска для Лю, Учитель подписался, и мы тихонько прошли в зал, полный народу. Прямо не протолкнуться. И не сказать, чтобы зальчик был мелкий. Скорее наоборот. Размеры просто поражали воображение. А уж сколько на его отделку ушло зеркал, янтаря и позолоты, не говоря уж про дорогой мрамор, просто страшно представить. По бокам стройными рядами тянулись витые колонны, словно опутанные вьющимися каменными растениями и цветами, отделанными полудрагоценными камнями. Немного впереди колонн из-под потолка на большой высоте свисали ряды сравнительно небольших хрустальных люстр, свет которых, причудливо преломляясь в зеркалах и янтаре стен и колонн, придавал залу неповторимо волшебный вид. Однако самая большая люстра в центре, даже грандиозная и по размерам хрустальных подвесок и по великолепию исполнения, почему-то не светилась. Впрочем, и без нее света было вполне достаточно.

– Приглашены все знатные особы княжества, – шепнул мне Учитель, аккуратно, но неуклонно, проталкиваясь сквозь толпу вперед. – Традиция и большая честь. Едут со всех концов страны. Некоторым по более двух недель добираться. Однако никто не игнорирует. Разок не приедешь – на следующее награждение приглашение не получишь, а там и… политика, в общем. Так что, именно потому я и готовил все к дню награждения. Самый удобный момент. Я заранее расставил наших лучших воинов-жрецов. Они отследят ауры и мы точно узнаем, кто из сильных мира сего слишком активно не желает усиления храмов.

Мы дошли почти в самый конец зала, где специально для награждаемых были расставлены мягкие стулья орехового дерева с позолотой. Впереди первого ряда стульев было оставлено довольно большое пустое пространство перед небольшим возвышением, на котором стояло довольно скромное по сравнению с роскошью отделки самого зала и даже стульев для награжденных резное деревянное кресло. Слева от свободной площадки располагались в креслах за длинным столом, покрытым красным сукном, двенадцать старейшин. Справа, также в креслах, но за столом покрытым зеленым сукном, сидели двенадцать региональных наместников.